и передумал. Не по нраву мне такая жизнь. Подробностей не проси, всё равно буду молчать. А у тебя как день прошёл?
Глава 12
Я рассказала ему про Тольди и расспросила о таких вот полукровках, как этот малец.
Василий Петрович подтвердил, что в этом отношении с его ухода из того мира ничего не изменилось.
– Действительно, такие ребята есть. В целом им не обязательно бродяжничать. Наш мир не терпит угнетения, поэтому для таких вот полукровок с крохами реальной силы есть особые рабочие дома. Им там дают место, кормят и предоставляют работу. Как правило, не особенно приятную, да ещё и без оплаты, поэтому есть те, кто предпочитает свободу. Выгнать их с улиц никому и в голову не придёт. Жажду свободы в Мистбурге хорошо понимают. Но и применение этим ребятишкам нормальное найти не могут. Ведь большая часть домашних и уличных работ делается магией. Это быстро и качественно. Если заменить магические заклинания-очистители на дворников, как в этом мире, то жители, привыкшие к незаметному очищению зданий, газонов, мостовых, попросту взбунтуются. Ведь полукровки так качественно выполнять эту работу не будут. А платить им придётся, да ещё и магические накопители нужно выделять на их содержание как работников. Причём энергии на это уйдёт больше, чем на очистку улиц. Тупик получается, понимаешь?
– Да. Жаль их. Мне бы хотелось помочь им. Тольди спрашивал, не завалялись ли в магазине накопители, а я видела там какие-то фигурки на прилавке. В этих фигурках есть магия?
– Ни капли нет, – покачал головой оборотень. – Я всё вытянул, когда дверь закрывал. Так что в магазине ни одного накопителя не осталось. Могу завтра сходить на ближайший рыночек с изделиями ручной работы, прикупить там несколько самых энергетически насыщенных изделий, если хочешь.
– Ну… можно. Хотя… а напомните, что значит – энергетически насыщенных?
– Это значит, что при их изготовлении были вложены эмоции в большом количестве. Причём плевать, какие. Радость или не радость – нет разницы. Главное, что чем больше было эмоций, тем сильнее накопитель получается. А если ещё удастся обнаружить всякие штучки, сделанные в магической стилистике, да ещё и эмоциями насыщенные, то они станут мощными артефактами на той стороне. Ну и ещё имеет значение личная энергетика человека, конечно. Если человек сам по себе мощный внутренне, то его изделия будут сильнее других. Вот примерно так.
– Ага, поняла. У меня дома лежит оставшаяся ещё со школьных времён коробка с поделками. Там раскрашенные фигурки из солёного теста, искусственные цветы из ткани, браслеты из бусин и сплетённые из бисера сувениры в виде бабочек и ящерок, а ещё несколько сшитых кукол-оберегов. Они не особенно красивые, просто набитые ватой цилиндрики из ткани в некоем подобии платья и платка. Я в клуб рукоделия ходила, где мы всем этим занимались. Давайте сбегаю принесу? Если в них есть магия, то отдам коробку Тольди. Мне эти вещи не нужны, а выкинуть жаль. Вот и пристрою к делу – помогу пареньку.
– Если хочешь, то сбегай, – зевнул Василий Петрович. – А то давай порталом отправлю. Обратно потом сама добежишь, тут две минуты идти.
Так и сделали.
Переместившись домой (родители ещё были на работе), я захватила из комнаты коробку и дунула обратно. Когда выходила из подъезда, заметила прогуливающегося неподалеку Вадима. Не желая с ним встречаться, нырнула в кусты сирени у подъезда и сделала крюк, чтобы не попадаться ему на глаза.
В магазине я с нетерпеливым интересом поставила перед развалившимся за прилавком Василием Петровичем открытую коробку.
Он поводил над коробкой рукой и с восхищением глянул на меня:
– Шикарнейшая энергетика! Давно таких мощных изделий не встречал! Ты и сама по себе девочка сильная, но от них эмоциями же просто фонит! Как ты этого добилась?
– Была влюблена в препода. У нас дядька преподавал, как ни странно. Обычно такие кружки женщины ведут, а тут вот так получилось… Он сам по себе необычный такой был, добрый, мягкий, на все руки мастер. Вот мы, девчонки мелкие, и таскались туда, чтобы слюни по нему пускать. Страшно ревновали друг к другу и от каждой улыбки таяли. А ещё постоянно стремились его своими умениями и стараниями поразить.
Я рассмеялась, вспомнив, как глупо себя вела.
– Ну что могу сказать? Если бы я продолжал торговать в Мистбурге, то за эти изделия взял бы целое состояние. И это не считая кукол-оберегов. Они имеют отношение как раз к изделиям с претензией на магию, так как они изготавливаются, чтобы хранить и оберегать хозяина или его дом. Так что, думаю, из них о-го-го какие артефакты получатся. Сейчас даже трудно сказать, как именно проявится их действие. Ты точно продать их не хочешь?
– Нет, – чуть подумав, твёрдо сказала я. – Зачем мне там деньги-то? По крайней мере, сейчас. А если уж приспичит, то мы с вами тут на рынке ещё накупим товаров. А может, я сама что-нибудь смастерю, вспомню школьные годы. Я ведь пока ещё человек?
– Человек, – кивнул он. – Ну как знаешь. Хочешь помочь полукровкам – помогай.
– Василий Петрович, а если что-то сделанное вручную, но съедобное? Каким действием в Мистбурге оно будет обладать?
– Как и любой другой накопитель, – пожал плечами оборотень. – Только вот съестное портится. Однако если его съесть, то некоторое время внутри будет дополнительный источник магии.
– Ага… а если испечь что-то съедобное, но вроде как заложить в него некое магическое значение? Допустим, магический символ нанести кремом? Или во время приготовления думать о том, что готовлю… ну… приворотный пирог, к примеру?
– А ведь я понятия не имею, – заинтересованно ухмыльнулся он. – Мне и в голову такое не приходило! Теперь вот и самому интересно. Попробуй как-нибудь, если хочешь.
Я кивнула. Мы с ним ещё попили чай и поболтали.
Рабочий день закончился, я выждала ещё часок на всякий случай, а потом осторожно приоткрыла дверь в магазин и тихонько спросила:
– Цербер, там эти любители поглазеть ушли уже?
– Ушли. А Тольди сидит и ждёт тебя. Мы с ним болтаем.
– О, отлично! – Я выскользнула за дверь.
Парнишка снова сидел прямо на мостовой перед витриной.
– Ну что, нашёлся накопитель? – с надеждой спросил он.
– Да. Даже не один. Я тебе тут ещё в коробку всяких сладостей положила. – Василий Петрович безропотно отдал мне всё, принесённое им к чаю, за исключением того, что уже успел съесть, так что я решила снова поделиться с парнишкой.
Передачу коробки мы произвели по старой схеме: Цербер встал передо мной и подтолкнул её носом. Паренёк схватил коробку, прижал её к себе, как величайшую ценность, и принялся чуть тревожно оглядываться, будто боялся, что украдут.
– Спасибо тебе, Глаша! – торопливо сказал он и поклонился мне чуть не до земли. – Побегу я в убежище, пока никто
