не предложил провести ночь-другую, чтобы доказать, что лучше принца. Да, он не такой. Но как же надоели эти разговоры! Лезли в голову даже сейчас, рядом с ним.
И я тоже хороша! Подумаешь, взгляд показался знакомым. Я ведь выяснила, что в Вилайна вселялся Окрон, чтобы унизить моего мужа. Оставалась только непонятной его странная власть надо мной. Может, любовное зелье? Да, придется поговорить со старшекурсником наедине и все обсудить.
Я собралась открыто заявить, что знала о его подлости и по возвращению в академию расскажу мужу. И принцу, конечно! Пусть не приближается ко мне ни сам, ни завладев чьим-либо телом…
А еще я хотела спросить, как Окрон попал под действие моего зелья. Может, проходил мимо, когда состав вспыхнул? Или помогал Хорсу в его лаборатории?
— Держи, — Иллар сунул мне под нос черную розу.
Я удивленно ойкнула, не ожидая увидеть этот прекрасный цветок посреди леса.
— Спасибо! — улыбнулась магу, который решил таким приятным образом поддержать меня.
— Что «спасибо»? — сурово оборвал он. — Продолжаем занятия! Преврати розу во что-нибудь другое.
Радости при этих словах весьма поубавилось…
До самого наступления темноты Иллар гонял меня по лесу, заставляя воздействовать то на травинку, то на цветок, то на листок. Я едва понимала, что держу в онемевших руках, но послушно пыхтела…
И не представляла, что нужно делать.
Как я превратила растения в редкие цветы — понятия не имела! И Хорс, и Иллар твердили о необходимости воскресить мысли и чувства, испытываемые в тот момент, но как это сделать? Я же не знала, что они мне потребуются в будущем. Поэтому не отслеживала поминутно, о чем думаю.
Если на экзамене я лишь молилась пресветлой праматери, чтобы та помогла мне поступить в академию, то сейчас молитва не помогла изменить растение даже с виду. Если я разозлилась на уроке зельеварения, услышав неприятные шепотки, то в данный момент ярость не сподвигла мою магию на пробуждение.
— Я буду ходить на занятия по раскрытию магии, — страдальчески пообещала я и посмотрела в мрачное лицо Иллара. — И завтра встану раньше всех, чтобы снова попытаться, а сейчас… Может, пойдем спать?
Я с трудом подавила зевоту, чтобы не разозлить своего учителя. Он бился со мной так долго, что у любого другого все давно получилось бы. А у меня ничего не выходило! И я полностью понимала его гнев и разочарование — столько сил в меня вложил, но я даже травинку во что-то простое превратить не могу!
— Еще раз, — холодно ответил он, и я снова сжала дрожащие пальцы.
Перед глазами все расплывалось. Спина уже болела. Однако я буравила упрямый зеленый лист ненавидящим взглядом так, что удивительно, как он до сих пор не загорелся.
— Ничего не выходит, — не сдержавшись, воскликнула я. — Иллар, я не знаю, что делать. Смотрю, приказываю стать другой, посылаю мысли… Пытаюсь почувствовать этот лист! Но я понятия не имею, как работает магия. Может, дашь мне подсказку? Что это? Что ты чувствуешь, когда колдуешь?
Он замер на миг, а потом поджал губы и уселся на бревно. Похлопал по дереву рядом с собой, приглашая меня отдохнуть. Сунув травинку меж губ, посмотрел на небо и вздохнул:
— Что я чувствую? — Иллар помолчал немного и едва заметно улыбнулся. — Свободу. Она как великий и недоступный дар, манит… Но стоит ей поддаться, как понимаешь, что эта дорога ведет к смерти. Поэтому нужно очень четко контролировать степень проявления магии. Мечтать о могуществе целого океана, но закручивать кран, позволяя течь лишь тонкой струйке.
Он замолчал, а я попыталась осознать услышанное и каким-то чудом применить к себе. Свобода? Мечта о могуществе? Я жалкая беднячка, дочь служанки, о каком могуществе могла мечтать?
Но если забыть о происхождении и в воображении хотя бы на минутку представить себя великой волшебницей, которой подвластно все-все на свете, то…
— Эми, — тихо позвал старшекурсник.
Я вопросительно посмотрела на него, а маг кивнул на мои руки. Там уже не было измятого замученного листа. Я держала красивый сиреневатый цветок с удлиненными тонкими лепестками и желтыми точками в сердцевине.
— Залана, — тихо пояснил Иллар.
— Та, что я использовала на экзамене? — шепотом, будто голос мог спугнуть волшебство, уточнила я.
— Ты использовала корни, — отрывисто ответил он. — Цветки еще более редки.
— Значит… У меня получилось?!
— Выходит, получилось, — подтвердил он и улыбнулся.
У меня сердце зашлось от простого движения его губ. Дыхание стало таким быстрым, будто я только что обежала весь наш лагерь. А посмотрев в глаза Иллару, я забыла, где нахожусь. Лес, бревно и даже редкий цветок в моих пальцах — все перестало иметь значение.
Я потерялась во взгляде мужчины, растворилась в нем так же, как недавно пропала в объятиях Вилайна. И не могла ничего с этим поделать. Лишь смотреть и тонуть в теплых волнах нежности, мечтая о…
— Поцелуй… — беззвучно прошептала я, ощущая себя так плохо, насколько только что было хорошо.
Неужели Иллар меня расслышал?! Он отпрянул как от удара и, поднявшись, глубоко засунул руки в карманы. Даже отвернулся! Я же почувствовала себя отвратительнее, чем если бы на меня вывалили ведро помоев.
Наверное, я ужасно развратная, раз, находясь замужем за одним, не могу сопротивляться объятиям другого и мечтаю о поцелуе с третьим. От одной этой мысли захотелось вернуться в ту расщелину, чтобы высота закончила свое дело. Хансэн не заслужил такую ужасную жену, как я!
А я ведь… Да, я люблю мужа! Почему же сейчас едва не бросилась на шею другому? Может, это лишь благодарность за обучение?
— Иллар.
Я тоже поднялась и неловко помялась, не смея прикоснуться к старшекурснику. Зная, как ему это неприятно, все же хотела извиниться. Я протянула руку, но, так и не дотронувшись, безвольно уронила ее:
— Прости, если оскорбила тебя. Я не так выразилась, понимаешь? Просто задумалась о своем, а это вырвалось само… вместо «спасибо».
Он развернулся так резко, что я испуганно отпрянула при виде его сверкнувшего злобой взгляда.
— Ты хоть представляешь?..
— Эми! — услышала я взволнованный голос подруги. — Ты где? А-у?!
— Мне пора, — поспешила попрощаться со старшекурсником и, махнув, добавила: — Я буду упражняться усерднее, обещаю!
Развернувшись, я со всех ног побежала на зов Алесии. Мысленно обнимала и целовала ее за то, что избавила меня от унижения. Ясно же, что даже у Иллара терпение подошло к концу. И я вовремя ретировалась, чтобы дать ему время остыть и тем самым не потерять единственного среди мужчин друга. Надеюсь,
