— Не понимаю, — совсем поник Темор, — зачем он тогда Нирке отказал, если от тебя ушёл?
Всё-таки отказал.
И что? Была бы нужна, давно бы пришёл. Ей отказал, а на меня начхал.
— А мне почём знать? Хвостом перед ним не крутила, верёвками к себе не привязывала, даже про ленточку не знала. Вот и думай теперь: кто виноват?
— Никто, наверное.
— Хорошо, пусть будет никто. Я с тех пор про него и думать забыла, — покривила, конечно, душой, но кому какая теперь разница? — И если бы в вашу деревню не попала, тебя с товарищем не встретила, так и не вспоминала бы и дальше.
— Но ведь он к тебе часто бегает! Бегает ведь?
— С какого перепугу? Я после нашей встречи его больше не видела.
— Зачем тогда… Постой! А вещи? Твои, между прочим.
Я возмущённо закашлялась.
— Он ещё у меня что-то спёр? Да что за бандюга такой?! Ему мало ленточки? Между прочим, самой любимой! Ничего я ему не давала и не видела. А увидела бы, метлой отходила по спиняке, чтоб не смущал девушек невинных.
— Он не такой! — тут же встал на защиту брата Темор.
— Конечно не такой, — зло кивнула мальчишке. — Он твой брат, а значит самый лучший. Считай, что это я его соблазнила. Мне-то всё равно, а тебе будет приятно.
— Да дело не в этом! — возмутился мелкий медведь, вскакивая со стула. — Он и правда хороший, и ты не соблазняла! Просто надо у него узнать, почему он так поступил и всё.
— А вот этого не надо! Всё уже прошло, и ворошить старое не надо. Я завтра уеду, а он перебесится и вернётся к своей невесте, иль другую найдёт. Не надо меня впутывать в ваши разборки. Пожалуйста!
— Да ты не боись, Янка, всё будет хорошо. Вот увидишь.
И этот наглец, залихватски подмигнул и сбежал, оставляя меня глупо таращится на закрытую дверь.
Вот ведь!
Медведь.
Глава 19
После этого разговора, кусок в горло не лез, и пришлось ложиться на пустой желудок. Переоделась в пижаму, свернулась калачиком на кровати и закрыла глаза.
Сон не шёл. Ни через час, ни через два, ни через три. Промаявшись так до глубокой ночи, наконец, задремала, а проснулась от того, что в комнате неожиданно скрипнула половица.
Я резко открыла глаза и заметила приближающуюся тень, да не успела ни испугаться, не заорать, как огромная ладонь накрыла мой рот, а с ним и половину лица.
И тишина.
Запоздалый лёд страха растёкся по телу, и я замерла, не зная, что предпринять.
Когда в лёгких закончился воздух, я завозилась, пытаясь освободиться, но всё без толку. Незваный гость держал крепко.
Сволочь, нос хоть открой, дышать нечем!
Наверно, что-то поняв, неизвестный освободил зажатый нос, и я с жадность втянула в себя воздух.
Кто ты такой и что тебе надо?
И тут меня накрыло новым приступом страха. А вдруг это Хольд? Неужели он все эти годы лелеял мысль закончить начатое?
И сама себя стала успокаивать. Да нет, вряд ли.
И явно не вор. Что у меня красть? Либерон он далеко не унесёт, всё равно тот вернётся. На флярушке отвод глаз, её чужому не заметить. Ну, кроме магов, наверное.
Уже смелее трепыхнулась в жёстких тисках, и мужчина отмер, перестав зажимать моё тело. Немного отстранился, чтобы развернуть лицом к себе и тихо произнёс:
— Не бойся, Яна, я не причиню тебе вреда.
И тут я чуть сознание не потеряла. Узнать эти густые чёрные кудри, острый взгляд и широкие скулы труда не составило. Всё это будто впечаталось в мою память.
— Ты… — выдохнула я, стоило ему медленно убрать свою руку. — Ты-ы-ы…
Меня так удивила эта встреча, что неожиданно все слова и мысли куда-то делись. А мне столько хотелось ему сказать!
Так мы и сидели некоторое время, я, пытаясь привести мысли в порядок, и он, тяжело сверля меня взглядом. Его широкая грудная клетка ходила ходуном, словно невидимый кузнец раздувал её мехами. Ноздри нервно дёргались, и глаза постепенно затягивала мутная пелена.
— Дыши через рот, медведь, если не хочешь оказаться с расцарапанным лицом, когда кинешься на меня насильничать.
— Я не насильник, — прохрипел ненормальный, придя по собственной воле к девчонке, от которой верхний мозг отключается, передавая эстафету нижнему. Говорю же, ненормальный!
— А, поняла, — усмехнулась, — ты думал, нас обоих накроет, и я сама тебе отдамся? Так фиг тебе по всей морде, медведь. Я сейчас не чувствую запахов, спасибо синему порошку.
Даже фигой покрутила у него перед носом, показывая весь облом ситуации.
И стукните меня уже кто-нибудь, пока я мужика до бешенства не довела.
— Я пришёл не для этого! — прорычал Бреннан, с трудом стараясь дышать через рот. — Поговорить…. надо…
Так, Яна, возьми себя в руки. У него хоть и сносит крышу от тебя, но вдруг она съедет окончательно?
Блин, но как же всё таки хорошо, когда ему плохо! Всё-всё, порадовалась и хватит. Ему и, правда, плохо.
— Прости, медведь, но давно хотела это сделать. — Я подложила подушку под спину, облокотилась на неё и, скрестив руки на груди, царственно кивнула головой. — Я готова, говори.
Оборотень сверкнул грозными очами и сжал кулаки, что костяшки побелели.
Не к месту подумалось, что какой же он всё-таки обалденный. Всегда нравились именно такие: крупные, мощные, с большими ладонями и несгибаемые, словно скала.
Только этого мало, надо чтобы и душа отзывалась, а не только тело. А у меня пока в его сторону трепещет только тело. Душа же посылает этого увальня далеко и надолго.
— Сначала хотел просить за своего непутёвого брата, — произнёс Брен, рассеяно проводя взглядом по комнате.
— Ты про лицо? — легкомысленно отмахнулась. — Да я уже простила. Дня через три всё сойдёт и обоняние вернётся.
Мне выходка Темора сыграла только на руку. Если бы не он, смогла бы вот так независимо сейчас разговаривать? А может уже давно лежала под мощным телом, жадно шаря руками по его голой груди…
Стоп! Отставить голую грудь и всё остальное отставить.
Так, на чём мы там остановились?
Я прочистила внезапно севшее горло.
— Всё хорошо, мы уже решили этот вопрос с твоим братом. Что-то ещё?
Бреннан вдруг подался вперёд и ткнулся носом в мои колени, укрытые одеялом.
Неожиданно.
Я нервно сглотнула, стараясь не шевелиться, и осторожно спросила:
— Ты пугаешь меня, медведь. Стоило ли приходить, если не можешь держать себя в руках?
Мужчина резко вернулся на место и закрыл глаза, шумно вдыхая через приоткрытые губы.
По-моему, ему это мало помогло.
И, правда, не помогло, раз он полез в карман и достал оттуда небольшой пузырёк. Высыпал на ладонь пару длинных зелёных кругляшков и кинул в рот.
— Есть вода? — глухо спросил он, старательно отводя взгляд.
Вода было только во флярушке. Пришлось вставать, огибая сгорбившегося оборотня по широкой дуге, и доставать магическую вещь из упакованного узла. Встала так, чтобы медведю не было видно, и наполнила пустую кружку, оставшуюся с обеда. Спрятала флягу обратно в узел и вернулась на кровать. Сначала хотела кружку с водой отдать лично в руки, но, подумав, оставила на столе.
Так спокойней.
Он распрямил плечи и двинулся в сторону стола. Огромная кружка утонула в его руке.
— Помогает? — спросила я, стараясь не сильно демонстрировать откровенное сочувствие. Лишнее.
— Немного. — Он вернулся на кровать, проигнорировав выдвинутый стул, и провёл широкими ладонями по лицу, словно стирая усталость. — Прости. Всё идёт не так.
Я пожала плечами.
— Ты не виноват, я понимаю. Это всё… природа. Что поделаешь, если на нас так действуют запахи. Мне повезло, я сейчас ничего не чувствую к тебе.
Медведь поднял на меня прояснившийся взгляд и прищурился.
— Совсем-совсе-е-ем ничего не чувствуешь, ла-а-аска? — протянул он.
Его вкрадчивый голос почему-то отозвался дрожью в коленях, дрожь перетекла в бёдра, и потеплело там, где теплеть сейчас не должно. Сладко стукнуло сердце…
