понять, что нужно продолжать.
— Он мог придвинуть Границу?
Любопытно. Я даже задумался. Никогда не рассматривал проявление Границы в таком варианте. Однако потом всё же отрицательно покачал головой.
— Я не знаю всех методов, но обычно пробуждают тех, кто, скажем, «спит». Именно они тянутся к Границе, которая отзывается и приходит, чтобы выпустить своих детей.
Стася передёрнула плечами. Ей явно не нравилось услышанное. Прежняя жизнь была куда спокойнее и безопаснее. Правда, в последнем я не уверен.
— И что теперь делать?
Её голос прозвучал так тихо, что я даже не сразу осознал сказанное. Хороший вопрос, правильный. Только вот ответ совсем не тот, который можно хотеть услышать.
— Теперь тебе нужно оказаться как можно быстрее в Ловране и начать обучение. Необученный медиум — сладкая добыча.
— Боже, откуда вы все взялись? — неожиданно прошептала она и, прикрыв глаза, откинулась на подушку.
Я несколько растерялся. Это что-то новенькое, такого я уж точно не ожидал. Одновременно хотелось зарычать от обиды и в то же время пожалеть её, прижав к себе. Резкие перемены никто не любит. А Стася сейчас ещё не понимает, что её способности рано или поздно проснулись бы. И даже если бы ей не суждено было встретиться со мной, то всё равно она бы узнала, что в этом мире мы не одни. Совсем не одни… Что монстр может тебя поджидать в любом месте. И в какой-то момент ты можешь оказаться жертвой без защитника.
— Да мы всегда были, — нашёл я относительно нейтральный ответ, всё же стараясь затолкнуть обиду подальше. — А теперь раздевайся.
Стася вмиг позабыла про все Границы и монстров, уставившись на меня совершенно очаровательно и… обалдело.
— Что? — переспросила она.
— Раздевайся, — невозмутимо повторил я, выразительно скользнув взглядом по полуобнажённому телу. — Или ты предпочитаешь спать в одежде?
В зелёных глазах вспыхнул гнев вместе с удивлением и возмущением.
— Может, и в одежде. А тебе зачем это знать?
— Затем, что я предпочитаю спать обнажённым, — чуть пожал я плечами, поднимаясь с кровати. — И одеяла здесь тёплые… да и человеческое тело греет прекрасно, поэтому не хочу, чтобы ты зажарилась.
— При чём тут тело? — запинаясь, поинтересовалась она, и я с удовольствием отметил, что бледные щёки покрываются румянцем. От возмущения или смущения? Это мы разберёмся.
— Потому что спать лучше в обнимку, — сообщил я с самым невинным видом, на который только был способен.
— Горан! — рявкнула Стася. — Прекрати! Я не собираюсь сегодня спать с тобой!
— А с кем? — не растерялся я.
В следующий момент в меня полетела подушка. Я искренне порадовался такой прыти — значит, рана не доставляет особых хлопот. Перехватив подушку, вернул её на место, а потом навис над Стасей, которая невольно вжалась спиной в матрац. А ещё смотрела на меня, словно заворожённая. Да так, что внутри всё сжалось и перевернулось. Потому что когда на тебя так смотрят, то разум становится воском, который плавится под пламенем. И хочется сию же секунду отодвинуть всё в сторону, прижаться к этим бледным губам, вжать в постель…
— Я не могу так, — еле слышно шепнула Стася, не отводя взгляда. — Я…
— Всё в порядке, — спокойно сказал я, стараясь не думать о разочаровании, которое вдруг вспыхнуло в груди. — Это нормально. Но спать ты будешь здесь. Потому что, как показала вчерашняя ночь, на тебя охотятся. Да и сегодняшний вечер не лучше.
Стася чуть нахмурилась, попыталась возразить. Я мягко зажал её рот ладонью.
— Пожалуйста, не спорь. Сейчас действительно опасно. Я могу не успеть.
Она замерла, будто позабыла, как дышать. Видимо, не ожидала, что дискуссию я прекращу именно так. Хотя, видит бог, перед внутренним взором стоял совсем иной способ.
Стася медленно кивнула. Я осторожно убрал ладонь, а вот зрительный контакт разорвать не удалось. Так и смотрели друг на друга, не думая о времени, месте и о том, что может произойти в любую минуту.
Показалось, что даже сердце перестало стучать. Сам не понимая как, отыскал на ощупь руку Стаси и крепко сжал.
— Я смогу тебя защитить, — шепнул хрипло и каким-то чужим голосом. — Всё будет хорошо. Поверь мне.
Стася не произнесла ни слова, но в её глазах было что-то такое, от чего сжалось сердце.
Её губы дрогнули, только давая понять, что она произносит всего одно слово: «Верю».
А после этого я всё-таки поцеловал свою истинную так, как хотел этого. И так, как хотела она. Сладко, невозможно, до слабых стонов и пальцев, впивающихся в мои плечи.
Хотелось сжать её в объятиях так, что и выбраться бы не смогла. Целовать до тех пор, пока не позабудет обо всём на свете и сама не попросит большего.
Её пальцы коснулись моих волос. Осторожно, немного неловко. Но от этого касания по позвоночнику пробежала горячая волна.
Я судорожно вздохнул, с трудом отрываясь от её губ.
— Стася…
В дверь вдруг постучали. Я едва не всадил кулак в стену над головой Стаси, сдержался, иначе напугал бы девушку до ужаса. Вот кого? Кого принесло?
— Я сейчас, — шепнул ей. — Выставлю их.
И как ужаленный метнулся к двери. Не то чтобы боялся, что Стася сейчас вскочит с постели и сиганёт в окно, но оставлять её не хотелось. Дьявол! Особенно в такой момент!
Стоило открыть дверь, как на пороге тут же нарисовалась Анечка.
— Горан, добрый вечер, — затарахтела она. — Прошу прощения, что в такое время, но я что-то не могу дозвониться до Стаси.
«И нефиг ей звонить», — тут же пронеслась мысль.
— А что? — достаточно вежливо поинтересовался я, впрочем, не сделав даже шагу, чтобы пропустить её. Уж кого тут не надо, так это Анечки.
— Я заблудилась, — очаровательно улыбнулась она. — Брала штопор на кухне, но что-то не могу выйти.
Анечка даже продемонстрировала упомянутый штопор, только вот я прекрасно понимал, что от «заблудилась» тут одно название.
Нет, сегодня определённо за каждый поцелуй я плачу какой-нибудь неприятностью. Может быть, уже хватит?
— Штопор можно отдать на завтраке, — всё же предложил я вариант. — Уже поздно, вряд ли кто-то там работает в такое время. Да и сомневаюсь, что его сейчас хватятся.
Анечка хлопнула ресницами, глубоко вздохнула. Шикарное декольте тут же обрисовалось под тоненьким халатиком.
— Да, разумно. Тогда, может быть, зайдёшь пропустить бокальчик перед сном?
Определённо, если у семейства Ладич есть хранитель рода, то он сегодня взял бутылку сливовицы и устроил себе выходной. Потому что именно сейчас прямо что-то все в ударе. И тот момент, когда хочется всех послать совершенно нецензурно, но приходится улыбаться и терпеть.
При другом раскладе дел я
