Закусив губу, я устроилась поудобнее и, стараясь не смотреть в сторону дракона, бросила:
— Не мог бы ты одеться?
— Как скажешь, — весело отозвался Блейн. — Желание Избранной — закон!
Ага, как бы не так.
Несмотря на мой скептический настрой, дракон всё же натянул широкие коричневые штаны прямо на голое тело, сверкнув филейной частью, а потом поднял и расправил зелёную рубашку, чтобы накинуть её на плечи.
— Так лучше, — кивнула я и продолжила допытываться: — Какие ещё у вас есть кланы?
Дракон охотно продолжил:
— Их всего шесть. Четыре — основные. Ещё говорят: главные или высшие, но это считается невежливым по отношению к остальным. Из них я уже упомянул Саргон и Артас, и остались два: Варгас — ледяные драконы, — я кивнула, вспомнив Аллена. — И Мару — грозовые.
— А… младшие?
— Правильно говорить — побочные, — подмигнул Блейн. — К ним относимся мы, Лораны, и песчаные — Дэраго.
— И как вас всех запомнить, — поморгала я и быстро несколько раз повторила: — Саргон — огненные, Артас — стальные, Мару — грозовые, Варгас — ледяные… Лоран — лесные, Дэраго — песчаные.
Дракон хохотнул.
— Надо же, ни одной ошибки!
— Всё равно через пару часов забуду и всех перепутаю, — с сожалением протянула я. Если уж оказалась в этом странном месте, любая информация может оказаться полезное, тем более, что с драконами мне придётся контактировать ещё долго и… слишком близко.
— Кстати, — приспустив одеяло, я высунула руку и потянулась за своим платьем, лежавшим на соседней куче подушек. — Насколько мне известно, кто-то из вас должен меня… — и запнулась, некоторое время тупо рассматривая узор кружева на платье.
— Оплодотворить, — подсказал дракон.
Я почувствовала, как покраснела.
— Да. И как вы… поймёте, что это случилось?
— Нам не обязательно знать, что само оплодотворение уже произошло. — Дракон говорил буднично, словно рассуждал про варианты бутербродов на завтрак. — После интимного контакта с истинной парой, у драконов появляется особая метка, вот здесь, — он указал на плечо, а потом скинул с него рубашку… и обомлел.
Моё сердце глухо ударило в грудную клетку. На плече у дракона, на загоревшей коже, красовалась горизонтальная полоса, красноватая и выпуклая, словно свежий шрам.
— Это метка? — спросила я, едва шевеля губами. Неужели всё кончилось так быстро?
— Метка, — ошарашенно подтвердил Блейн.
— Как метка? — тупо спросила я, а дракон, вскочив на ноги, сделал несколько пружинящих шагов взад-вперёд, обхватил руками голову и с широкой улыбкой поднял взгляд к потолку.
— А-а-а, — простонал он. — Я, конечно, надеялся, но каковы были шансы!..
Он прыжком приземлился рядом со мной и провёл пальцем по линии.
— Одна полоска проявляется, если дракон встречает свою истинную, от которой сможет иметь полнокровное потомство.
— Что значит полнокровное?
— С самым сильным даром, — коротко пояснил Блейн и продолжил: — Далее ниже появляются родительские метки, с каждым последующим зачатием, одна за другой. У моего деда, которому повезло встретить истинную, почти вся рука была в метках, большая часть которых, правда, при моём рождении уже почернели…
Он задумчиво замолчал, потом усмехнулся и, счастливо посмеиваясь, прикрыл лицо руками. А я наблюдала и не могла уложить в голове, что этот совершенно незнакомый человек, вроде как, предначертан мне судьбой.
— Что значит — почернели? — продолжала я задавать вопросы, чтобы хоть чем-то заглушить того зверя, который начал выть у меня в голове.
Всё это не правда, не правда, не правда! С каждой следующей секундой реальность происходящего давила на меня всё сильнее, и всё сложнее было верить в неё.
— Метка чернеет, когда погибает дракон, ею обозначенный. Я же говорил: мы в своё время много воевали, никому ведь и в голову прийти не могло, что однажды мы просто не сможем больше размножаться.
Я покивала, глядя в одну точку.
— И… что теперь? Второй полосы нет, значит, зачатие не произошло?
Дракон хохотнул, обхватил меня за плечи и прижал к себе. Платье выпало из ослабевших рук.
— Я тебе говорю, как квалифицированный врач: зачатие мгновенно не происходит. Посмотрим через пару дней.
— А сейчас?
— Что — сейчас?
— Что будем делать сейчас?
— Думаю, надо пойти сообщить жрице, что мы выстрелили в небо и попали в аиста.
Я непонимающе сощурилась.
— Пойдём-пойдём, — дракон похлопал меня по лопаткам. — Обрадуем всех. Этот день станет всемирным праздником возрождения расы драконов!
Я смущённо отвернулась и надела платье, после чего встала, поспешно оправляя юбку. Между ног было влажно и неприятно липко.
— Где можно помыться?
— Вон за той дверью, — дракон указал вниз, где самая глубокая тень накрыла зал.
— Я быстро.
Дракон выглянул в окно и прищурился, глядя в сторону солнца.
— Если поторопимся, успеем к обеду.
Я стала осторожно спускаться по мягким ступеням, которые упруго пружинили подо мной. Надо признать, место интересное, и в иных обстоятельствах с радостью провела бы здесь побольше времени, но сейчас хотелось поскорее его покинуть.
— Ничего, я не голодна.
Блейн надел рубашку и догнал меня. Он спускался, даже не глядя себе под ноги, и ловко перепрыгивал то через одну ступеньку, то через две.
— А вот я бы медведя съел! — хохотнул дракон. — Только у медведей мясо жёсткое, его хорошенько мариновать приходится…
Мне представилась огромная туша медведя, запечёная, как рождественский гусь. Передёрнуло.
— Надеюсь, нам не будут подавать медвежатину на обед?
Я внимательно посмотрела на лицо дракона, невольно задумавшись о том, как он выглядит в своей второй ипостаси. Аллен говорил, они несколько десятков лет проводят в виде чешуйчатых, прежде чем обучаются искусству перевоплощения, однако до сих пор мне доводилось видеть лишь сильные крылья Сумрака…
Забыв смотреть под ноги, я промахнулась мимо очередной ступеньки и едва не упала: Блейн вовремя подхватил меня под руку.
— Вон в ту дверь, — напомнил он, указывая в правый конец зала, где разместились большие — если не сказать “огромные” — диваны, выполненные в том же простом стиле, что и ложе наверху.
Кивнув, я поспешила в указанном направлении, чтобы поскорее смыть с себя следы свершившегося. На пороге остановилась. Обернулась. Дракон неторопливо шёл к накрытому столу с закусками, эмоционально жестикулируя, словно разговаривает сам с собой. Я покачала головой и прошла в душевую.
Вернее — в ванную. Половину помещения занимала круглая ванна, в которой при желании можно было уместить человек десять, если не больше. Или искупать сразу всю группу детского сада.
К счастью, наполнять ванну не было нужды: над ней склонилась широкая головка душа, — и я озадаченно оглядела рычажки и ручки, расположившиеся в изголовье ванны, их форма и цвета не говорили мне ровным счётом ни о чём. Подумав, решила просто осторожно подёргать за все по очереди. Вот, например, этот фиолетовый рычажок вполне может быть холодной водой…
— Вымокнешь.
Я уже взялась за рычажок, когда на мою руку легла широкая ладонь, заставив меня вскрикнуть и отскочить от неожиданности.
— Сумрак? — я схватилась за грудь, пытаясь успокоить грохочущее сердце. — Ты что здесь делаешь?
— Охраняю, — ответил он таким тоном, словно ответ до того очевиден, что вообще не должен был озвучиваться. — Если повернёшь этот рычаг, то включится широкий распылитель, и тебя наверняка забрызгает. Чтобы включить ровную струю из душа, используй этот вентиль, а этим — настраивай температуру.
Он замолчал на несколько секунд, задумчиво глядя на меня, а потом добавил негромко:
— Я же говорил, что не спущу с тебя глаз.
Торопливо покивав, я отвела взгляд.
— Не мог бы ты… отвернуться.
— Не мог.
Это, наверное, было глупо. После всего того, что он мог наблюдать каких-то полчаса назад, так отчаянно смущаться.
