его острием шею зверя напротив себя. Я услышала, как животное взвыло от боли, и из его раны потекла густая зеленая кровь, что воняла протухшими яйцами.
Глаза начало щипать от тошнотворного амбре, что разнеслось, казалось, по всему лесу. К горлу подступила рвота и я начала часто дышать, чтобы хоть немного вдохнуть свежего воздуха. Приложив руку ко рту, я отвернулась от Эюш-Нара и упала на колени, пытаясь прийти в себя.
— Ты в порядке? — спросил немного встревоженным голосом Лансель, поглаживая меня по спине и помогая подняться с холодной земли. — Так всегда бывает при первой встречи с этим зверем. Но боюсь, что нам нужна твоя помощь, Джесси, — как-то отстраненно произнес мужчина, поддерживая меня в вертикальном положении. Но ноги не слушались, подкашиваясь на ровном месте.
— Эта тварь боится огня? — спросила дрожащим, лишенным эмоций голосом у Серого и он кивнул. Я едва различила это движение в темноте и проглотила вязкую, горькую слюну.
— Невероятно, — уточнил Лансель.
— Х-х-хорошо, — заикаясь, согласилась я, дрожа всем телом и не имея возможности прийти в себя. — Уведи всех отсюда, — попросила мужчину, пытаясь хоть как-то взять свои эмоции под контроль. — Как можно дальше. И не возвращайтесь, пока пламя не иссякнет.
— Ты уверена…
— Бегите, к озеру и укройтесь там. Живо, — прошипела приказ Серому, и он не стал больше медлить. Краем глаза я заметила, как Лансель поднял на руки Фину, которая продолжала валяться на сырой земле, в то время как раненные и выжившие убирались от места действий на необходимое расстояние.
А Эюш-Нары, словно почуяв опасность, начали медленно отступать, будто боялись смерти. И правильно боялись, потому что мой страх сейчас перетек в новое русло — злость. И она была мне просто необходима, чтобы выжить и уничтожить врага.
— Стоять на месте, — приказала пяти рвущим всех и вся на части тварям, что блестели тремя парами круглых глаз и щелкали раздвоенными челюстями. Их слюна разъедала все — землю, траву и даже одного стража, который не смог спастись от настигших его хрупкое тело стальных когтей и металлических зубов.
Призвав на помощь всю свою магию, я окружила себя и Эюш-Наров огненным кольцом, что не позволяло животным бежать. Они только сейчас осознали, что напали не на тот лагерь и связались с исчадием ада. То есть со мной.
И теперь, когда бегство стало невозможно, а пламя мерцало, переливаясь всеми оттенками алого и оранжевого, вздымаясь на три метра ввысь, непрошенные гости решили напасть на меня.
Первая атака и нападающий зажегся, словно яркий факел. Я слышала, как он кричал, и этот крик надолго осел воспоминаниями в моей голове, заставляя просыпаться ночами. Второй и третий бросились уже вместе с разных сторон.
Мое первое убийство кого-то или чего-то… Я не была уверена, что именно напало на нас. Поэтому не стала уточнять, но оно было живым, и сейчас я отнимала эти жизни, ломая их как спички.
Беснующееся пламя, множество рыков и криков зверей, которые эхом отдавались в моих ушах и болезненные удары сердца о грудную клетку. Но еще болезненнее было, когда началась моя инициация.
Когда демон отнимал чью-то жизнь, то на его теле появлялись метки, равные числу убитых. И сейчас на моей спине, разрывая кожу, вырисовывались древние демонические символы-печати, что даровали силу через боль и чужие страдания. Такая практика была отменена восемь сотен назад Аше, потому что демоны редко кого убивали, даже простых животных. Мы были мирными жителями своего мира, но сейчас я отняла души у пятерых и боль, что обрушилась на мое тело вместе с магией, были сильнее.
Я рухнула на колени, крича от адских страданий, что казалось, рвали мое тело на куски, заставляя выгибаться. Из-за пелены кровавых слез я плохо, что видела, лишь чувствовала, как стена пламени уменьшалась, а за ней послышались чужие голоса. Нет, голос.
Голос того, кто втянул меня в это и просил о помощи.
Меня трясло, как в лихорадке, а странные символы на спине словно рисовали тупым ножом, проникая вглубь кожи на целый сантиметр.
Я почувствовала прикосновение к своей кожи и закричала от адской боли, что пронзила тело от макушки до кончиков пальцев на ногах.
— Не. Прикасайся, — прошипела я сквозь стиснутые зубы и забилась в истерике, пытаясь хоть как-то прийти в себя. Кожа покрылась маленькими капельками пота.
— Как она это сделала?
— Что она такое?
— Как она? — посыпались вопросы со всех сторон, а я поняла, что от рубашки ничего не осталось, и она прикрывала лишь вид спереди.
— Она в шоке, — услышала я голос Ланселя рядом с собой. — А теперь заткнитесь.
— Она уничтожила десятую часть леса и превратила Эюш-Наров в горстки пепла, — теперь говорил Кахор. — Даже не думал, что она настолько сильна, — продолжил он. — Хороший подарок мне сделала Жасита.
— Заткнись, Кахор. Она спасла наши жизни, прояви уважение, — настоятельно попросил старший младшего. И тот, на удивление, действительно замолчал.
— Пепел, — прошептала я заплетающимся языком, пытаясь хоть как-то прийти в чувство. — Пепел, — снова обратилась к Ланселю.
— Что? — услышал меня Серый и я почувствовала, как он хотел коснуться моей кожи, но я отпрянула, насколько это было возможно. Боль еще жгла снаружи и изнутри.
— Нужно. Втереть. Пепел. В печати, — и после этого наступила тьма, потому что первое же прикосновение заставило мой разум отойти на задний план, и я обратилась в сон.
Проснулась я как от толчка.
Словно кто-то меня сильно пнул или ударил в грудь с разворота, заставляя резко открыть глаза и сесть, приходя в себя.
Голова кружилась, и в горле пересохло, а спина… лишь несильно, но ощутимо ныла от любого движения.
— Ох… — прошептала я охрипшим голосом. Видимо, сорвала голос, когда кричала во время инициации.
В голове пронеслись образы недавнего безумства. Я вспоминала, что именно сотворила и каким образом добилась новых сил и новых проблем на свою голову. С трудом придя в чувство, первым же делом я бросилась к зеркалу, что так удобно стояло в комнате, и было во весь мой маленький рост.
Я так надеялась, что все произошедшее окажется просто отвратительным сном, но действительность являлась слишком жестокой, даже для демона в шестом поколении.
— Отвратно, — прошептала я, поворачиваясь спиной к зеркалу и кривя губы от непринятия произошедшего.
По всей левой половине моей спины красовались серо-голубые, похожие на искрящиеся венки печати. Их было пять, по числу душ, которые я вырвала из живых тел, уничтожив их своим адским пламенем. Так как Эюш-Нары были одного вида
