в руки поднос и обошла стол, оказавшись слишком близко к демону. И это пугало. Во мне каждый раз просыпался водоворот непонятных чувств, стоило ему оказаться рядом. В тот момент мне внезапно захотелось выйти подышать свежим воздухом. Желательно через окно.
— Ближе.
— Куда ближе-то? Я итак стою вплотную к вам! — язык мой — враг мой, это достоверная информация.
Повелитель неожиданно выбросил одну руку вперед и, обвив меня за талию, потянул на себя. С громким вскриком я упала прямо к нему на колени. Поднос, выпущенный из рук, вопреки всем законам гравитации завис в воздухе и плавно спикировал на стол. И при этом демон даже пальцем не шевельнул! Вот это магия! Мне никогда не достичь подобного уровня. Но все эти мысли проскользнули в голове за какую-то долю секунды. Ибо думать, сидя на коленях у мужчины, обнимающего тебя и прижимающего к твердой горячей груди, было невозможно. Мозг мигом расплавился, превращаясь в кашу, а сердце забилось так бешено, что я испугалась, что демон сейчас слышит его стук и наслаждается произведенным эффектом. Это от страха, твердила я себе. Несомненно только от страха.
— Пустите, — пискнула, заерзав и пытаясь встать. Повелитель почему-то глубоко вздохнул и резко выдохнул сквозь зубы.
— Или ты хорошо притворяешься, — проворчал он, — или, действительно, так наивна, как кажешься. Иди отсюда, пока я не передумал.
И он отпустил меня. Отвечать и благодарить я не стала, а что было сил, бросилась к двери. Стук сердца уже отдавался пульсацией в ушах, а щеки горели от смущения и, скорее всего, напоминали перезрелые помидоры.
— А поднос? — услышала я, когда закрывала за собой дверь такого же черного цвета, как и душа демона.
Где же опять носит моего «родственника»? Мне нужно домой, срочно.
Эйтон
— Это не все. Вы явно что-то упускаете, — я отложил в сторону просмотренные доносы. — Слишком все гладко.
— Но, Повелитель, мы собрали всю доступную информацию, — виновато пробормотал маг. — Мать — темный маг, но семья отреклась от нее, когда она бежала со светлым, еще до войны.
Он говорил что-то еще, пытаясь доказать свою правоту, но я не слушал. Необходимо все обдумать.
— Свободны, — кинул безапелляционно присутствующим. Быстро поклонившись, маги вышли из зала, а я так и остался сидеть с бумагами в руках.
Лилия Кампаро — значилось в графе «имя». Как так получилось, что какая-то обычная девчонка взорвала мой разум и самообладание. Трещали по швам и брюки от воспоминаний о ней, о ее бархатистой коже, о светло-карих глазах цвета медового янтаря. Но это было не все. Я мог понять желания своего тела. Но ее желало не только тело. Моя Тьма тянулась к ней, признавая в ней… свою? Бред.
В первую встречу я не обратил внимания на ее ауру, но, когда мы были наедине, в моей спальне, смог разглядеть ее во всех подробностях. На первый взгляд ничего необычного. Девушку окружала светлая магия, но, когда я разглядел темные всполохи, впал, мягко говоря, в ступор. Да, слияние магии ее родителей могло бы объяснить подобный феномен, хотя чаще дети в таких семьях наследовали силу только одного родителя. Но отголоски Тьмы, таящейся в ней, словно были частью моей собственной Тьмы! Слишком похоже… Но демоном девчонка определенно не была. Было здесь что-то другое, но что?
Мне необходима одна ночь с ней, и этого хватит, чтобы утолить голод. И чтобы разгадать природу ее магии. При слиянии тел я с легкостью смогу увидеть и почувствовать ее ауру в малейших подробностях.
Дверь чуть слышно скрипнула и отворилась. Я недовольно поднял голову. Кто посмел войти ко мне без стука?!
— Ну, здравствуй, брат, — я удивленно хмыкнул. Вот уж кого не ожидал увидеть. На пороге стоял мой младший братец собственной персоной. — Не занят?
— Я всегда занят, Айрон, — пробурчал, но бумаги отложил в сторону, наблюдая, как Айрон, закрыв за собой дверь, в несколько размашистых шагов добрался до моего стола. — Давно прибыл?
— Несколько часов назад, — не садясь, он встал напротив меня. Значит, ненадолго. — Я взял на себя смелость созвать совет военных магов. Нам есть что обсудить.
— Почему раньше не зашел? — задал вопрос уже его спине, усмехаясь про себя. Ну что за несоблюдение приличий? Вынуждает Повелителя следовать за младшим братом. Но именно поэтому он и стал моим самым близким соратником. Айрон был практически единственным, кто не видел нужды преклоняться передо мной и «ублажать» мой слух льстивыми речами. Виделись мы не так часто. Я поставил брата во главе Аллирии, где он правил под моим началом. Хотя «правил» не совсем подходящее слово.
Он никогда не мечтал о власти, хотел жить обычной жизнью, что невозможно по рождению. И, даже являясь фактическим правителем завоеванной империи, предпочитал сбросить всю политику на советника или на меня, а сам занимался военным делом, рыская со своими гвардейцами по близлежащим землям в поисках наших врагов. И только я знал, почему и от чего он бежит…
Лакей распахнул перед нами двери зала заседаний, где все уже были в сборе. Получалось, я последний узнал о совете? Надо бы поговорить с братишкой.
Я прошел на свое место во главе стола и вопросительно взглянул на брата, давая понять, что он может начинать. Терренс, мой неизменный советник, разложил на столе карту нашего мира.
— В этих местах, — указал Айрон на Эзлор. — были зафиксированы несанкционированные вспышки магии, — я нахмурился. Все знали, что в Эзлоре людишки не чествуют магию, и каждый маг строго находится на учете у короля. — Я со своими людьми лично отправился туда, но отследить мы никого не смогли. Должно быть, здесь поработал сильный маг, который хорошо заметает следы за собой.
— Это светлый? — задал вопрос, задумчиво смотря на карту. Но ответ я уже знал и сам.
— Да, и не простой светлый, — брат был обеспокоен, что можно было заметить по его напряженной спине и пальцам, с силой сжимающим столешницу. — Высший. Возможно, из тех, кому удалось сбежать. Но отец говорил, что собственноручно уничтожил каждого высшего светлого. Сбежали только слабаки.
Я прикрыл глаза, чтобы подумать, но мои воспоминания отбросили меня в далекое прошлое, когда я был еще подростком. Отец, действительно, не пощадил ни одного сильного мага из приближенных к императору. Мы заходили в каждый дом, уничтожая целые семьи. Кроме… одной. Лохматая девчонка, тоненькая, напуганная и такая искренняя в своей боли. Я не смог. Возможно, был слишком юн и слаб. Но, смотря в распахнутые от страха глаза ребенка, которому на
