Воспоминания меня успокоили. Я придвинулась ближе, наслаждаясь теплом и запахом его кожи, размеренным дыханием. Я и не осознавала, как сильно ненавидела спать одна.
Я почти провалилась в сон, когда меня снова разбудил стук в окно. Глаза распахнулись. Я ожидала увидеть волка, а не Саймона.
С губ сорвался тихий всхлип. Очередной сон, безусловно. Саймон умер и не мог находиться за окном Адама.
Я съежилась при мысли о том, что Саймон, пусть и приснившийся, видит меня в постели с другим мужчиной.
Он постучал по стеклу, поманил пальцем, и я выскользнула из-под простыней и голышом прошагала по полу.
Саймон выглядел точь-в-точь как в день кончины. Передо мной предстал высокий и худощавый (он постоянно забывал поесть, если я ему не напоминала) мужчина, чьи светлые волосы и голубые глаза делали его похожим на скандинава. Я не знала, что Саймон англичанин, пока он не заговорил. Услышав его акцент, я пропала.
Когда мы познакомились, Саймон пользовался уважением в своей области. А на момент смерти превратился в посмешище, Человека-волка, как его прозвали люди, которые некогда им восхищались.
За несколько дней до смерти он наконец поведал мне, почему был готов рискнуть всем, чтобы отыскать существо, в которое никто не верил. Саймон видел оборотня в детстве в Англии, на болотах, в тумане и с тех пор не мог об этом забыть.
Я приписала увиденное «Американскому оборотню в Лондоне», сказавшемуся на психике двенадцатилетнего мальчишки. Саймон, понятное дело, разозлился, что единственный человек в мире, который должен был безоговорочно ему верить, усомнился. Поэтому, когда Саймону позвонили и сообщили, что оборотня видели на севере Висконсина, он отправился туда один.
Я не поверила ему, и поэтому он умер. Саймон приложил ладонь к стеклу. Капельки дождя стекали вокруг его пальцев. Я подняла руку и тоже прижала ее к оконному стеклу.
Господи, как же мне его не хватает.
— Крошка Ди, — прошептал он.
Только мы двое знали это прозвище.
— Я здесь, Саймон.
— А я нет.
— Знаю.
Саймон бросил взгляд через плечо, словно его кто-то окликнул, а потом посмотрел мне в глаза.
— Мне пора идти.
— Не уходи.
Он отступил. Странно. Саймон не промок, хотя по-прежнему лил дождь. А может, не так уж это и странно.
— Ты обещала, — сказал он.
Я поклялась: «Пока смерть не разлучит нас». Но в моем сердце это означало насовсем. Такая любовь, как у нас, не проходит.
Я чувствовала ее сейчас. Она переполняла меня, отчего из глаз потекли слезы и стиснуло грудь.
— Не покидай меня.
— Никогда. Я буду с тобой всегда. Ты дала клятву, крошка Ди. Не забыла?
Он пришел, чтобы напомнить мне о клятве, а не о нашей любви? Снился мне Саймон или нет, но захотелось его стукнуть.
— Я помню, — выкрикнула я. — По-твоему, почему я здесь? С тех пор, как ты умер, я гоняюсь за легендами по всему миру. И ни черта не обнаружила.
— Ты должна верить, чтобы увидеть, а не наоборот.
Он говорил мне это миллион раз, однако с верой у меня было туго. Я занималась наукой, и мне требовались доказательства.
— Берегись, — прошептал Саймон и исчез.
Я встряхнулась, словно меня заставили проснуться. Однако я не лежала в постели, а стояла у окна. Вряд ли я спала. Если только не ходила во сне.
Наклонившись, я коснулась носом стекла. За окном не было видно ничего, кроме ночной тьмы. Я немного отодвинулась, и взгляд наткнулся на отпечаток руки. Сердце один раз бухнуло в груди, прежде чем я опомнилась. Несомненно, я дотронулась до окна во сне. Чтобы это доказать, я приложила ладонь к контуру.
Кончики пальцев на стекле выступали над моими на сантиметр.
— Кто такой Саймон?
Я повернулась лицом к кровати.
— Откуда ты о нем знаешь?
Адам уткнулся лицом в ладонь.
— От тебя.
— Я никогда тебе о нем не рассказывала.
— Не рассказывала. Ты произнесла это имя во сне. И раз уж ты спишь со мной, я хочу знать, кто он.
Так приснился мне Саймон или нет? Я не могла точно сказать. Если приснился, к худу это или к добру? Если нет, то что за чертовщина? Я бросила взгляд на окно — отпечаток исчез. А был ли он там вообще?
— Кто он?
Мне показалось, или Адам говорил сквозь зубы? Я встретилась с ним взглядом. Нет, не показалось.
— Саймон мой муж.
На его лице промелькнула ярость.
— Следовало упомянуть о муже, не находишь? Я на многое способен, но по возможности стараюсь не трахать чужих жен.
— Нет. Я не… То есть мы не… Он…
Адам встал с постели и пересек комнату так быстро, что мне едва хватило времени попятиться. Отступив, я уперлась спиной в стену. Он схватил меня за предплечья и рывком заставил встать на цыпочки. Хватка причиняла боль, но я была слишком растеряна, чтобы возражать.
— Он что?
— Мертв. — Ну или по крайней мере я так думала.
Адам выпустил меня из рук, словно горячую картофелину. Если бы не стена за спиной, я бы упала.
— Мне жаль. — Он провел рукой по волосам.
Я не могла с уверенностью сказать, сожалеет ли Адам о смерти Саймона или о том, что так грубо со мной обошелся, однако мне была понятна его злость. На самом деле, гнев, охвативший его при мысли, что я замужем, заставил меня посмотреть на него другими глазами.
Адам Рюэлль не походил на тех, кто чтит брачные обеты и всерьез воспринимает миф об одном мужчине и одной женщине на веки вечные. Если уж я тут ошибалась, значит, неверно судила и о нем. Это привело меня в еще большее замешательство.
— Не бери в голову, — сказала я. — Забудь.
— Ты не забыла.
— Я — нет.
— Ты все еще любишь его. Судя по тому, как ты произносишь его имя.
Я хотела спросить, откуда он так много знает о любви, но не стала. Наш разговор лишь подчеркнул, что мы с Адамом практически незнакомы, и я предпочитала, чтобы так оно и оставалось.
— Я всегда буду любить Саймона. Смерть не в силах изменить мои чувства.
Он устремил на меня пристальный взгляд. Видно, хотел вскрыть мою черепушку и заглянуть внутрь, чтобы понять, как устроен мой мозг.
— Как он умер?
Я не хотела об этом говорить, тем более голой, поэтому сдернула простыню с кровати и направилась в ванную.
Поймав конец простыни, Адам придержал меня и прошептал:
— Он тебе снится.
Я не стала бы так уверенно утверждать, что это был сон. Однако не могла же я сказать Адаму, что видела своего почившего мужа за окном.
— Я видела волка, — выпалила я.
— Сны не реальны.
Теперь я в этом сомневалась.
— Там, — показала я. — В окне. Большого, черного, с необычными голубыми глазами.
