я. Она побежала трусцой и Данте наклонил голову, наблюдая как она бежит. И за ее задницей. Он незаметно поправил свой член и я вздохнул. Мне нравился этот парень. Делиться — значит заботиться. Но также… владеть означало трахаться.
Я обхватил ее рукой, как только она приблизилась и отвел ее подальше от поля, когда звук очередного воздушного мяча заполнил мои уши. Топот ног подсказал мне, что команда бежит на поле, поэтому я оттащил Элис за трибуны, пока они были заняты.
— Это здесь я должна сидеть, пока в ауте? — она сморщила нос, уставившись на испачканный жвачкой пол.
Я толкнул ее спиной к стене за сиденьями, ее топ задрался, потому что был чертовски мал. Я положил руки ей на бедра, подойдя ближе. — Нет, это место, где ты будешь, пока я пытаюсь взять твой язык в рот. Это забавная игра, хочешь попробовать сначала на мне?
Она положила руку мне на грудь, но не оттолкнула меня, в ее глазах плясало озорство. — Это потому, что Данте обхватил меня руками?
— Они не были полностью на тебе.
— Да, были. Ты не мог видеть, но он держал их везде.
— Ты приманиваешь меня, — промурлыкал я, придвигаясь, чтобы почувствовать ее сладкое дыхание и попытаться поцеловать.
Она подставила мне щеку, дразняще хихикнув, ее рука опустилась на мой живот. Я вдохнул, мой рот пересох.
— Я на вкус как конфета, — пообещал я, одарив ее косой улыбкой, которая всегда срабатывала. Девушки падали к моим ногам, как дохлые мухи. Иногда они опускались на меня так долго, что я дремал в середине. Я хотел, чтобы она взяла себя в руки и просто овладела мной, но она не собиралась играть в мяч.
Она откинула голову назад к трибунам. — А я на вкус как сажа, — поддразнила она. Ее пальцы добрались до моего пояса и она дьявольски запустила в него палец, почти касаясь моего члена. Я издал львиный рык и она закусила нижнюю губу. Эту гребаную губу.
— Я хочу твой рот.
Я отпихнул ее руку, покончив с этой игрой, поймал ее бедра и прижался ртом к ее рту. Я прикусил там, где кусала она, она задыхалась. На вкус она была не как сажа, а как вишня и гребаное солнце. Я прижал ее к своему возбужденному члену и она застонала. Клянусь звездами, этот звук должен был стать моим новым рингтоном. — Сделай это снова, — умолял я.
— Заставь меня, — прошептала она. Я открыл глаза, продолжая целовать ее, просто потому, что мне нужно было видеть, как ее лицо исказилось от удовольствия. Она была полностью поглощена моим поцелуем и я приподнял ее ноги, вжимаясь в нее, пока не заставил ее снова издать этот звук.
— К черту тренировки, пойдем ко мне в комнату. Ты уже в команде, — я хотел ее спереди, сбоку, сзади и всегда. Что-то во мне просто нуждалось в ней. Я не мог объяснить это, даже если бы попытался. Я сомневался, что мой учитель нумерологии с половиной мозговых клеток тоже сможет. Она была как скорлупа без ореха внутри. Кстати, об орехах. Элис вжималась в мой и это было похоже на чистый грех, превращенный в мороженое и засунутый мне в рот.
— Пойдем. Ты можешь делать со мной все, что захочешь, — прохрипел я и она отстранилась, ее губы опухли от того, что я так сильно ее поцеловал.
— Ух ты, как мне повезло, — сухо сказала она, потом щелкнула по моему носу, спустила с меня ноги и расправила свой топ. — Но я вроде как голодна. Увидимся, Лео.
— Леон, — резко поправил я, зная, что она разыгрывает меня как дурака.
— Точно, — засмеялась она. — Спасибо за конфетку.
Она покачивала бедрами, а я просто стоял и смотрел, как она уходит и мой стояк тонул, как Титаник.
10. Элис
Я трусцой побежала прочь от поля для питбола, прижимая пальцы к губам, которые все еще покалывало от силы поцелуя Леона.
Теперь мы целуемся с возможными убийцами, да?
Я нахмурилась при этой мысли. Моя внутренняя язвительная стерва была права. Но что-то в Леоне не позволяло мне рассматривать его как реального подозреваемого. Я не была дурой, я не стала бы полностью отвергать эту идею, но другие Короли казались гораздо более вероятными. Они были олицетворением насилия. Я сомневалась, что Данте или Райдер стали бы отрицать тот факт, что они убивали людей. Их банды, конечно, делали это достаточно часто. А Габриэль… ну, его было чертовски трудно вычислить, но в нем все равно чувствовался сильный, молчаливый, психопат.
Я набрала вампирскую скорость и помчалась к общежитию, не сбавляя темпа, пока не добралась до нашей комнаты и не прижалась спиной к двери.
— Лейни? — спросила я, простыня была закрыта вокруг ее кровати, но ответа не последовало. Я напрягла слух, ища пульс в комнате, но его не было.
В кои-то веки комната была в моем распоряжении. Я взглянула на открытое окно и захлопнула его, чтобы иметь дополнительную секунду на случай появления Габриэля. Его крылья Гарпии позволяли ему передвигаться почти бесшумно и появляться так внезапно, что я даже не слышала биения его сердца. Не многие люди могли подкрасться ко мне и то, что он мог сделать это так легко, было более чем тревожно. Он не упомянул о записке, которую я оставила в его постели. На самом деле, я не слышала, чтобы он произнес хоть слово после того разговора у окна. И, насколько я могла судить, он также не копался в моих вещах. Так что на данный момент мы, похоже, пришли к взаимопониманию относительно границ, по крайней мере.
Я быстро достала из сумки сломанный втлас и запрыгнула на койку. Я скрестила ноги, хмуро глядя на него. Он включился вчера вечером, но до сих пор у меня не было ни минуты, чтобы изучить его. У этой чертовой штуки был код и мне нужно было время, чтобы обдумать все возможные варианты, прежде чем пытаться их ввести. Я не собиралась блокировать саму себя. Я была уверена, что смогу взломать его, но это было бы мучением для моей задницы. Кроме того, если это был Атлас Гарета, то я была уверена, что смогу войти в него.
Я глубоко вздохнул и ввела свой день рождения.
Экран вспыхнул и я торжествующе улыбнулась, когда Атлас разблокировался для меня.
Когда мы были младше, один из маминых «друзей» подарил нам старый Атлас. Он был из тех, кто чихает на деньги, так
