— Николас… — нерешительно начала я.
Рассказать правду желание пришло неожиданно и молниеносно. Такое бывает, когда вдруг понимаешь, что человек точно тебя выслушает и поверит. Почему он должен мне верить, я решила не думать и оставить это на совести моей интуиции.
— Что?
— Он… Даррен, он…
Слова застревали в горле, а голова шла кругом. А еще слишком горький имбирь, напиток обжигал горло и мешал думать. Правду, я хотела сказать правду. Почему в эту ведьмину голову постоянно лезет имбирь?
— Я сказал, меня это не касается. Ты вольна делать все, что хочешь, — холодно ответил Николас. — Я пойду, позову лекаря. Скажу, что ты пришла в себя.
Ушел мой шанс. Он ни за что не поверит. Да и состояние мое оставляет желать лучшего. Словно в бреду каком-то. Вдруг накатило чувство беспомощности и ненужности. Кажется, Николас уже все для себя решил. Теперь в его жизни вряд ли найдется для меня место. Лишняя, никчемная ведьма.
— Его и не должно там быть, — вдруг вспомнила я рецепт напитка.
— Что? — развернулся Николас.
Однако я не слушала, а резко села. Голова закружилась, и потемнело в глазах от резких движений, но я не обратила на это внимания. Мне вдруг вспомнился совсем другой разговор.
— Нира, он горький! — воскликнула Алия, отодвигая от себя чай.
— Ваше Высочество, чай с имбирем. Он поможет вам быстрее поправиться. Выпейте, пожалуйста.
— Не хочу, он горький! Я пью чай с имбирем, но это явно не он!
— Госпожа, просто здесь его много, вот он и горчит. Пейте, вы быстрее поправитесь!
А через час Алия жаловалась мне.
— Она каждый день мне этот чай приносит! Неужели она думает, что от него я смогу выздороветь? Мне не можешь помочь не ты, не лекарь, а вот имбирь обязательно!
— Алия, она просто переживает и заботится о тебе. Не вини ее.
— Да понимаю я все. Однако не она же эту гадость каждый день пьет!
Тогда я не сильно обращала на это внимание. Алия часто жаловалась, что чай с имбирем уж очень горький, особенно последние дни…
Сейчас же я сидела и смотрела на почти опустевший стакан. Действительно горький… Имбирь. Или все же не имбирь?
— Что с тобой? — услышала я голос Николаса.
Но не отреагировала. Вместо этого я поднесла стакан к носу и еще раз принюхалась. Лаванда, мята, рябина, крокус, имбирь и…
Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и погрузилась внутрь своего сознания. Любая ведьма легко распознает запахи, даже если их тщательно маскируют. Только надо приложить немного усилий. Я чувствовала, как картина трав и вкусов раскрывалась передо мной. Красиво. Если бы не…
Распахнув глаза, я снова принюхалась. Катиан.
— Мара, в чем дело? Ты меня пугаешь!
Головная боль, головокружение и сонливость. Позже может проявиться рвота и боли в сердце. Катиан. Яд, который медленно убивает свою жертву. Катиан. Яд, который и по вкусу и по запаху схож с имбирем. Катиан. Яд, который вызывает симптомы простуды. Катиан. Яд, который можно вылечить специальным заговоренным средством. Катиан. Яд, который объяснил бы все симптомы болезни Алии. Катиан. Яд, который я только что выпила.
13 глава
Николас, ты мне нравишься.
— Марианна!
Я моргнула, приходя в себя. Николас сидел на кровати и тряс меня за плечи. Его глаза обеспокоенно вглядывались в мое лицо, а на лице застыло испуганное выражение.
— Что с тобой? Мара!
— Прости, я забылась на минуту, — тихо ответила я. — Николас, кто дал тебе этот напиток?
— Нира, я уже говорил. Что с тобой? Тебе нехорошо? Позвать лекаря?
Нира. В голове пронесся рой мыслей, но я заставила себя успокоиться. Прежде чем обвинять кого-то, мне нужны доказательства. Однако сначала нужно раздобыть противоядие. Сердце начало колотиться быстрее. Нужен план, причем срочно, можно сказать немедленно. У меня есть пару дней, прежде чем яд убьет меня. И теперь мне нужна будет помощь Николаса. Просто жизненно необходима.
— Николас, можешь послушать меня очень внимательно?
— Могу, но если ты объяснишь, что с тобой происходит.
— Я… Я… Меня, кажется, только что отравили.
— Что? — уставился на меня парень.
— Катиан. Его добавили в «Три сезона».
— Марианна, у тебя жар? Ты бредишь?
— Нет. Я… Николас, я ведьма и в каком бы состоянии я не была — могу вычислить яд. Особенно когда мне его подмешивают в пищу. В «Трех сезонах» слишком много имбиря, а его обычно добавляют, чтобы отбить запах или вкус. Кроме того, в этом напитке имбиря вообще не должно быть.
Я чувствовала, как напряжен Николас.
— Если он отбивает запах и вкус, то, как ты почувствовала, что что-то не так?
— Слишком много имбиря. Кроме того, Николас, ты же сам сказал: я — ведьма. Я могу почувствовать такое, да и интуиция меня редко подводит.
— Подожди, ты хочешь сказать, что напиток отравлен, и ты, зная это, выпила его?! Мара! Ты совсем из ума выжила?!
Я нервно улыбнулась:
— Я поняла это слишком поздно.
— Мара… Ты… Ты уверена?
Я видела, что он растерян. Он действительно не знал, что теперь делать. Я впервые в жизни видела его таким и больше никогда бы не хотела это видеть. Осторожно коснувшись его руки, я заглянула ему в глаза.
— Николас, послушай, все будет хорошо. Я справлюсь с этим, не волнуйся. Я обещаю тебе, со мной все будет хорошо.
— Как? Мара, ты уверена, что это катиан?
— Ты напуган?
— А ты как думаешь? Марианна, это же катиан! И ты его выпила! Я позову лекаря, она должна что-нибудь придумать.
— Николас! — я успела схватить его за руку. — Успокойся, пожалуйста. Я пока в порядке. Не надо никому ничего говорить. Все равно никто не поверит.
— Что значит не поверят?! Мара, ты…
— Послушай, — остановила я его поток слов. — Николас, я знаю, где найти противоядие. Я знаю к кому можно обратиться, поэтому прошу, не нужно поднимать шум. Николас, пожалуйста!
— Мара, ты отравлена и не хочешь, чтобы я поднимал шум?
— Просто поверь мне. Пускай они думают, что я ничего не поняла.
— Кто? — не понял он.
— Те, с кем работает Нира. Послушай, яд действует не сразу. У меня есть в запасе несколько дней, поэтому никто ничего не заподозрит. А если кто-нибудь узнает, то они смогут уничтожить улики. Да и вряд ли мне кто-нибудь поверит.
— Тебе? Тебе, может, и не поверят, а мне поверят.
— Нет. Николас, пожалуйста, тебе не стоит этого делать. Не лезь в это, они…
— Прекрати. Марианна, даже не думай об этом. Ты хоть представляешь, что это значит?
Я не дала возможность ему договорить. Резко приподнявшись, я поцеловала его. Просто легкое касание губ, однако током прошибло знатно.
Я видела, что Николас настроен решительно, и он не собирается отступать. Он был зол и хотел, скорей всего, тут же бросится к королю. Однако моя ведьминская интуиция говорила, что не стоит. Еще не время. Дорис прав, нам необходимы доказательства, а не мои домыслы. Николас же не был готов ждать. Мне срочно нужно было придумать, как его остановить. В больную и уставшую голову ничего не пришло, кроме как поцелуй. И я повиновалась порыву.
Я чувствовала, как он замер, а потом словно окаменел. Мышцы застыли и превратились в груду камня. На секунду мне показалось, что он меня оттолкнет, но вместо этого мне ответили. Очень аккуратно и нежно. Я чувствовала, что у меня начинает кружиться голова от захлестнувших меня чувств. Страх, адреналин, нежность, неуверенность, волнение и необходимость. Именно в этот момент пришла уверенность в том, что я нужна ему.
Осторожно отстранившись, я заглянула в глаза парню, стараясь игнорировать предательски выступивший румянец.
— А ради меня? Можешь, пока промолчать ради меня?
— Мара! Ты сама понимаешь, о чем просишь? Ты хочешь, чтобы я скрывал убийц?
Парень снова перешел в «боевой» режим. Кажется, словно и не было этого поцелуя. Я вздохнула и отвернулась. Что ж попытка не удалась.
Я почувствовала, как он встал с кровати и направился к двери. Эх, нужно будет снова что-нибудь придумывать. Однако голова сейчас была занята другим. Стыдно. Очень стыдно! Как я могла сама поцеловать взрослого мужчину? Какой срам! Насколько я сейчас упала в его глазах?
