Постараюсь уйти. Надо бы попросить Макса, чтобы он мне какое-нибудь успокоительное придумал. Он же что-то вводил Климу.
Я смог уйти от нее через три часа. Просто заставил себя двигаться, потому что одной силы воли оказалось недостаточно. Но вот ее возможная реакция на мое присутствие в ее кровати смогла меня правильно замотивировать. Рано еще. А вполне возможно, что и никогда…
Поспать удалось буквально два часа. Хорошо, что оборотни быстрее восстанавливаются. Мне этого времени хватило, чтобы немного отдохнуть. Сегодня снова придется весь день невозмутимо смотреть на свою женщину и перебирать в голове способы удержать ее рядом с собой. Это хорошо, что она хочет замуж. Плохо, что не за меня.
Утром за завтраком Дамира даже не спросила, как она попала в свою комнату. Я уже несколько вариантов речи приготовил, а она даже взглядом со мной ни разу не встретилась.
– Тихомир, а ты не хочешь сегодня в интернат прогуляться? – К концу завтрака Дамира с интересом посмотрела на паренька.
– Не знаю, – чуть шевельнул тот плечом. – А зачем мне туда идти? – Спросил он подозрительно.
– Девочкам бы все показал. Им в школу скоро, пусть познакомятся с кем-нибудь, – предложила она. – Самим им страшно будет, а ты уже большой и сильный.
Тихон удивленно посмотрел на Дамиру, потом перевел взгляд на девочек и приосанился. Кажется, он действительно решил взять ответственность за девочек на себя. Я же просто удивлялся тому, как моя секретарша так ловко все проворачивает. Ей никто даже перечить не пытался.
В приемной моего кабинета нас уже ждали. Арина Владимировна и Вероника Родионовна что-то тихо обсуждали, когда мы подошли к ним.
– Проходите, – я открыл кабинет и пропустил учительниц внутрь. Посмотрел, как Дамира устраивается на своем месте и вздохнул. – Дамира Алмазовна, вы мне тоже нужны в кабинете.
Она удивленно вскинула голову, но, кивнув, тоже вошла внутрь.
– И зачем вы нас вызвали, Фома Измаилович? – Вероника Родионовна села на стул для посетителей и выжидающе посмотрела на меня.
– Это вчера нарисовал на стене ваш ученик, – я протянул ей телефон со сделанной фотографией.
Жена Клыкова посмотрела на изображение и чуть нахмурилась.
– Он срисовывал откуда-то? – Уточнила она.
– Нет, – ответила вместо меня Дамира. Она села напротив Вероники Родионовны и принялась объяснять. – Просто Тихомир и две новенькие девочки расписали стену так, чтобы было красиво. Более того, они нарисовали определенное место недалеко от Березкино, но с некоторыми изменениями.
– Поразительно, – выдохнула Клыкова.
– Так-так, – Арина Владимировна заглянула через плечо учительнице рисования и вскинула брови. – Это многое меняет. Мир, как ты этого добилась?
Моя секретарша пожала плечами.
– Просто спросила, что ему нравится и предложила пофантазировать. Но дело здесь даже не в этом. Помнишь, ты говорила, что здесь дети немного на роботов похожи и у них отсутствует фантазия. И знаешь, что я выяснила? – Учительницы непонимающе смотрели на нее. – Что детям здесь никто и никогда не читал сказки. Банальные сказки, которые все знают. И приключенческих книг здесь почти нет. Ну, кроме заданной программы. Эти дети не роботы. У них просто фантазия не развита из-за воспитания, вот и все.
Вот теперь до меня полностью дошел ее замысел. И до Вероники Родионовны и Арины Владимировны тоже.
– Мирка, ты – чудо! – Выдохнула учительница младших классов.
– Вот блин, – пробормотала Клыкова. – А я-то голову ломала, как из них это копирование убрать… А тут всего лишь нужны сказки.
– Так, – я улыбнулся. – К концу сегодняшнего дня подготовьте мне список книг, которые нужно закупить. Я пока перепишу программу работы для воспитателей интерната. Посмотрим, что из этого получится.
Когда все покинули кабинет, я набрал номер Лохматова.
– Клим, нужно будет кое-что с Хозяином согласовать. Приезжай!
Дамира
Целый день мы с Аринкой и Вероникой составляли списки. Вероника вдруг вспомнила, что дети могут еще из глины ваять, и вообще пластилин тоже хорошая штука. Арина писала список необходимых книг. Я радостно подкидывала им новые идеи. Если честно, то я вообще не ожидала, что Карапетов вообще примет мои слова всерьез. А он не только принял, но и решил попробовать изменить текущий порядок обучения, чем вызвал мое безграничное уважение.
На следующий день Фома Измаилович попросил меня найти список хороших всесторонне развивающих энциклопедий, поэтому я шерстила интернет и скрупулезно искала отзывы на книги.
После обеда в школу заглянул Тихомир, предупредивший, что отведет девочек в яблоневый сад. Они вообще ходили за ним, как приклеенные. В интернате ни с кем дружбы не получилось, потому что девочки ни с кем не разговаривали. А вот Тихомир их как-то понимал.
– Скажи потом Ладану, чтобы шарлотку из яблок приготовил, – дала я свое великое разрешение, чувствуя себя… многодетной матерью вполне себе взрослых детей. – Девочек вкусным угостим.
Еще минут через пятнадцать скрипнула дверь и мимо меня кто-то пронесся к кабинету Карапетова.
– Стоять! – Рявкнула я, не успев поднять голову.
– Чего?!? – Не понял мужской голос.
Я все же оторвалась от монитора и посмотрела на посетителя. У меня тут же дыхание перехватило и коленки задрожали. Передо мной стоял большущий и страшнющий альбинос с янтарными глазами. От него веяло такой жуткой жутью, что я с трудом перевела дыхание.
– Н-нужно спросить Фому Измаиловича… – пролепетала я уже совсем другим голосом.
Жуткий посетитель вскинул белесые брови и хмыкнул.
– Ну, спрашивай, – разрешил он мне.
Я попыталась встать. Со второй попытки мне это удалось, но контролировать дрожащие колени я не могла. Кое-как добралась до двери директора и постучала. Открыв дверь, просунула голову.
– Ф-фома Из-змаилович, там к вам… – поняла, что я дура и так и не узнала, кто пришел. – А вы кто? – Обернулась.
– Николай Николаевич, – ответил альбинос, скрестив руки на груди.
– Там к вам Николай Николаевич, – почувствовала я себя вдвойне дурой, потому что работала сейчас попугаем. Карапетов же сам все слышал.
– Просите, – директор как-то рвано поднялся из-за стола, за которым работал.
– Входите, – я шире открыла дверь и, задержав дыхание, дождалась, когда этот кошмарный человек войдет в кабинет. Со вздохом облегчения я закрыла дверь и едва не упала на пол, потому что ноги не держали. Кое-как доковыляла до стула и рухнула на него. – Господи, – прошептала, – бывают же такие ужасы.
Николай Николаевич ушел минут через пятнадцать, а меня трясло до самого вечера. Но виду я старалась не показывать, потому что… это же моя работа, не пускать непрошенных посетителей к Карапетову.
Так прошло еще три дня (слава Богу, что страшного мужика больше не было). В пятницу утром Карапетов уехал куда-то по делам,
