— Верно, — спокойный голос дьявола рассекает воздух, заставляя меня поежиться. Да как так? Сатана стоит спиной у окна. Черт. Бы. Тебя. Задрал! Гнев мгновенно пропитывает каждую клеточку, выплескиваясь наружу.
— Сговорились, значит! — до боли сжимаю кулаки. — Убиваете, потом похищаете, а что потом? Коллективная оргия? Ну уж нет, я пас! Хватит с меня ваших игрушек!
— Вспыльчивость не есть добродетель, — демон поворачивается ко мне, сияя карминовыми зеницами прямо в глаза. Как ни странно, но на его лице нет ни капли лоска, ни капли насмешки, ничего, только задумчивые глаза, горящие алым блеском, выражают хоть какую-то эмоцию.
— Мне нет дела до гребаной добродетели! Какая, к чертовой матери, добродетель? Вам, наверное, жить скучно стало! Сначала пытаетесь убить, потом вытягиваете из темницы и привозите черт знает куда! Вы с Люцифером молодцы, слаженно работаете, вот только люди не игрушки! Часто вы вот так проверяете на прочность Земных? Что вы вообще возомнили о себе? Что у вас за игры такие?
Невозмутимость Сатаны воспаляет во мне еще большее возмущение, но неожиданно поток мыслей прекращается, и я умолкаю, уставившись в одеяло, которым была заботливо укрыта кем-то. Кем?
Демон в один миг сокращает расстояние между нами и слегка приподнимает мое лицо за подбородок. Алые глаза внимательно изучают, словно пытаясь найти ответы на известные только ему вопросы.
— Что за игры, говоришь? Жестокие, Кэтрин, только жестокие, но не ты ли сама охотно играла с огнем, безрассудно наплевав на правила? — опускаю глаза, мысленно соглашаясь с ним. — Я долго думал, что с тобой теперь делать.
— И что же решили? — неужели он хочет опять убить? К чему все эти издевательства?
— Ничего, — он убирает свою руку и выпрямляется, точно солдат.
— Я рада, — саркастично подмечаю и облокачиваюсь на изголовье кровати, скрещивая руки на груди.
— Пока ничего, — добавляет Сатана, рассеивая песчинки страха в опустевшей душе, надо взять себя в руки!
— Чья это комната? — натягиваю невозмутимый вид, хотя пульс тревожно отбивает чечетку.
— Думаешь заговорить меня? Не выйдет, но я отвечу. Этот дом принадлежал моей жене, только и всего.
Жене? Сердце почему-то пропускает удар, все вокруг становится противным только от той мысли, что я могла стать любовницей. Точнее, была ею.
— А где она? — стараюсь выглядеть максимально спокойной. — Почему нам не рассказывают о ней?
— С чего ты решила, что в институте должны изучать мою родословную? — ухмыляется демон, переходя на смех.
— Нам же рассказывают про Адама и Еву и всякую чушь… — возражаю я, пытаясь оправдаться.
— И есть толк? Все равно люди грешат, — он игриво улыбается, вгоняя меня в краску.
— Да Вы изменяете жене! — срываюсь в истерику, и если бы можно было убить взглядом — сделала бы, не раздумывая! — Это же ужасно подло!
— Я демон, — обыденно отвечает тот, словно это все объясняет.
— Да Вы просто кобель! — сжимаю кулаки и с силой бью в матрац, не глядя на то, как глупо это выглядит. Будто Сатане есть дело до меня, будто ему вообще есть дело до кого-либо, с кем он спал. Ненавижу! К горлу подкатывает неприятный ком — все здесь врут…
— Ты забываешься, Земная, — его голос приобретает стальные нотки. — И думай потише!
— Не такая уж и простая Земная, если смогла устоять перед Вашим наказанием! — гордо вскидываю голову. Слова бьют точно в цель. Сатана резко поджимает губы и отводит взгляд в окно. Интересно, как выглядит его жена?
— Красивая, но не захотела стать Владычицей Ада, — бесцветным голосом отвечает на мой немой вопрос Сатана.
— Действительно странно, если учесть какого супруга она выбрала… — сарказм слетает сам собой, и я возмоляюсь всем богам, чтобы это не рассердило дьявола.
— Она и не выбирала, — Сатана отходит, игнорируя мои эмоции. — Скорее, это была для нее безысходность.
Безысходность? Неужели в демоне может быть сострадание?
— А где она? — опять неконтролируемый поток слов. Ты точно договоришься, Кэт!
— Ее больше нет, — бесцветно отвечает тот, уходя в себя. Да что я делаю?! Меня убивали, но не убили, а я сижу тут и разговариваю с Сатаной о его личной жизни! Это не сон вообще?
— Нет, Кэти, это не сон.
Люци
Безмерно горд собой, направляюсь в комнату общежития. Домой идти не хочется, переночую в школе. Что отец будет делать с Вейлт? Хотя нет, мне все равно. У двери уже маячит фигура поджидающей Джины, неосознанно вызывая этим приступ ярости. Как ей удается всегда узнавать, где я появляюсь? У нее способности?
— Люци, что-то тебя давно не видно… — слащавым голоском поет дьяволица, соблазнительно поправляя прическу.
— Мы же виделись в школе, — бурчу в ответ и толкаю дверь вперед. — Проходи. Если хочешь.
— Да я не об этом, Люцифер, ты же знаешь, — она хитро улыбается и как бы невзначай касается ложбинки меж грудей.
— Послушай, крошка, не строй на мой счет иллюзий. Нам вдвоем было хорошо, не спорю, но это не больше, чем просто секс.
Ее глаза чуть расширяются, а щеки начинают медленно наливаться кровью. Забавная картина.
— Какой же ты козел, Люцифер! И ведь предупреждали меня, что не стóит связываться с тобой, что тебе только секс и нужен!
— От тебя — да, — необдуманно срывается из моих уст. Кажется, скандала теперь не избежать.
— В смысле? — шипит демоница. — Спешу тебя огорчить, Вивиан по девочкам! — Джина кривит губы в надменной улыбке.
— Пошла вон! — холод моего голоса заставляет ее приоткрыть шаловливый ротик.
— Да ты…! — она с силой замахивается, оставляя огненные полосы на щеках после пощечины. — Ну и ладно! Не ищи меня больше! — виляя пышным задком она стремительно уходит, при этом не забыв громко хлопнуть дверью. Ладно, сегодня прощу ей эти вольности.
Распластываюсь на кровати, одной рукой потирая горящую щеку, вторую заводу под голову и прокручиваю наш разговор. В память врезаются слова: «От тебя — да», — что это еще за «от тебя»? Внезапно двери отворяются, прерывая мое самобичевание.
— Я же сказал тебе уходить! — бросаю Джине, но это оказывается не она. Комната наполняется тягучей карамелью, и я невольно морщусь от этой сладости.
— Смотрю, отец тебя не научил, что вошедшего нужно считывать по энергии? Вот, значит, как живет наследник Сатаны.
— Всего лишь иногда провожу время. Андреа? — рисую фирменную ухмылку и встаю с постели, натыкаясь на взгляд небесных глаз, точно как и у Земной. — А ты совсем не изменилась. Отлично выглядишь для старушки, Клер и рядом не стоит. Зачем пришла?
— Оставь свои дешевые комплименты для какой-нибудь дьяволицы. Ты знаешь, зачем я здесь, поэтому давай сразу к делу.
— Хочешь через меня выведать планы Сатаны? Спешу огорчить: мне неизвестны дела отца и тем более, я не стал бы их обсуждать с шавками Создателя.
— Неизвестны? Не ври Архангелу! — небесные глаза наполняются гневом. Интересненько.
— Ты ведь недавно Архангел. Извини, но я постарше буду. Думаю, тебе стоит уйти и попросить аудиенцию к Сатане. Может быть, если ты нарядишься в гавайский наряд, то он примет тебя…
— А ты все шутишь, дьявольский выродок! Если я только узнаю, что он тронул Кэтрин хоть пальцем! — ее чопорность сменяется разрастающимся бешенством, о да, в этом все Вейлты, в них слишком много от людей.
А ведь правда, касался ли девчонки отец? От этой мысли неприятно засосало под ложечкой. Почему меня вообще это волнует?
— Не такая твоя дочь и красавица, чтобы заинтересовать Сатану, — самодовольно ухмыляюсь, но Андреа только иронично выгибает бровь.
— Вижу, что тебя-то Кэтрин привлекла. Она моя дочь, и как можешь ты, маленький засранец, стоять на моем пути?! — она вдруг обессиленно опускается на пуфик, закрыв лицо руками. — Они молчали обо всем. Козлита Эзоп сказал мне отправиться на землю, а в этот день мою дочь казнили… Мою дочь! — она поднимает на меня увлажнившиеся глаза, и я ловлю себя на горькой мысли, что никогда не имел любящих родителей.
