Квартира встретила тишиной и спокойствием. Тем, чего мне так не хватало в последнее время.
Я понимала, что эта передышка временная. Мажор давал мне время, проявлял благородство, если это слово вообще можно было к нему применить. Не знаю, откуда взялась эта абсолютная уверенность, но почему-то я даже не рассматривала вариант, где колдун сегодня появлялся в моей квартире.
Я приняла душ, натянула любимый пушистый махровый халат, поменяла постельное белье, взяла телефон и удобно устроилась на кровати. Мне категорически не хватало чувства нормальности, именно поэтому, не задумываясь, я сразу же набрала номер сестры.
Света ответила уже после первого гудка:
— Привет, потеряшка!
— Никакая я не потеряшка! — буркнула в ответ, непроизвольно улыбнувшись. От голоса сестры на душе моментально потеплело.
— Ага, конечно! С твоей новой работой тебя совсем не поймаешь!
Приходилось врать. С каждым звонком все сильнее. Не скажу же я Светке прямо о том, что немножко ведьма.
— Ну, это только первое время аврал был, теперь уже все в порядке.
— Завтра-то хоть приедешь? — с небольшой настороженностью уточнила сестра.
Завтра… Эта фраза заставила задуматься. А что у нас завтра?
Отлепила телефон от уха, посмотрела на экран… Девятнадцатое, значит, завтра двадцатое.
Блин, день рождения Светы!
— Что ты, как я могу пропустить такой праздник?!
— Ну ладно… — опасение из голоса сестры ушло, в тоне голоса тут же появились смешки. — Правда, праздник будет больше детский утренник напоминать. Я как-то совершенно пропустила тот момент, когда практически все успели обзавестись детьми…
— Ну, насколько я помню, ты отлично умеешь разливать шампанское по чайным чашкам.
— Ага. — Светка хихикнула. — В общем, ждем к часу! И не покупай Поле вагон сладостей!
— Обязательно!
Конечно, я купила Полине сладостей. Не баловать племянницу — это как-то противоестественно.
Нормальным способом, кстати, купила, растормошив заначку дома. Что-то мне подсказывало, что слетать на отдых еще долго не получится.
Сестре, чтобы та не особо возмущалась, выбрала милейшее колечко и очередную орхидею, от которых она без ума, ну а Генке, чтобы проще было пережить сегодняшний день — бутылку коньяка. А то знаю я эти диктаторские Светкины фразы: «Ты следи за всем! И пока только кофе!».
Но мы то с Генкой знаем, что кофе с коньяком бодрит гораздо лучше обычного.
В общем, на следующий день я позвонила в дверь квартиры сестры во всеоружии — обвешенная подарочными пакетами и с горшком в руках.
Стоило Свете распахнуть дверь, стало понятно — праздник в разгаре. Детский смех, визги, шарики повсюду и недовольное лицо Генки, на плечах у которого болталась парочка чьих-то детей.
— А у вас тут весело! — констатировала я.
— Не то слово. — это Генка, пришлось многозначительно ему улыбнуться, чтобы он тут вообще не расплакался от тоски.
Муж сестры преобразился на глазах — намек понял, еще немного и за третьим ребенком понесется.
Ответив ему улыбкой, уже собралась начать толкать праздничную речь, как со стороны кухни раздался голос:
— Свет, а куда салат?
Время словно остановилось, потому что я отлично понимала, кому он принадлежал.
Колдун стоял в кухонных дверях и мило улыбался, держа в руках салатник.
— Вадь, неси все на стол, если его, конечно, еще не разнесли.
Мажор кивнул, а затем посмотрел на меня.
— Ой, торможу. — мигом отозвалась Света. — Вы же не знакомы! Лина, это Вадим — коллега Генки, Вадь — это Лина, моя сестра.
Мне хватило секунды, чтобы понять — никакой он не коллега. Стоило всего лишь коснуться воспоминаний близких, чтобы сообразить — над ними поработали. Небрежно, вероятней всего рассчитывая, что я замечу.
— Приятно познакомиться. — не переставая улыбаться, проговорил колдун.
Я не смогла ответить ему тем же. Я вообще никак ответить не смогла. Судорожно соображала, зачем он сюда приехал. И, что самое главное и страшное — что может сделать.
Кажется, я сильно ошиблась насчет благородности.
Не знаю, как я устояла на ногах, совершенно непонятно, как не рухнула прямо там, в коридоре, на пол. Молча проследила за тем, как парень прошел в комнату, а затем перевела взгляд на сестру.
Показать бы им правду, убрать из памяти ту ложь, которую заложил туда колдун, но я не могу. Не хватает умений.
Если верить словам мажора, то мои силы примерно равны его, а вот опыт…
Хотя, какой смысл пытаться все изменить? Дать понять Гене и Свете, что в их квартире, наполненной друзьями и их детьми, находится совершенно посторонний человек, который по совместительству является могущественным колдуном?
Бред, все бред. И как же не хочется верить в то, что все происходит на самом деле, как же я не желаю осознавать собственную беспомощность. Не могу смириться с тем, что ситуация безвыходная.
Единственное, что я могу сейчас сделать, не причинив никому вреда — пойти следом за мажором и постараться договориться. Для начала хотя бы выслушать, чего он хочет.
И я иду. Стараюсь улыбаться сестре, вести себя так, как будто ничего не произошло, хоть это и практически невозможно. Я незаметно передаю Генке коньяк, Светке — колечко, а радостной Поле — сладкое. Я здороваюсь с собравшимися, занимаю свое место за столом, принимаю протянутый мужем сестры бокал и лишь затем смотрю на мажора.
Взгляд его темных глаз я ловлю практически в тот же миг. Он не улыбается, как еще несколько минут назад. Смотрит на меня серьезно, а затем едва заметно качает головой.
«Не делай глупостей, Лина.»
Эту фразу кроме меня не слышит никто. Колдун, пальцы одной руки которого сомкнуты на запястье другой, обращается исключительно ко мне.
«Сейчас ты поздравишь сестру, проведешь время со знакомыми, а затем уедешь. Вместе со мной.»
Его голос такой холодный, такой пронизывающий, что поежиться хочется, обнять себя руками, сжаться, свернуться калачиком.
И в то же время кричать охота. От отчаяния, от бессилия.
«И с этого момента ты всегда будешь делать то, что я скажу!»
Последнее — это уже слишком! Ощущения отвратительные. Кому понравится быть марионеткой?
Внутри смесь злости и обиды. Взрывоопасный коктейль. Наверное, именно благодаря ему я и забываю обо всем, совершенно не задумываясь о последствиях, прикладываю кончики пальцев к руне на запястье и спрашиваю колдуна, не произнеся при этом ни звука.
«А иначе что?»
Ему не нравится моя реакция, совершенно точно не нравится. Он чуть прищуривается, но молчит. Лишь спустя несколько секунд тишины я догадываюсь проследить за его взглядом. Поворачиваю голову и, забыв обо всех собравшихся, выкрикиваю:
— Нет!
Новая люстра, о покупке которой Светка мне все уши прожужжала, невероятно стильная, но это сейчас неважно. Она безумно тяжелая, и она опасно покачивается. Покачивается ровно над тем местом, где играют дети.
Мой крик, естественно, заставляет всех прервать диалоги. За столом повисает тишина, даже ребятня отвлекается от своих игр и теперь все, как один, смотрят в мою сторону. Однако повышенное внимание к моей персоне длится буквально несколько секунд, я едва успеваю посмотреть на сестру, чтобы поймать ее непонимающий взгляд, как вдруг слышу уже ставший привычным щелчок пальцев.
И все. Собравшиеся уже вновь заняты своими делами. Как будто и не было этой странной сцены. Хотя, они на самом деле считают, что ее не было. То, что колдун уже успел поработать с воспоминаниями всех гостей и хозяев квартиры, я чувствую безошибочно.
— Давай без глупостей. — холодно говорит парень. На него, как и на меня, никто за столом больше не обращает внимания. — Раз не хочешь проводить время с семьей, поехали сейчас.
На этот раз я не стала спорить. Чувство страха взяло верх, я слишком хорошо еще помнила то ощущение животного ужаса, которое испытала, увидев качающуюся над головами детей люстру.
