защитником- Мишуткой! — я замахала руками, привлекая внимание.
Вера, глухо охнув, исчезла в доме, а на мои приветственные речи выкатился Мишутка.
Он с очень серьезным видом пожал руку Петру, а тот, склонившись к нему, пристально вглядывался в детские глазенки.
— Мишутка! Ты был у нас на реке? — спросил Петр.
— Был, конечно! — очень уверенно ответил загорелый и основательно искусанный комарами пацан.
— А рыбу ловил?
— Нет, — при этом мальчуган стрельнул глазами в мою сторону: ну ясное дело, мама и тетка рыбу не умеют ловить!
— А был хоть раз на рыбалке? — кажется, я поняла, к чему клонит эта гора мышц и приготовилась к отпору.
— Не был ни разу!
— Хочешь побывать? — ну я же говорила! Сейчас начнется!
— Конечно! А можно?
— Если мама разрешит! — ух, какой умный этот кинг-конг. Все-таки черепушка варит!
— Ты молодец! Пока еще можно спрашивать разрешение у мамы! Но когда станешь взрослым, никогда не слушай женщин! Слушай, что они говорят и делай наоборот!
Петр засмеялся, а я нахмурилась:
— Нечего нам тут ребенка портить своими шовинистскими наклонностями!
— Приехал, наконец! — откуда ни возьмись взялся Пашка. — Ну, будешь отвечать за то, что изуродовал мой дом?
— Петр! Не слушай его, у него шарики, знаешь, за ролики заехали! Ты сделал огромную работу, это просто удивительно!
— Ну, на самом деле, я был не один, а с бригадой работников, хотелось сделать все как можно скорее. Но! Внутри дома осталось множество недоделок, это мы уже оставим на откуп хозяину! — говорил он и все поглядывал на Мишутку.
— Миша, а где твоя мама?
— Она здесь, убежала в дом и ищет что-то очень громко.
— Громко?
— Ну да. Ищет и ругается. Все говорит «боже» да «боже».
— Странно, какая у тебя религиозная мама!
Мы с Павлом захихикали. Очень странная картина. И что она потеряла?
Пока мужчины ставили мангал, проводили свет, я вымыла овощи с фруктами, что принес Паша, насадила на шампуры мясо и поставила охлаждаться в ведро с колодезной водой бутыль вина.
Наконец, когда все было готово, из дома вышла Верочка. Мы с Пашей недоуменно переглянулись. На голове у нашей странной молодой мамочки красовалась шапка пчеловода, с сеткой, закрывающей лицо.
— Вера! Наконец-то! Идем знакомиться с Петром!
Я подвела ее к новому знакомому. Верочка пожала руку обалдевшему молодому человеку. Могу его понять: не каждый вечер видишь прямо перед собой человека, украшенного шапкой от пчел вечером, в месте, где и пасеки-то не наблюдается…
— У меня небольшая аллергия на мошек, — жеманно соврала подружка, деля голос тоньше и опустила очи долу.
— Бывает, могу предложить крем и еще у меня в машине есть спрей…
— Петр, ты такой предусмотрительный! — у меня даже рот открылся от того, как раскрывался этот парень. Не мужчина, а, право слово, натуральное золото. В хозяйстве такие точно были всегда нужны!
Весь вечер Верочка молчала и ела с трудом через свою сетку, которую категорически отказывалась снимать. Петр же все свое внимание переключил на Мишутку, а когда тому надоело сидеть за столом, предложил запускать фейерверки, что привез с собой.
Мальчишка обрадовался так, будто попал в Диснейленд, и с таким удовольствием "помогал" запускать салюты, что можно было сказать: этот вечер ему запомнится надолго, не то, что наша двухдневная экскурсия.
Провожая Петра, я не удержалась и пригласила его к нам на следующий день на ужин. И была бы полной дурой, если бы так не поступила: хозяйственный, веселый, детишек, опять же, любит. Прямо золотой человек! Не то, что некоторые язвительные личности, что очами сверкают недовольно на любое мое действие.
Уже ночью, когда наша веселая компания улеглась спать, Верочка зашептала во тьме:
— Ленусь, как думаешь, нам не пора уезжать?
— Ну неет! Останемся на весь отпуск, как и рассчитывали. Я теперь отсюда с места не сдвинусь!
— Почему это?
— Ну как же. Ты сегодня с нами была, или все пчел своих отгоняла? И от того не заметила, какой брутальный мужчина с нами ужинал? Прямо мечта, а не мужик! И холостой, и заводной, и хозяйственный, и вообще крутой!
— Да… заметила. Я думаю, что он- бабник!
— А я думаю, что нет. Не бабник, просто нормальный мужик.
— Только не говори мне, что влюбилась, — вздохнула Верочка.
— Еще нет. Но! Такой экземпляр пропадать не должен в глуши.
— Лен, так они не живут тут в глуши-то, приезжают в отпуск и только.
— Тем более! Брать надо, пока тепленький!
— Ты с ума сошла! Совсем!
— Не сошла я с ума. Вернусь домой с женихом. Чтоб всем там нос утереть.
— Ленк, ну что ты! Ты ж за Авиза своего замуж даже не собиралась! Сбежала от него сюда, в деревню! А сейчас с ума сходишь, ерундой страдаешь! Готова первого встречного хватать, лишь бы нос всем там утереть?
— Не первого встречного! — я всхлипнула и нос утерла. — Ну как так, Вер?
— Ленк, — Вера присела ко мне на диван и обняла за плечи. — Ну что ты, право слово! В тебе обида сейчас говорит. Ну признайся мне. Не любила ты Авиза совсем. И боялась, что предложение тебе он будет делать. И совсем не нужно никому сейчас ничего доказывать. Ты у нас самая настоящая красавица, даже когда ревешь, и судьба обязательно повернется к тебе нужным местом. Перевернется на нашей улице грузовик с пряниками, сама же знаешь! Все нормально будет! Но прыгать из огня да в полымя не надо. Сдался тебе этот Петр. Бабник он! Вот точно тебе говорю!
Верно все Верочка говорит, вот не зря она у нас в городе журналистом работает, мозги прямо как надо варят. Все прямо по полочкам разложила. Кроме одного. Петр годился мне только как приглашенная звезда, показать родителям да друзьям.
И только.
Я вздохнула. Эх, Авиз, Авиз. А ведь и правда, не собиралась я за него замуж. Иначе не поехала бы к черту на кулички комаров кормить да выяснять, не осталось ли привязанностей к одному ну очень сексуальному, вредному, противному, влекущему флибустьеру, покорителю местных лесов и мошек, хозяину хижины из фильмов ужасов. Которому и жена-то совсем не нужна.
И, как было решено, обдумано и постановлено во внутреннем диалоге самой с собой, чувств к нему не осталось.
В ответ на мои мысли где-то в лесу завыл волк.
Как только Петр уехал, я закрыл за ним калитку, вернее, то, что отдаленно на нее походило и сразу сбросив вещи, убежал в лес.
Мне нужно было отдышаться.
Весь вечер Петр общался
