переслала с верными людьми.
Шкатулка ей досталась от Корнеля, а тому — от лорда Карса, такое вот северное чудо…
И сейчас Рути было приятно видеть свой подарок, стоящий на самом почетном месте в покоях сестры.
И приятно видеть, что у нее все хорошо. Причем, настолько хорошо, насколько вообще может мечтать женщина.
Собираясь навестить Ирри, Рути была готова ко всему. В том числе, и к тому, что увидит совсем не радужную картину. Все же, степняки… Кочевники. Что у них может быть удивительного, кроме отсутствия удобств и вечного движения за своими стадами?
Тем приятнее было удивление, которое Рути, пожалуй, до сих пор испытывала. И все не могла прийти в себя от шока.
С самого первого мгновения, когда ехала по ровной, будто выглаженной степи от границы, где ее встретил, словно почетную гостью, эскорт степняков.
Ее посадили в повозку на низких, устойчивых колесах, настолько правильно сбалансированную, что не ощущалось никакой тряски, и остаток пути до столицы таганата Рути провела, отдыхая на мягких, роскошных подушках и перекусывая нежнейшими сушеными фруктами и орешками в меду.
Столица таганата поразила своей роскошью и размерами. Рути думала, что увидит море разноцветных шатров — передвижных домов степняков. А попала в современный каменный город, с белыми стенами зданий, цветными витражами стекол и множеством жителей.
Конечно, шатры тоже были, но только по границам города.
Дом ее сестры, живой богини Луны, как ее тут на полном серьезе величали, стоял в самом центре, огромный, высокий, с куполообразной крышей и острыми шпилями с флагами.
К сестре ее пропустили не сразу, сначала долго осматривали, проверяли, чуть ли насквозь не просвечивали!
Рути относилась к проверкам спокойно, покорно позволяя себя осматривать. И попутно отмечая, насколько качественная охрана у сестры. По всему выходило, что очень качественная. Конечно, всех ее веселых игрушек, спрятанных на теле, они не нашли, но тщательность проверки поражала. Берегут, значит, свою живую богиню… Никому не доверяют. И это правильно.
По анфиладам комнат Рути провели в покои сестры.
Ирри, в волнении ходившая из угла в угол, увидела Рути, невероятно обрадовалась, кинулась обниматься и даже поплакала.
Рути, сжимая в объятиях единственного оставшегося у нее родного человека, тоже едва удержалась от слез.
И вот теперь, после рыданий, объятий и сбивчивых вопросов о здоровье и самочувствии, сестры , чуть успокоившись, полулежали на специальных удобных ложах и расслаблялись. Рути уезжала на следующий день, так что времени для разговоров по душам было не особенно много.
И Рути прежде всего интересовало не неожиданное богатство, в котором жила сестра, хотя это тоже, конечно, было удивительным и приятным открытием, но и ее самочувствие. Счастлива ли Ирри здесь, на чужбине, вдалеке от всего, что ей близко и дорого?
Саму Ирри, похоже, интересовало ровно то же по отношению к Рути.
— А что Великий таган? Он доволен? — осторожно уточнила Рути, — он, вообще, где?
— На охоте… — вздохнула Ирри, — с сыновьями и внуками… И еще тысячей охраны… Мы… Мало пересекаемся. Верней, Янг и Раст, конечно, постоянно рядом, они же прямые наследники, правая и левая руки, благословенные богиней… А я в их мужские дела не лезу… У меня своих полно.
— То есть, ты сидишь тут безвылазно? И никуда без разрешения выйти не можешь? — нахмурилась Рути, больше всего на свете любившая свободу и не готовая ее променять ни на что. Даже на любовь.
— Нет, конечно, — рассмеялась Ирри, — я вольна идти в любом направлении… Но не одна. Со мной всегда охрана. Тут никуда не денешься, положение обязывает… Да и мужья мои волнуются… Но обычно приходят ко мне…
— Кто?
— Как кто? Посетители… — пожала плечами Ирри, — я же, по традиции, являюсь покровительницей всех обездоленных, страждущих, сирот, вдов и прочее… Все идут ко мне за милостью. Если споры какие-то, то тоже ко мне… Кроме этого, я сейчас как раз работаю над устройством нескольких детских домов… Конечно, здесь с этим проще, сироты остаются в роду, за ними присматривают всегда родственники. Но ситуации бывают разные… И вот я предложила при крупных городах организовать что-то вроде школ для сирот, с постоянным проживанием. И для всех, кто хочет обучать своих детей… Оплатой обучения будет служба на благо тагана в течение пяти лет после окончания учебы…
Рути кивнула. Про такую схему она знала, в империи детские дома всегда подчинялись государству. И оттуда выходили самые преданные императору люди…
Она смотрела на сестру, увлеченно рассказывающую про свои дела, и думала, что Ирри нашла себя. Ей всегда было мало только лишь доли счастливой мамы и жены. Ей хотелось большего, Рути помнила об этом по их недолгим разговорам в юности. Серьезная и очень прагматичная сестра умела смотреть в суть вопроса, умела организовывать и руководить.
— А когда твои мужья станут великими таганами?
— Ох, надеюсь, это произойдет нескоро, Луна хранит годы моего свекра… Когда они станут таганами, то, конечно, придется посложнее… И охраны будет больше…
Рути едва не обмолчивлась, что куда уж больше, но вовремя прикусила язык.
— И тебе все нравится, Ирри? — тихо спросила она, внимательно глядя на сестру, — ты… Не скучаешь по дому?
— По какому дому, Рути? — горько усмехнулась Ирри, — у нас не было дома, ты же знаешь… И нет, не скучаю. И не жалею. Мой дом теперь тут, и проверь мне, о лучшем и мечтать нельзя. И, отвечая на твой вопрос: я не знала, куда еду. Но знала, почему. А это важнее, правда?
Рути кивнула, соглашаясь.
Цель всегда важнее…
— А ты сама? — Ирри перевела разговор с себя на сестру, — долго думаешь… вот так? Бегать?
— Пока ноги будут держать, — улыбнулась Рути.
— А… Как твой… Принц? — Ирри мало что знала про отношения Рути и наследного принца Анджеера. Но знала, что отношения эти были.
— Как? Хорошо… Наверно… — Рути с показной небрежностью пожала плечами, — на днях, говорят, женится…
— Да?
— Да, — кивнула Рути, отворачиваясь, — там какая-то принцесса… Хорошая кровь. Хорошая родословная. Как у правильной породистой сучки.
— А ты? — глупо спросила Ирри, ощущая глубинную, тщательно спрятанную
