Поколебавшись, лейтенант стражников опустил меч и махнул рукой своим подчиненным. Рядом с Корвином, за его спиной, встали Глава ордена со своими сопровождающими и Альберт Дюфрэ. Анна, Сатори Хельманс, Гелисса и целители встали за ними. Офицеры-гвардейцы выстроились на флангах и позади строя. Только рекарды оставались пока невидимками, Анна хотела иметь козырь, не зная, как сложатся дальнейшие события.
По приказу Корвина их провели в комнаты, где разместили больных. Он велел также не позднее, чем через час собрать Большой Совет в зале для совещаний. Весть о прибытии бывшего Императора пронеслась по дворцу мгновенно. Они еще шли к больным, а по дворцовым коридорам уже началась суета и беготня. Корвин специально не задавал вопроса о том, кто сейчас командует во дворце и в государстве, ему хотелось, чтобы тот, кто взял на себя эту роль, сам пришел к нему и тогда он с первых же слов, с их интонации сможет определить, как вести себя дальше.
Госпиталь для заболевших устроили в покоях императорской четы. Одна комната — женская, две поменьше мужских. Корвин с плотно сжатыми губами шел между кроватей, установленных в несколько рядов и с ужасом смотрел на лица людей, находившихся без сознания. Лиона, сыновья — Натан и Морис, их жены и дети, Советники Брейтон и Вазгер, начальник стражи Говард Кентли… Серые, безжизненные лица, провалившиеся щеки…
В покои стремительно вошел низенький худощавый мужчина, с подозрением разглядывая всех, кто находился возле заболевших.
— Я главный целитель Императора. — строго проговорил он. — Ваши люди оцепили весь коридор и не хотели пропускать меня. Кто вы и по какому праву ворвались сюда?
— Не узнаете, Аларик? — выступил вперед Корвин. — Я здесь, чтобы помочь своей семье. Доложите обо всем, что относится к их болезни.
— Ваше Величество! — вытянулся в струнку целитель. На лице его проступило явное облегчение. — Как хорошо, что вы прибыли! Я вижу, с вами еще люди, надеюсь есть целители? Мне очень нужна помощь, с таким случаем я не сталкивался. А болезнь наступила наутро после ужина, на котором присутствовали все заболевшие. Сначала появилась тошнота, затем головокружение и люди просто потеряли сознание. Прошло двое суток, а их состояние неизменно.
— Это я прислал вам вестника, Ваше Величество! — в покои вошел высокий и широкоплечий мужчина в форме стража. — Заместитель начальника дворцовой стражи Лесли Ортен. Дело в том, что после истечения суток с тех пор, как слегли все, кого вы здесь видите, даже в Совете не нашлось никого, кто бы послал вам известие. У меня возникли опасения, что некоторые аристократы забыли тот урок, который вы им когда-то преподали. Нельзя было терять времени.
Анна и Сатори Хельманс уже осмотрели заболевших и совещались, обмениваясь мнениями.
— Господин Ортен! — обратилась к мужчине Анна. — Было ли что-то необычное во время ужина, после которого заболели все присутствующие на нем?
— Сам я ничего не видел, но Говард Кентли, мой начальник, в разговоре упомянул, что во время ужина раздался чуть слышный хлопок и запахло болотом. Якобы это произошло в одно мгновение, а затем все стало по-прежнему.
— Ясно. Значит, вы правы, учитель, это было отложенное темное заклятье. У нас немного времени.
Анна повернулась к стражу.
— Распорядитесь на кухне, чтобы готовили сейчас же овощные бульоны, а часов через десять — крепкие мясные. Поставьте людей наблюдать за поварами и пусть стражники сами принесут все сюда. Корвин, оставь нам людей для охраны, остальных бери с собой. Иди на Совет, разбирайся с ситуацией.
Эшен, улетайте, я открою окно. Смотрите, где собираются плохие люди, много плохих людей. Прилетайте есть сюда, окно будет открыто.
Господин Ортен, нужно десять куриных тушек через три часа, доставить сюда же.
Анна не обращала внимания на чье-то удивление, не было ни времени, ни смысла. Им предстояла нелегкая работа.
Два часа на каждого пациента. Сосуды головного мозга сужены, нарушено кровоснабжение клеток. Вся центральная нервная система подавлена непонятным образом, жизненные процессы близки к замиранию. Слабое сердцебиение и дыхание. Внутренние органы еще не подверглись некрозу, но их клетки на грани распада.
Сатори Хельманс работал с удовольствием, что-то мурлыкая себе под нос, лишь изредка отрываясь, чтобы перекинуться парой слов с коллегами. О, Великая Сила! Какой интересный случай! Такое везение выпадает на долю целителя нечасто!
К вечеру основной этап лечения был завершен. Целитель Аларик, которого Анна помнила с того времени, когда он лечил ее более полувека назад, почерпнул для себя очень многое в работе коллег, от диагностики до методов лечения многое было для него новым.
Пришедшие в себя пациенты имперских целителей были слишком слабы и не совсем осознавали свое состояние. Горячий овощной отвар подкрепил их силы и они были погружены в лечебный сон до утра. Утром сиделки протерли выздоравливающих влажными полотенцами, поменяли одежду и постельное белье и напоили куриным бульоном. Целители повторно обследовали каждого, влили некоторое количество силы, скорректировали лечение. Полное выздоровление наступило на третий день.
Дважды прилетали рекарды, подкреплялись в выделенной им комнате куриными тушками, отдыхали и снова улетали наблюдать. Анна, накладывая ладони на их головы, просматривала увиденные ими картинки и отмечала, в каких местах собирались отряды вооруженных людей под бело-зелеными знаменами с гербом барона Джента фон Тира.
Корвин Андервуд медленно обвел взглядом сидящих за круглым столом людей. Вместо одного часа Советников, состоящих в Совете при Императоре, пришлось собирать на срочное совещание более суток. Корвин использовал это время на сбор необходимой информации, которую доставил Глава рыцарей Альфред Минкус. Вместе с Анной Герцог принимал картинку всех событий от рекардов.
— Там много… плохо...люди плохие…- сопровождал словами Эшен показанные им картинки, на которых наемники фон Тира пили крепкое вино из стеклянных кувшинов, жадно ели куски жирного мяса, разнузданно тискали багровых от страха и смущения служанок. Обыватели боялись выходить из домов, в городах замерла торговля — купцы просто закрыли свои лавки, спасая их от возможного разорения.
Связь с командирами военных подразделений, оставшихся преданными Императору, Корвин установил быстро и затем сразу же пришло время действовать четко и одновременно во всех городах — он не желал, чтобы во имя чьей-то жажды власти гибли невинные люди. Уже предпринимались попытки запереть преданных законному Императору солдат и офицеров в казармах. Наемники Тира вели себя нагло и вызывающе.
Советники… С той поры, когда он выжег из мозгов аристократов Мескатира все мысли о предательстве и возможности заговора против истинной власти, Советники не имели большого влияния на политику государства. Да, совещались. Да, советовали. Но именно за собой он оставил право принимать окончательное решение — в стране должен быть один хозяин. Кто из них решил погубить его сыновей, Лиону, верных им людей? Все они сидели сейчас напротив, переговаривались и язвительно усмехались, глядя на него.
Он еще не решил, кто первый из Советников ответит на его вопросы, как тяжелая дверь зала совещаний открылась и, широко и уверенно шагая, вошел человек, о котором Корвин уже не раз думал сегодня. Среднего роста, плотный, с дерзким взглядом темных глаз мужчина, не раздумывая, направился к столу. Барон Тир, удачно избежавший наказания пятьдесят лет назад, поскольку тогда не нашлось неоспоримых доказательств его участия в беспорядках. А барон между тем дожидался своего часа. И не его ли рук дело — темное заклинание, уложившее в постель и поставившее на грань между жизнью и смертью Императорскую семью?
— Кто прибыл к нам, кого я вижу! — едкой иронией был пропитан низкий голос барона. — Бывший Император Андервуд! И по какому праву Ваше бывшее Величество собирает Совет и заседает здесь, словно является действующим Императором?
— Я здесь по праву, данному мне очень старым законом, позволяющим мне в случае непредвиденных обстоятельств стать временным регентом с правами действующего Императора. А вот вы, фон Тир, какое имеете право, не являясь советником Императора, врываться на заседание Совета?
