нуля. Кстати, перед тренировкой мне потребуется полигон. – поймав удивленный взгляд, пояснила, – Перед растяжкой необходимо хорошо разогреться. Бег – самый лучший способ. Надеюсь, вечером он свободен?
Пока я говорила, Дарнэр, внимательно меня слушал, время от времени щуря глаза. Потом, словно что-то решив для себя, утвердительно кивнул головой, и щуриться перестал.
– Свободен. – ответил он на мой вопрос. И задал встречный: – А вы сейчас свободны?
– Да. Все, что планировала, я сделала. А что вы хотели?
– Поговорить.
– О чем? – удивилась я.
– О личном.
Я опешила. Что у меня с ним может быть личного? Мы всего два дня знакомы! Увидев мое замешательство, Дарнэр сделал приглашающий жест в сторону кабинета. Пошла. В голове начали роиться всякие неспокойные мысли. Мы вошли, и страж закрыл дверь на ключ. Я напряглась. Мужчина прошел к двум стульям, развернул так, чтобы сидевшие оказались лицом друг к другу, и сел на один из них. На второй указал мне. Я повременила. Сидеть с ним лицом к лицу, да еще и на таком близком расстоянии, мне не хотелось. Поэтому я подошла, и попыталась отодвинуть свой стул. Дарнэр не дал:
– Разговор у нас будет приватный, так что мне не хотелось бы, чтобы кто-то, находящийся за дверью, его услышал. А вам, Василиса?
Услышав свое земное имя, я вздрогнула. Потом уселась на противоположный стул, положив руки на колени, и уперла в них взгляд.
– Я обещал вам не рыться в вашем прошлом. И не стану этого делать. Если захотите – сами мне все расскажете. Но вы слишком необычны для нашего мира, Лиса, вам не удастся затеряться в толпе. И дело даже не в вашей внешности, а в вашем поведении, поступках, в манере говорить и мыслить. Я узнал вас еще тогда – в кабинете дознавателя, несмотря на то что вы перекрасили волосы.
– Откуда вы вообще меня так хорошо знаете? – спросила, по-прежнему не поднимая глаз.
– С этого места начинается моя тайна. Я могу рассчитывать на то, что вы ее сохраните, в обмен на сохранение вашей. Хотяяя… с вашей все гораздо сложнее, – вы с каждым иномирным словом оказываетесь все ближе к провалу. Ну, как бы там ни было, я буду нем, как рыба. Так как?
– Я тоже буду молчать. – пообещала я, прямо посмотрев в глаза собеседника.
– Я был на том балу, – в честь невест младшего принца. И был там не в качестве стража, а как герцог Дарнэл Кэмптон. Племянник владыки Синтара Тарнана.
Я ошарашено уставилась на своего начальника:
– Что герцог забыл в участке стражей?
– Скажем так: это мое увлечение. Могу задать встречный вопрос?
Я понимала, о чем он сейчас спросит, но раз у нас сегодня вечер откровений, почему бы нет. Согласно кивнула.
– Вы от Синтара скрываетесь? Сменили имя, внешность… после того письма в газете, не для кого не секрет, что он хотел сделать вас своей шестой женой.
– Я скрываюсь от его гнева. Я не продавала то письмо газетчикам. Его продала совсем другая девушка, назвавшись моим именем.
Дарнэр удивился:
– А с чего вы взяли, что он на вас гневается? В том письме не было ничего такого, что было бы страшно обнародовать. Да и потом, он тоже не поверил в то, что вы могли на такое пойти. Газетчиков наказали, а ту девушку, которая купила весь ваш наряд, вместе с письмом, которое вы, вероятно, просто забыли в коробке, заставили принести публичное извинение. Вам, Василиса. Но, судя по всему, вы этого извинения не видели….
– Не видела.
– Так что вам нет необходимости скрываться. Никто вас преследовать не будет. Со сменой имени вы тоже не нарушили закон, разве что в той части, где назвались местной девушкой. Но это мелочи. По законам нашего мира вы имели полное право при получении документов взять себе новое имя.
– Но я, все же, не хотела бы чтобы кто-то еще узнал о том, что я иномирянка. Рано или поздно, это, конечно, перестанет быть тайной. Но лучше, все-таки поздно.
– Хорошо. Ваше желание – для меня закон.
– И все же, что вы здесь делаете, герцог Дарнэл Кэмптон? Я никогда не поверю в то, что вы настолько увлечены правопорядком, что днюете и ночуете на работе.
– Хорошо. Откровенность за откровенность. Я здесь по заданию его величества. Большего я вам сказать не могу – это государственная тайна.
– А вам обязательно его величеству докладывать о том, что я устроилась к вам работать?
Дарн по-мальчишески задорно улыбнулся:
– Нет, не обязательно. Это не относится к моему заданию. Я ему ничего не скажу. Не переживайте. И вообще – никому не скажу о вас. Настоящей. Я же обещал.
– Ну, а я уж и тем более буду молчать, – облегченно улыбнулась, так как с души словно камень свалился.
– Предлагаю закрепить наш договор бокалом хорошего вина. Я знаю неподалеку одно шикарное заведение….
Мы сидели за столом дорогой ресторации, ужинали и пили умопомрачительное вино.
– Лиса… – начал что-то говорить Дарнэл
– Называйте меня лучше Ленси. Ведь теперь по документам я Валенсия.
– Хорошо, Ленси. Я хотел предложить перейти на «ты». В нашей с тобой ситуации глупо выкать, не считаешь?
– Но на работе-то мы все равно должны соблюдать субординацию.
– Опять эти твои иномирные словечки… на работе у нас тоже принято обращаться друг к друг на ты. Это лучше сказывается на отношениях в коллективе.
– Что-то я не заметила, чтобы ты фамильярничал с Карнельей, – хихикнула я.
– Ой, не напоминай, – герцог-страж закатил глаза. – С ней я намеренно держу дистанцию. Но даже это меня не всегда спасает от ее недвусмысленных поползновений. А может нам с тобой парой прикинуться? – посетила Дарна «гениальная» идея.
– Нет, нет и нет! Разбирайся со своими вешалками сам. Я хочу спокойно заниматься любимым делом, а не ждать засады из-за каждого угла!
Дарн наигранно разочарованно вздохнул, и мы рассмеялись.
После того, как я покаялась перед Дарном, мне стало спокойнее на душе. Работа спорилась. Мои мальчишки на растяжке выли, но зато на отработке ударов и приемов их энергия била ключом. На почве любви к кикбоксингу, за которым так и закрепилось название «новый вид обороны», мы нашли общий язык, и теперь больше походили на друзей, нежели на тренера и учеников. Постепенно новобранцы стали показывать первые результаты. Так, на одном из задержаний, закоренелый преступник, напав со спины, приставил нож к горлу Ксана, и тот не только смог при помощи приемов вывернуться без ранений из захвата, но и обезвредил,
