остаются до бала. И еще – карета без королевских вензелей.
– Конечно, сможем! – заявил он. – Но я хотел бы получить хоть какие-то объяснения.
Но я только покачала головой. Пока я не собиралась ничего ему рассказывать. Он должен был увидеть и понять всё сам.
Укрыв лица под капюшонами теплых плащей, мы сели в красивую, но ничем не выделяющуюся среди других карету, подъехавшую не к парадному, а боковому входу во дворец, и я назвала кучеру адрес.
Уже через полчаса мы были на месте. Я взяла всё еще ничего не подозревающего Ричарда за руку и повела за собой.
– Госпожа! – воскликнула открывшая дверь дома Сьюзен и с тревогой посмотрела на короля.
– Рауль спит? – спросила я.
– Нет, госпожа, он как раз совсем недавно проснулся.
Я устремилась в комнату. Ричард следовал за мной по пятам.
И когда он увидел малыша в колыбели, на лице его отразилось так много чувств, что я расплакалась. Он понял всё сам!
Он взял сына на руки так осторожно, словно тот был из хрусталя. А Арчи, привычно сидевший до этого на его плече, вдруг сделал сальто, а потом взмыл вверх и принялся восторженно носиться под потолком.
А Рауль даже не расплакался – только смотрел на отца такими же темными, как у отца, драконьими глазами.
– Как ты могла столько времени скрывать его от меня? – прошептал Ричард и повернул ко мне залитое слезами лицо.
– Прости! – только и смогла сказать я.
Теперь мне уже было страшно представить, что из-за своей скрытности я едва не лишилась счастья не только себя, но и еще двух самых дорогих мне людей.
А потом мы сели за накрытый Сьюзен к чаю столом, и я приступила к рассказу.
– Джорджина приехала ко мне сегодня в одиннадцать часов дня. Они с отцом направлялись в собор на церемонию. Мой отец ничего не знал. Когда она попросила заехать сюда перед церемонией, он подумал, что она просто хотела повидаться со мной. А она вдруг заявила мне, что это я должна надеть свадебное платье!
– Она знала, что Рауль – мой сын?
Я покачала головой:
– Нет! В том-то и дело! Я никому не рассказывала об этом. Но она догадалась сама – когда увидела его глаза. А догадавшись, отправилась к нашей тетушке, которая и рассказала ей, что в прошлый свой приезд в столице я на была на балу в королевском дворце. Этого оказалось достаточно, чтобы Джорджина потребовала от меня ответа. И на сей раз я не смогла ей солгать.
– Ты должна была признаться ей раньше – ведь ты же знала, что она выходит замуж за меня! – он всё еще смотрел на меня с укоризной.
– Но я не могла! – запротестовала я. – Ведь я думала, что именно она – твоя истинная! Как я могла разрушить вашу связь? Речь шла не только о нас, но и о всей Эстландии!
– Но как получилось так, что амулет ошибся?
– Он не ошибся, дорогой! Когда Джорджина коснулась его, она была в моих перчатках! Конечно, сначала она не связала одно с другим, и только узнав о Рауле, вспомнила о перчатках и поняла, что тогда произошло. Ты понимаешь, на что она пошла ради меня? Она могла бы промолчать и стать королевой.
– Я никогда этого не забуду! – пообещал он. А потом вызвал с кухни Сьюзан. – Мадемуазель, собирайтесь! Вы едете с нами во дворец!
– О! – только и смогла ответить та.
А я забеспокоилась:
– Но стоит ли это делать именно сейчас? Может быть, свадебный бал – не лучшее время для таких откровений?
Но его величество без тени сомнений сказал:
– Ничего подобного, Эми! Сегодня мои подданые узнают, что у меня есть не только жена, но и сын!
– Может ли быть на свете большее счастье? – прошептала я, смахнув слезинку со щеки.
– Может! – уверенно ответил Ричард. – И ты поймешь это, когда подаришь мне еще и дочь!
Конец
