— Я сразу понял, что ты не от мира сего, — нарушил тишину Эрихард, не отводя глаз от окна, — Сначала мне казалось, что ты из другой страны с другими обычаями, но потом понял, что нет. Ты из другого мира.
— Ты… Поэтому не задаёшь никаких вопросов? — тихо спросила, заламывая пальцы за спиной.
— А что тут спрашивать? Понятно и без слов. Я очень наблюдательный, лисичка, а ещё всё ещё не хочу, чтобы ты изучала магию.
— Почему? Магия в моих руках-то тебе что сделала? — возмутилась, смотря на красивый профиль.
— Не в твоих, — покачал головой, — Я… куда старше, чем ты можешь думать и застал принятие закона о запрете магии у дворянок.
Выпучив глаза, неверующе смотрела на мужскую фигуру. Да он мне в прадедушки годится…
— Моя мать бросила нас с отцом, когда мне только исполнилось два года. Она ушла за лучшей жизнью. Она ушла жить для себя. В одну ночь она просто сбежала. Стоило ей приручить магию, понять её, как она поняла, что ей никто не нужен. Ни любящий её муж, ни маленький сын. — молча слушала, благоговея внутри. Потому, что понимаю, как сложно ему это рассказывать, я первая с кем он делиться этим спустя столько лет, — Отец после её ухода больше ничего в жизни не видел кроме бутыли и азартных игр. Огромный особняк забрали за долги, а слуги бежали с него как крысы с тонущего корабля. Мы остались на улице. Если меня это волновало и страшило, то ему уже было всё равно. Однажды я вернулся в ночлежку, с ворованной едой и застал его мёртвым. Развернулся и ушёл. Некогда благородный аристократ бродил по улицам в лохмотьях, грязный и голодный, готовый на всё чтобы просто выжить…
— Сколько тебе было на тот момент? — мой голос дрогнул, но я не хотела оскорблять его своим сочувствием. Он не для того рассказал мне это, чтобы я его пожалела.
— Четыре года.
Я задохнулась. То с каким безразличием он это говорит, пугает. Смахнув слёзы, позволила себе то, что давила в себе. Уткнувшись в его спину носом, вдыхала его запах. Сцепив руки на его талии, прижалась так, как никогда.
— Ты сильный… Какой же ты сильный… — пробормотала, потерявшись носом меж его лопаток, — И я очень благодарна тому сбою, из-за которого я познакомилась с тобой.
— Час назад ты говорила иное, — едко фыркнул жених, поглаживая большим пальцем сплетение моих рук.
— Час назад я дрожала от осознания того, что ты понял, — тяжело вздохнула.
— И что же изменилось?
— Я подумала? — легко улыбнулась. Иногда я очень нелогичная. Но моя нелогичность очень логичная. А всё из-за сумбурных мыслей.
— А ты умеешь? — насмешливо хмыкнул Эрихард, сжимая мои руки и не давая мне выбраться из плена, в который я заключила себя сама и врезать ему.
— Ходи и оглядывайся! — угрожала я, пытаясь пнуть внезапно развеселившегося мужчину, — Спи и бойся!
— Может спать и оглядываться, и ходить бояться? — веселился жених, начав раскачиваться со мной из стороны в сторону.
— Мне непринципиально, — показала язык мощной спине.
— И к чему же привели тебя твои размышления? — голос его казался спокойным и даже безэмоциональным, но я чувствовала, как напряглось его тело.
Я не ответила. Расцепив руки, сделала шаг назад.
Жених резко обернулся, пронзая меня острым взглядом. Нежно улыбнувшись, шагнула вперёд, вновь заключая его в объятия. Обняв Эрихарда за шею, поддалась вперёд накрывая его губы смелым поцелуем. Стоило его губам только приоткрыться, как я углубила наш поцелуй.
Мужчина, явно не ожидая такого, замер на пару мгновений, но стоило ему взять себя в руки, как меня стиснули крепкими объятиями прижимая к своему телу так, будто я один недостающий, но важный орган.
— Ещё вчера я считала совершенно иначе, — между поцелуями шептала я, ведя мужчину к кровати, — И между семьёй и любовью, всегда выбирала семью, но… сейчас, ты тот, ради которого я выбрала любовь. Это много значит… Цени это…
Упав спиной на мягкую перину, потянула за собой мужчину.
— Что ты…
Эрихард нахмурился и попытался отстраниться, но я вцепилась в него не хуже клеща, переводя дыхание. Сама от себя в шоке, если честно…
— Ставлю точку в своих сомнениях. — пробормотала, прикрыв глаза. Щёки пылали не хуже разгоревшегося костра.
— Не слишком ли…
Я знала, что он хотел сказать, но на подобные попытки отстраниться испытывала неприятное сосущее под ложечкой чувство. Наверное, я слишком привыкла, что в моём мире мужикам только это и надо, а здесь у меня мужчина, что готов нести ответственность за каждый свой шаг.
— Я люблю тебя, — прохрипела, — И уже никуда не уйду, даже если… Если будет выбор.
— Этих слов мне хватит, — вот так лежать накрытой мужским телом и разговаривать было… странно.
— А мне нет. — строго припечатала, хмуря брови, — а теперь просто делай то, что я от тебя хочу!
Подавив смешок, мужчина резковато врезался в мои губы, раздвигая их языком. Простонав, отвечала ему, поглаживая его плечи. Несмотря на показную решимость, внутри я трусила не хуже пуганой мыши.
Я же не такая! Я же больше из тех, кто согласен после месяцев двух-трёх и лишь при сильной эмоциональной привязанности... А тут... Привязанность слишком сильна.
Поцелуи спускались всё ниже и я знала, чтобы не случилось после, я уже приняла решение и дала Эрихарду обещание, быть с ним, пока я ему нужна…
Глава 29. Почему у меня ощущение, что меня использовали?
Потирая сонные глаза, уткнулась в одеяло, пряча улыбку. О! Я всё прекрасно помню… Как же я безрассудна! Не ожидала от себя такого! Вот честно! Не ожидала! Вытягивая ноющее сладкой ломотой тело, приоткрыла глаза.
Ох… и я совсем не ожидала, что за моими потягушками будут наблюдать столь жадно и насмешливо. Пискнув, тут же закуталась в одеяло, хоть и понимала, как бессмысленны мои действия.
— Доброе утро? — пискнула, неуверенно улыбаясь сиреневым глазам.
— Не жалеешь? — насмешливо улыбаясь, мужчина притянул меня к себе.
Жар коснулся щёк, но я в возмущении!
— С чего бы? — фыркнула, устраивая голову на груди Эрихарда, — Я не из тех, кто делает, а потом сомневается и жалеет.
— Да неужели? — тихо засмеялся мужчина, утыкаясь носом мне в затылок.
— Сколько время? — недовольно фыркнула, примеряясь к его голой груди, чего бы откусить.
— Через минут двадцать солнце встанет из-за горизонта, — тяжело вздохнул мужчина…
Замолчав на какое-то время, высчитывала примерное время того, когда встаёт солнце в этом мире.
— Мы спали всего ничего, — пробормотала, нежась в объятиях, — а чувство такое будто я проспала дня три и выспалась…
На предложение поспать ещё, как бы оно заманчиво не было я отказала. Перед завтраком придёт шестьдесят девятая и наведёт шороху, если не найдёт меня в комнатах.
— Ох… Точно, я же с тобой ещё вчера хотела кое-что обсудить! — простонав от своей забывчивости, скатилась по мужской груди, прикрывая свою, гусеницей подползла к краю кровати, не желая с неё слезать, тянула туловище и руки с своему, лежащему тряпкой, на полу тряпкой платью.
Одеяло сползло, но надёжно защищало нижний тыл. Посмеиваясь, мужчина подполз ко мне, оценивая мою спину. Стоило мне дотянуться до платья, я полезла в спрятанные в юбках карманы. Вытянув смятое письмо, тут же его выронила, замирая. Эрихард подушечками пальцев гладил следы своих же укусов. Всё лицо и шея горело, но я была уверена, что выступил лишь небольшой румянец.
— Возможно я немного переусердствовал… — пробормотал мужчина, прикасаясь губами к следам своей страсти и необузданности.
— Усердствуй так и дальше, — испугавшись, попросила, вновь протягиваясь за упавшим письмом, — Оборотов не сбавляй. Всех всё устраивает!
Тихий смех моего мужчины был… таким приятным. Сердце пропустило удар, а внутри будто разлилась кружка с горячим чаем, согревая.
— В общем, — протянула Эрихарду вскрытое мной и измятое письмо, — Я даже не знаю, что и думать теперь… Я ненавидела их всех и хотела испортить жизни всем, а тут оказывается исключение…
