Аерин и мальчишка уже ходили по комнате, и старший почувствовал не хороший, тяжелый взгляд Юстаса.
— В чем дело лорд?
Юстас молчал, он не решался говорить, не хотелось озвучивать свои страхи, а что еще хуже, подсказывать разбойникам, как в случае чего им поступить дальше.
Аллен глянул на Юстаса только мельком, и продолжил одевать портупею и пристегивать оружие, но сказал, обращаясь к напарнику:
— Он боится, что мы обманем, не отпустим, когда откроет сундук в нужном месте.
Юстас от неожиданности моргнул несколько раз, стряхивая наваждение, мальчишка слово в слово озвучил его подозрения.
— А еще думает, что его прислуга уже обратилась к герцогу, и не хочет попасть в замятню если нас накроют в столице.
Правая бровь Аерина медленно прошла путь от почти ровной, до изогнутой под прямым углом.
— Мы дали слово лорд, — отрезал Аерин, пресекая дальнейшие попытки Айлил сказать, что то еще, — ты тоже дал слово. Мы думали про то… и скорее всего твоя прислуга обратилась к герцогу за помощью, нас уже ищут, но не думаю, что ищут в столице, патрули усилены, но не настолько, чтобы волноваться, только такие безумцы как мы с Алленом могли оставить его… сестру под носом высшего света герцогства. Еще немного и опаснее будет оставаться тут, в поместье, чем находится в столице. Не переживай, городские стены мы пересечем без проблем, да и за ними постараемся не привлекать внимание.
— Собирайся лорд, — бросила Айлил, — времени мало.
Юстас встал с кушетки и заправил в брюки сорочку. Брюки были черного цвета, засохшие пятна крови были почти не видны, только лоснились в утренних лучах солнца, пробивающихся сквозь грязные стекла окон. Аерин критически оглядел лорда и недовольно цокнул языком.
— Так не пойдет, на полуденном солнце будет видно еще больше, а если вспотеешь от жары, а ты вспотеешь, то от тебя будет еще и смердеть. Погоди.
Аерин развязал небольшой вещевой мешок, который так сосредоточенно собирал до этого, и выудил из его недр темно серые брюки, которые бросил Юстасу. Деай поймал их и отложил на кушетку, где было почище, после чего рывком снял свои брюки с бедер и наклонился, чтобы освободить ступни. Айлил выскочила из комнаты как ужаленная, прихватив свой мешок с вещами. Когда Юстас оделся и поднял голову, он увидел в комнате только Аерина:
— Все лорд? Ты готов?
Юстас кивнул.
Они вышли во двор, Юстаса на несколько секунд ослепило солнечным светом, когда он привык, то увидел, что Аллен уже приготовил двух коней, на третьем сидел сам мальчишка. Позади Аллена, к седлу был намертво прикручен ларец с зельями.
— Тебе помочь, лорд? — Спросил Аерин, намекая на то, что взобраться на лошадь Юстас сам не сможет, но лорд в ответ отрицательно мотнул головой и рывком вскочил в седло. От резкой боли перехватило дыхание, заглядывать под сорочку, Юстас не стал, только чуть отстранил белую ткань от своего тела, чтобы если раны закровили, пятен на сорочке не было. В дороге раны снова затянутся, а кровь засохнет.
— Следуй за нами, лорд, и постарайся не вывалиться из седла, — сказал мальчишка и, усмехнувшись, пришпорил своего коня.
Аерин только покачал головой в знак неодобрения, но тоже пустил коня в галоп. Юстасу не оставалось ничего иного как последовать их примеру.
Галоп был не долгим, опасаясь, что кони выдохнутся, всадники перевели их на рысь и через час выехали на старый главный тракт, который был заброшен вот уже десять лет. Всему была причиной река — Дарё. Свое начало река брала в высокогорном озере, и пару раз таяние ледников было таким масштабным, что река выходила из берегов. Были затоплены несколько фермерских деревень, местами подмыт и разрушен главный тракт. Восстанавливать дорогу и деревни не стали, люди переселились дальше от опасной и непредсказуемой реки, а главный тракт перенесли к северу от старого. Местами, трактом можно еще было пользоваться, и к столице он подходил вплотную, правда подъезд зарос травой и кустами, но верхом на конях пройти было еще можно.
К столице они добрались далеко за полдень, коней оставили в придорожной харчевне, в которую заехали пообедать. Там же, Аерин коротко переговорил с хозяином, стоящим за стойкой, и под завершение разговора, указательным пальцем пододвинул мужчине целый золотой.
Юстас, который все это наблюдал со стороны, сидя за дальним, угловым столиком вместе с Алленом только скептически хмыкнул. А через мгновенье, не удержавшись, сказал, обращаясь к мальчишке:
— Широко живете.
— Помалкивай лорд. — Отрезал парень, но потом, смягчившись, пояснил: — Аерин не только за обед ему заплатил и лошадей… или ты собрался, прям так, через главные ворота в столицу пройти?
Юстас смолчал, в словах мальчишки был резон, если эти двое уже некоторое время скрываются, да и вообще, судя по всему, частенько нарушают закон, то им виднее кому и за что платить целый золотой.
Аерин в это время поднялся наверх по скрипучей деревянной лестнице, на второй этаж, где располагались комнаты для постояльцев, а когда вернулся, то нес в руках объемный холщовый мешок. Наемник подсел за столик к своим спутникам и принялся за еду, на молчаливый вопрос Айлил он только кивнул. Отобедав, мужчины разом поднялись из-за стола, а когда вышли на улицу, то Аерин потянул Юстаса за рукав в сторону конюшни, Айлил, которая не расставалась с ларцом, и так знала куда идти и что делать. В полутемной, пахнущей соломой, овсом и лошадями конюшне, Аерин прошел в пустующее стойло и раскрыл холщовый мешок. Из него были извлечены накидки Мокхе дуюмов, три ожерелья из костей и охранительные амулеты.
— Откуда? — только и смог спросить Юстас. Да, накидку могла сшить любая портниха, но ожерелья и охранительные амулеты, это было за гранью возможного. Мокхе, пешком преодолевающие огромные расстояния, свободно передвигались между государствами, и нигде не могли быть задержаны и никем. Молчаливые (как в прочем и Лики Лун) служители Отца и Матери, могли вести оседлый образ жизни, если служили в храме. Но если Наге дуюм (главный служитель) отправлял мокхе в путь, тот повиновался. Никто не знал почему мокхе так часто бывают в пути, но до того момента как они оставались на постоянное услужение в храме, служителям предстояло обойти пешком не одно государство. Что они несли, зачем и куда, никто не знал. По негласному закону мокхе не трогал никто, даже кочевники Паданга не покушались на этих безмолвных путников, хотя не чтили Лики Отца и Матери и не строили им храмов. У кочевников были свои, пустынные боги, но чужим богам они относились уважительно. Ожерелья и охранительные амулеты, были лучшим пропуском из тех, что можно было придумать.
Через несколько минут, из конюшни вышли три мокхе. Закутанные с головами, не смотря на жару, в темные грубые хламиды, мужчины не суетливо, но достаточно быстро вышли на дорогу, костяные ожерелья глухо позвякивали в такт их шагам, амулеты сверкали на солнце. Высокий и статный служитель шел впереди, позади него, двое служителей несли, взявшись за ручки с обеих сторон ларец, поверх которого было наброшено ритуальное покрывало.
В город они проходили через главные ворота, стража почтительно расступилась перед ними, а один, сделал жест правой рукой, все пять пальцев, которой были сведены в щепоть. Стражник коснулся сначала своего левого глаза потом правого. Первый из мокхе остановился и повторил жест, после чего щепотью коснулся лба стражника. Когда процессия удалилась, счастливец сказал остальным стражникам:
— Теперь пять лет со мной неотступно будет удача.
В узких, боковых улочках города было не протолкнуться, но перед служителями люди расступались, улучив момент, чтобы никто не слышал, что служитель заговорил, Юстас спросил Аллена, который словно не замечал жару и усталость, легко нес со своей стороны ларец:
— Далеко ли нам идти?
Аллен окинул взглядом лорда и сразу же заметил не хорошую бледность лица, и серые, высохшие губы мужчины. Парень щелкнул языком и Аерин идущий впереди остановился и обернулся к ним.
