о том, что рядом Эдмунд.
– Не морт’аэны, конечно, но тьма в них сильна. Не дрожите, дорогая Магда, защиту они не пробьют. Звери не вырвутся из клетки.
Я во все глаза уставилась на сцену. Один маг осклабился, повернулся к ложе и сделал весьма неприличный жест, вызвав горячее возмущение толпы. Он прошелся вдоль преграды и презрительно плюнул, однако плевок сгорел в белом пламени. Темный повернулся к своему понурившемуся товарищу и что-то сказал. Нельзя было расслышать.
Внезапно кандалы упали. Темным освободили магию? Мужчины тут же сотворили щиты. Они стояли спина к спине, а вокруг заклубилось темное облако, которое постоянно меняло форму. Мои руки машинально впились в подлокотники кресла.
Раздался протяжный свист, и на сцену рванулись светлые заклинания. Сначала последовали вихри. Тьма поглощала свет. Свет рвал тьму. Потом настал черед ливня из световых стрел. Одно неосторожное движение – и этим двоим придет конец… Но это были опытные маги.
Я затаила дыхание.
Маги сражались с отчаянным остервенением. Тому, у которого было повреждено вживленное в руку заклинание, приходилось нелегко. К счастью, ливень прекратился.
– Вам нравится, Клеа? – спросил советник с плохо скрываемой гордостью.
– Да.
– Это была легкая разминка. Вы еще не видели фигурный свет.
Фигурный свет? Никогда о таком не слышала.
– Позер, – пробормотал мне в ухо Эдмунд.
Затрубили трубы и почему-то охотничьи рога. Темные маги тяжело дышали. На сцену выпрыгнуло чудовище. Невозможно представить, что порождение света может быть столь уродливым. Казалось, ЭТО состоит из одних клыков, шипов и когтей. Две жуткие пасти на длинных шеях. Тело, постоянно меняющее форму, увеличивающееся количество лап. Или это руки?
– Светлейшая! – ахнула я и вжалась в спинку кресла.
Темный сформировал длинное копье и направил его в чудовище. Чудовище рассеялось и тут же собралось заново.
– Свет непобедим, – бесстрастным голосом сказала Клеа.
Словно в замедленном времени я наблюдала, как одна пасть сомкнулась на руке темного. Лицо его исказила гримаса боли, рот открылся в беззвучном крике. Толпа неистовствовала. Похоже, всем нравилось представление. А я ощутила жалость. Потом страх. Мне не должно быть жалко Темных. Это недостойно. Истинная дочь Света не может испытывать к врагу ничего, кроме презрения. Я должна разделять всеобщую радость… Но… почему-то не получалась. От этого лоб покрылся испариной, ладони похолодели. Что, если кто-то заметит? Тем более в ложе самого правителя.
А на сцене маги продолжали ожесточенную борьбу. Одному удалось отрубить чудовищу часть туловища, но из этого куска света немедленно начало формироваться новое чудовище.
– Интересно, сколько магов уважаемый советник выжал досуха, чтобы устроить такое?
Я повернулась. Эдмунд не радовался. Он сложил руки на груди и кривил губы.
Теперь Темным пришлось разделиться, чтобы бороться с двумя световыми тварями. Один из них не выдержал и упал. Тварь устроилась у мага на груди, поглощая тьму, выпуская многочисленные щупальца, которые облепили его шею.
Второй маг все еще сражался. Мне показалось, я поймала его отчаянный черный взгляд. Темный понимал, что ему не победить. И тогда он отпустил тьму, в самоубийственной атаке прыгнув вперед.
Я зажмурилась, погрузившись в ликующий рев толпы, словно в ледяную воду. Не хотелось видеть смерть. Но вдруг все стихло. Скрипнуло кресло.
– Светлейшие, враг униженно просит пощады.
Я приоткрыла один глаз. Советник уже поднялся и обращался к толпе зрителей. Он прямо-таки излучал самодовольство, будто это он лично только что победил двоих магов.
– Многие из вас считают, что их следует отправить во тьму. Но свет милосерден, поэтому мы даруем им жизнь. Пусть помнят о своем поражении.
Он подал руку Клеа, принцесса тоже поднялась.
Темные маги так и остались лежать, у них не было сил подняться. Они вообще живы? У одного слабо пошевелилась рука. Живы. Несколько светлых магов вышли на сцену и быстро надели кандалы. Получается, даже в таком состоянии Темные опасны?
Я повернулась к Эдмунду.
– Как такие сильные Темные попали в плен? – спросила шепотом.
Он покачал головой и улыбнулся.
– Хорошеньким светлым леди не стоит об этом знать. – А потом добавил в сторону, но так, чтобы я расслышала: – Иначе свет может показаться не таким светлым.
После театра мы с Клеа и другими дамами быстро перекусили, началась подготовка к балу. К счастью, действие успокаивающих капель прошло, и Клеа вновь говорила нормальным голосом, а взгляд ее перестал быть стеклянным. Она была очень воодушевлена, да и подарок…
– Нет, Магда, ты не подумай, что я хочу за него замуж. Подарками меня не купишь. Тем более одним кинжалом. Просто хорошо, что он перестал присылать украшения. Но признай: представление оказалось великолепным. Мне кажется, война скоро закончится. Свет раздавит тьму.
– Да… конечно, – отвечала я невпопад. – Несомненно.
– Эй, где ты витаешь? Ты видела, что свет может принимать форму многоголовой гидры?
Такое едва ли забудешь.
– Это неподобающее зрелище, – отрезала Клара Серена. – Я натерпелась страху. Как советнику пришло в голову притащить во дворец двоих темных магов? А если бы они вырвались? Правитель в ложе, лучшие придворные в зале! Безрассудно! Такое ребячество! Хотя в его возрасте пора уже принимать более взвешенные решения.
Она покачала головой, между бровями залегла хмурая складка.
Клеа быстро высунула кончик языка и сморщила нос, когда дама отвернулась.
– И не гримасничайте, ваше светлейшество, такой и останетесь. Леди, которым скоро замуж, так себя не ведут.
Принцесса расслабилась и повеселела.
– Видишь, Магда, она постоянно брюзжит. – Клеа достала свой кинжал и потрогала лезвие. – Надо попросить Роала показать, как им сражаться. Закажу для этой прелести ножны. Простые и элегантные. Никаких драгоценных камней.
– Да, нож очень устрашающий. Камни на ножнах – определенно лишнее.
Две дамы взглянули на меня с легким отвращением. Мои слова были восприняты как лесть.
Клеа оторвалась от созерцания кинжала.
– Клара Серена, я хочу, чтобы моя дорогая подруга Магда была на балу в моих цветах.
– Но она же еще не принесла клятву верности? И маги не провели положенный ритуал…
– Не желаю слышать, – перебила Клеа. – В таком платье она не может пойти. Это было бы неловко.
Клара Серена коротко поклонилась и недовольно поджала губы.
– Клеа, думаю, мне стоит вернуться в комнату. Если Силан узнает, ты не представляешь, чем это может обернуться.
– Магда, – Клеа взяла меня за руку, – ты же будешь в маске, в моих цветах, как одна из моих дам. Никто не узнает. Побудь хоть немножечко, а потом Эдмунд вернет тебя в эту… темницу. А я поговорю о тебе с отцом.
– Может, не стоит?
– Не бойся.
– Э-эм… А если все-таки узнают? – слабо сопротивлялась я.
– Ну
