Неожиданная мысль вдруг вспыхнула в голове миллионами солнц.
- А давайте запустим снова производство свечей? - - выдохнула Джослин.
Эльф даже обернулся.
- Что? – не понял он.
Джослин воодушевилась, мысли в её голове забегали, будто кто-то подарил им какой-то особый заряд.
- Свечи! – быстро проговорила она. – Здесь же все есть для этого. Вот и станки, и помещение!
- Джослин…
- Мы можем заново начать делать свою продукцию, это очень сильно сэкономит ваши средства.
- Джослин…
- Да погодите отвергать. Я понимаю, вы не первый год живете в этом замке и наверняка думали об этом. Но тогда у вас не было меня. А вам, очевидно, некогда этим заниматься. Так позвольте взяться за это мне. Если не получится, вы не будете виноваты. Но если получится – у нас будут свои свечи!
Кинариэль некоторое время смотрел на Джослин так, будто бы в нем боролись противоречивые желания. Она буквально видела эту борьбу у него на лице. Поэтому сделала самые милые глаза, на какие была способна, и быстро-быстро заморгала.
В итоге Кинариэль выдохнул.
- Ладно, ты можешь попробовать…
- Ой, как здорово! – обрадовалась Джослин и даже хлопнула в ладоши.
- Но имей, ввиду, - проговорил эльф строго, - в этих станках вообще никто не разбирается. Так что помощи ждать неоткуда. Тебе придется все изучать самой. Кроме того, отсутствует сырье и вообще – все. Сама понимаешь, производство стояло несколько десятков лет. Если не пару сотен. Не уверен, что оно вообще запустится.
Всё, что говорил Кинариэль, Джослин, конечно же слышала, но воодушевление ее так захватило, что она даже не думала о неудаче.
- Да-да, - воскликнула она, - я все понимаю!
А потом в каком-то необъяснимом порыве подскочила к эльфу и обняла его в знак благодарности.
Какое-то время она не понимала, что творит, но когда дошло, все ее нутро вспыхнуло смущением, а от стыда загорелись щеки. Она быстро разжала руки и, покашляв, отшагнула назад, потупив взгляд.
- Извини… те, - пробормотала Джослин. – Не знаю, что она меня нашло.
Она действительно не знала. То ли общее возбуждение сыграло роль, то ли терпковатый древесный запах эльфа, который почему-то с самой первой встречи волновал ее, то ли его восхитительный вод в этом лунном свете. А может все вместе. Но она понимала только то, что очень смутилась.
Несколько мгновений Кинариэль спокойно смотрел на нее, пока она не знала, куда деться от стыда, а потом вдруг протянул руку и коснулся пальцами ее волос.
- Не смущайся, зайчонок, - сказал он. – И, думаю, мы можем общаться на «ты».
От этого Джослин смутилась еще больше. Он что, тоже сейчас начнет ее целовать? Ведь двое других именно так и сделали, как только оказались с ней наедине. По большому счету как раз это и означало, что на самом деле, она совсем не страшная корова. А сейчас эльф еще и сказал, что она не такая глупая, какой сама себе кажется.
- Не знаю, уместно ли это, - пробормотала Джослин.
- Почему нет? – мягко улыбнулся Кинариэль. – Мы с тобой довольно близко познакомились во время полетов с помощью арбалета. Да и на Доркене сидели довольно близко.
Теперь Джослин окончательно вспыхнула. Да уж, ничего не скажешь, они действительно находились очень близко друг от друга. Настолько, что теперь Джослин навсегда запомнила его дразнящий и свежий запах леса.
- К тому же, - продолжил ласково эльф, - ты теперь у нас управляющая, почти член семьи.
Это прозвучало так неожиданно и так тронуло Джослин, что она охнула. Все необычные и необъяснимые ощущения, которые она испытывала при общении с Рудом и Доркеном накатили вновь. Но в этот раз они отличались. Будто бы они происходили не извне, а откуда-то изнутри, из самого сердца Джослин. Как такое может быть, она не знала и не понимала, что конкретно с ней происходит с момента знакомства с остроухим блондином.
Ей даже стало казаться, что какой-то невероятный ветерок обдувает ее тело, от чего оно покрывается мурашками, приятными и дразнящими.
И ее обуяло любопытство. То самое, которое движет людьми, когда они готовы совершить что-то безрассудное.
- А к Руду и Доркену мне тоже на «ты» обращаться? – спросила Джослин, чувствуя, как ее мысли обретают самостоятельность и как-то не очень подчиняются ее воле.
- Конечно, - тихо проговорил эльф. – Они такие же, как я собственники…
Слово «собственники» прозвучало настолько двусмысленно, что Джослин подняла на Кинариэля взгляд. И его голубые глаза смотрели прямо на нее, но из-за его природной непроницаемости, Джоснил не могла понять, какой в них посыл. Доркен и Руд в этом смысле – как отрытая книга. Но эльф – совсем другое. Эльф, похоже, способен контролировать свои эмоции, выражение лица и вообще – себя.
Именно это еще сильнее подзадоривало Джослин. Какая-то новая, совершенно незнакомая часть нее подначивала сделать такое, на что прежде Джослин не то что не осмелилась бы – она бы даже подумать не могла об этом.
А теперь…
Теперь у нее перед глазами стояла совершенно распутная картинка, из-за которой все нутро горело от стыда и… Велике небеса. Еще от чего-то. От того, что Доркен назвал «возбуждена».
Это правда? Она – вот это самое?! Да с какой стати? Почему? Она ведь стоят в темноте и говорят о деле. Что на нее нашло? И как от этого избавиться?
Джослин сделала глубокий вдох и сглотнула. Надо срочно что-то решать, как-то выходить из этой ситуации. Но как?
- Я, наверное, пойду, - проговорила Джослин сдавленным голосом. Сердце ее от чего-то стучало быстро и часто, соски затвердели и уперлись в лиф, который вдруг стал казаться тесным. А прямо между ног стало как-то… Она не могла объяснить – как. Но ощущение было очень волнующим.
Эльф продолжал на нее смотреть своими пронзительно-голубыми глазами.
«И что дальше?» мелькнуло у Джослин в голове.
Кинариэль не выказывал никакой агрессии, Джослин не могла прочитать в нем ничего, кроме того, что он невероятно, фантастически и восхитительно привлекателен.
Как же ей себя в такой обстановке вести?
Уйти. Да. Надо прямо сейчас уйти. Вот уже она разворачивается, вот делает шаг, другой. Именно. Она идет у двери. Она уходит. Отлично. Правильно. Именно это она и должна сделать.
Небесные чертоги… Но как же ей не хочется уходить. Может быть она, конечно, и совсем испорченная или же испортилась, оказавшись здесь, в Эмрохе, но позади нее такой магнетически привлекательный эльф, а она вынуждена уйти. Ведь так поступают порядочные девушки.
Хотя, откуда она знает, как они должны поступать? И что именно подразумевает слово «порядочный». Она всю жизнь считала таковой мачеху Горзалию. А та, тем временем, водилась с оборотнем-вепрем прямо в их доме. Это можно считать порядочным или нет? И вообще, есть ли какое-то четкое определение?
В ушах она слышала собственный пульс, в груди ухало, каждый шаг давался с трудом.
Что делать? Может ли она поддаться этому необъяснимому и нерациональному порыву, который тянет ее к совсем не тому, что правильно?
Нет. Не должна.
Ни в коем случае.
Едва она додумала эту мысль, как ее тело как-то само развернулось на пятках и широкими шагами Джослин подошла к эльфу.
Часть 15
Какая сила возымела над ней верх, Джослин так и не поняла, но смогла осознать лишь, что самостоятельно и без чьего-либо влияния обхватила шею Кинариэля и прижалась губами к его губам. Делала она это неумело, робко и боясь собственных движений, но остановиться не могла. Будто какие-то глубинные инстинкты взяли над ней верх и диктуют – как поступать.
Она ужасно нервничала, ее била мелкая дрожь. А что если эльф сейчас ее оттолкнут? Тогда она будет покрыта таким позором, что… Джослин даже думать об этом не хотела. Она просто старалась отдаться моменту, насладиться им, погрузиться в него.
А насладиться было чем.
Губы Кинариэля оказались в меру мягкими, приятными, очень чувственными. В момент, когда Джослин решила, что он ну точно ее оттолкнет, Кинариэль вдруг ответил на поцелуй, а его руки обились вокруг ее талии.
