Раздался осторожный стук в дверь, и в комнату заглянула Аглая.
- Можно? – осторожно спросила она.
- Заходи! – улыбнулась ей я.
- Брат попросил для тебя что-нибудь подобрать к ужину и на смену из вещей мамы. Может, вместе посмотрим?
Первым моим порывом было отказаться и заявить, что я не собираюсь одевать как монашка платье в пол, но тут же себя одернула. Сменных вещей у меня нет и необходимо привыкать к местной моде.
«Надо же, мне и в голову не пришло подумать об одежде, а он обо всем побеспокоился», - отметила я.
Со вздохом я слезла с кровати и, натянув сапоги, потопала с Аглаей на чердак.
Одежда хранилась в сундуках. С трудом откинув тяжелую крышку, мы принялись перебирать вещи. Чего там только не было: и бархатные, и шелковые вечерние платья. С интересом я изучала фасоны и украшения. Насчет размера я была не уверенна, надо мерить.
Решив не тратить времени, я отобрала несколько платьев и попросила Аглаю помочь мне примерить их. Стянула свитер, и потянулась за первым платьем.
- А что это на тебе? – с любопытством Аглая указала на лифчик и даже порозовела от смущения.
- Нижнее белье. А у вас таких нет? – Хотя, о чем я спрашиваю. Тут похоже кроме нижних рубашек ничего под платье и не одевают.
- Аглая, извини за вопрос, а нижнее бельё у вас какое? – поинтересовалась я. А что? Не век же мне в одних и тех же трусиках ходить. Хотя, я скорее застрелюсь, чем панталоны на себя натяну. Что-что, а красивое бельё я люблю и в этом отношении придирчива.
Девчонка переборола смущение и предложила показать. Нижнее бельё и рубашки хранились в другом сундуке.
Оставив платье, я поспешила к указанному сундуку. Откинув крышку, начала знакомиться с содержимым. Сверху лежали нижние рубашки из тонкого полотна украшенные кружевами. В общем, ничего так.
- Аглая, а какие из них ночные рубашки? – попросила я помочь мне разобраться. А то скоро спать, не голой же мне ложиться.
С её помощью я отобрала две рубашки и пеньюар. Добралась и до нижнего белья. Симпатишные пантолончики до колен ничего кроме смеха у меня не вызвали. Черт, придется каждый вечер стирать свое белье или ходить без оного, так как это я на себя одеть не в силах.
Блин, Аглая насупилась и с обидой спросила:
- А ты что носишь?
Пришлось снимать брюки и демонстрировать обиженному ребенку. Ладно, всё равно платья мерить буду.
Как и брата, больше всего её заинтересовали колготки. Она даже потрогать попросила, спрашивая из чего они. Вот как ей объяснить?!
Аглая забыла про обиду и с интересом изучала, что на мне надето. Да уж, ничто так не сближает женщин, как тряпки. В сундуке мне на глаза попался чепец.
- Аглай, а это зачем?! Вы в этом ходите или спите?
- Спим. – Ой, кажется, опять кто-то обидеться хочет.
Недолго думая, я натянула себе на голову чепец и начала корчить забавные рожицы. Не все же мне над их одеждой смеяться, пусть и надо мной посмеется.
Это дело ей понравилось, да и я разошлась кривляясь. Наш заливистый смех разнесся по всему дому.
- Над чем вы смеетесь? - услышали мы и на чердак зашел Николас, который остолбенел при виде меня.
Я не нашла ничего лучшего, как ойкнуть и стянув с головы чепец прикрыть грудь. Ага, можно подумать я этим лоскутком много прикрыла. Выругавшись, я юркнула за спину Аглаи по пути рявкнув: «Выйди!».
Блондин же превратился в соляной столб, и уходить не спешил.
- Николас, хватит памятник изображать! Выйди! - приказала я, держа перед собою Аглаю как щит.
Наконец он отмер и двинулся к выходу.
- Колготки рассмотрел? – бросила ему в спину я.
Медленно, как хищник на запах добычи, он обернулся.
- Хочешь показать? – тихо спросил он.
- Да, нет… Просто, если не успел, то значит не судьба тебе их увидеть!
Резко развернувшись, он вышел. Может мне и послышалось, но кажется, он что-то пнул по дороге.
- Аглай, ты чего замерла? – спросила я девчонку. – Пошли платья мерить, пока твой брат еще раз не заявился.
Мы померили платья. Они мне подошли, только были чуть тесноваты в груди. Аглая сказала, что отдаст их Коре и та это исправит.
Я выбрала два домашних платья и два вечерних. Ладно, если еще что-нибудь понадобится, то куда идти знаю. Я не представляла, что делать с обувью. Не идти же мне в платье и резиновых сапогах. Хорошо хоть Аглая предложила примерить её домашние туфельки, и они оказались мне впору. С барской руки она сказала, что отдаст одни из своих.
Я влезла в свою одежду и с ворохом вещей мы спустились с чердака.
Аглая оставила мне одно платье на вечер, так как его до ужина переделать уже не успели бы, а остальные забрала отдать Коре. Выходя, она чуть замялась и спросила:
- Лера, а ты совсем не смутилась?
Насколько я поняла, она имела в виду появление своего братца на чердаке.
- Аглая, у меня нет привычки появляться в одном нижнем белье перед малознакомыми людьми. Но в жизни бывает множество неловких ситуаций, самый лучший выход из которых сделать вид, что ничего не было и не акцентировать на этом внимание.
Она задумчиво кивнула и вышла. Какой же она ещё ребенок. Я же, представив в каком виде предстала на чердаке, не выдержала и захихикала. Да еще чепец этот… Всё, я уже хохотала в голос. Не знаю, переживет ли это психика блондина. За ужином выясню.
***
Николас замер, не в силах поверить тому, что слышит. Неужели это смех?! Сомнений не было - смеялась Аглая. Он уже и забыл, когда в последний раз слышал её смех. После смерти матери она ушла в себя и он не знал, как вытащить её из этого состояния. Прошло время, Аглая хоть и пришла в себя, но улыбаться перестала. А тут после первого дня знакомства с Лерой, она уже заливисто смеется. Его как магнитом потянуло на чердак чтобы узнать, что же их там так рассмешило.
Эта самоуверенная девчонка ставила в тупик своей манерой общения. Он привык быть в центре внимания. Женщины постоянно старались вызвать его интерес к себе. Кто как умел и в меру своего воспитания: некоторые открыто предлагали себя, другие бросали скромные взгляды из-под ресниц.
Никто и никогда не вел себя так, как она - на равных, да еще и пошучивая над ним. При этом она не пыталась его соблазнить, в этом он был уверен, но от этого становилась сама притягательней во много раз.
Игривое подшучивание, когда он переносил её через порог дома по поводу невесты, заставило его представить это и затронуло что-то в душе. Пришлось стиснуть зубы и постараться быстрее избавиться от сладкого соблазна находящегося в его руках. Уединение с ней в спальне спокойствия ему не добавило.
А куда было её нести? По ней же видно, как вымотала её дорога, хоть она и старалась этого не показывать. Вот и понес сразу в её комнату, чтобы она отдохнула. Николас всеми силами старался не выдать, какие мысли бродят в его голове. Эта не будет стыдливо краснеть, а скорее скажет что-нибудь язвительное или насмешливое.
