званого вечера.
— Ты не оставила мне выбора, — удивил меня Лисинд новым аргументом, — вела себя как капризная малолетка. Это не хочу, то не могу… Пришлось подыграть тебе, а что мне было делать?? — возмущенно развел он руками, чем вызвал мой смешок.
Да уж, избалованным мальчишкой выглядел сейчас больше он, чем я. Однако смысла спорить еще и по этому поводу я не видела. Когда первые эмоции погасли, и ты можешь рассматривать ситуацию со стороны, она зачастую кажется скорее комичной, чем трагичной.
— Бедняга! — неприкрыто хихикнула я. — Это же надо было так влипнуть с сентиментальной девчонкой, которая имела глупость мечтать о любви!
— Перестань, пожалуйста, — на этот раз вежливо попросили меня в ответ. — Да, теперь больше нет необходимости в свадьбе с точки зрения общего бизнеса. Потому что мы в этой дыре, — махнул Лисинд рукой в сторону большого окна, из которого был отлично виден пустынный двор. — Но мы все же подходим друг другу по ряду общих моментов, — запнулся он на секунду, однако так ничего путного и не припомнив, просто обобщил, — у нас схожие интересы. Так что предлагаю, забыть о прошлом и попробовать построить настоящую семью.
— Я правильно понимаю — лишь из-за того, что вряд ли мы здесь найдем кого-то более подходящего себе? — улыбнулась я с нескрываемым облегчением, ведь это признание полностью развязывало мне руки.
— Ну, можно и так сказать, — нехотя подтвердил Лисинд. — Сама подумай! Ну не на развязной Джайле же мне жениться, в конце концов! Впрочем какая разница — в чем причина моего выбора? Факт-то остается фактом — мы с тобой нужны друг другу, — повторил он мне свою «истину», видимо, в надежде внушить ее и мне.
А я в эту самую минуту продолжала эгоистично ликовать, добившись в кои-то веки, чтобы моя совесть перестала меня винить!
Все!
Одно дело оправдывать свой поступок тем, что Лисинд сам первый начал встречаться с подружками, будучи помолвленным со мной. И при этом постоянно отмахиваться от шепота своей совести, которая утверждает, что после того, что было между мной и Демианом — я и сама ничем не лучше Лисинда.
И совсем другое дело — когда жених откровенно сообщает, что ничего к тебе не испытывает. И терпит лишь от безысходности. Потому что вряд ли в этом мире ему повезет найти кого-то получше.
Бррр! Я бы, пожалуй, от души возненавидела такого представителя парнокопытных, будь на месте Лисинда кто-то другой. Этот же парень по сути лишен целенаправленной жестокости, как впрочем и сочувствия. Да и остальной довольно широкой палитры чувств, понятий и эмоций.
Так что на Лисинда злиться по-настоящему не получалось. Пусть и положительных чувств к нему с моей стороны никогда не было, а наши взаимоотношения всегда были далеки даже от тени страстности.
Мы, скорее, были друзьями. Ну и партнерами. По ведению, если не бизнеса, то как минимум удобного в глазах нашей родни поведения. Да-да, не удивляйтесь. Не знаю, что было причиной, мое ли умение идти на компромиссы и принимать людей такими, как есть. Или его уступчивость и ленивая миролюбивость, когда самым важным для жениха было — «делай, что душе угодно, лишь меня пусть никто не трогает» (и, полагаю, тут не обошлось без влияния чрезмерно властной матери, с детства дергающей по поводу и без). Но, как бы там ни было, в итоге мы реально неплохо ладили. И жили теперь под одной крышей, как в студенческом общежитии.
Мне наше совместное будущее виделось, как "друзья по спальне или отношения без обязательств". Вернее, Лисинд, по всей видимости, именно так и предполагал нашу грядущую жизни. Однако даже если бы сам он мне был бы симпатичен как парень, такое меня точно ни в коей мере не устраивало бы! Мне всегда требовалась и по ныне требуется абсолютная верность. А еще, согласись я даже на этот абсурд, свободу в браке получил бы только Лисинд. Ведь у нас даже за руку подержаться с другим парнем или выпить с ним чашечку кофе, без объективных на то причин и не спросив позволения мужа, приравнивается к измене жены. Так что делайте выводы сами — каково мне со всем этим жилось.
— Я тебя поняла, Лисинд. Давай, остановимся пока на этом? — попросила об отсрочке.
— Это значит, что ты и дальше будешь думать? — насупился он.
Жаль, все же, что у Лисинда нет альтернативы, тогда бы он за меня особо не держался. Может, найти ему кого? Нужно у тетушки Ильзы спросить, не завалялись ли у нее где подходящие доченьки новых соседок и подруг. Уверена, у нее уже целый список таких имеется, хоть сынок и не в курсе.
Выиграв таким образом еще немного времени, я принялась заниматься самокопанием в целях обнаруженияя в душе злости и ненависти в отношении одного небезызвестного демоняки.
Однако сколько я в своем истосковавшемся сердечке не рылась, ничего кроме безудержной жажды встречи и печали по Темному, так и не отыскала.
А самое досадное, что внутри зрело что-то горячее и огнеопасное каждый раз, как я думала о нем. И будем честными, думы эти принимали все более регулярный характер. Я вспоминала о Демиане, едва проснувшись, размышляла о нем за шумными завтраками и обедами в кругу семьи, скучала по своему демону тоскливыми вечерами, плавно переходящими в одинокие ночи, когда я уже неистово о нем мечтала…
А потом пришли они.
Низшие из близлежащего поселения Тёмных. Сначала небольшие их группки стали все чаще посещать человеческие трактиры и прочие многолюдные места, буяня и демонстративно игнорируя местные нормы поведения и даже законы. Затем Тёмные повадились снимать комнаты на ночь в людских тавернах и более солидных гостиницах, где вели себя крайне вызывающе и, прямо скажем, до неприличия нагло. А со временем они прочно в обосновались в городах, принявшись арендовывать спальни в квартирахках, а то и целые дома.
По обыкновению новости из соседних и особенно центральных городов до нас дошли с опозданием, и мы лишь постфактум узнали, что:
«Тенденция перемещения Тёмных в человеческие поселения давно уже приняла широкомасштабный характер», — процитировал Док отрывок из газеты чуть ли не трехнедельной давности.
— Другими словами, — обратился он к моему нахмурившемуся отцу, — есть основания полагать, что Некто, пока еще неизвестный широкой общественности, принялся объединять моих сородичей и централизовывать свою власть.
— И все же для меня остается неясным, какое отношение наши города имеют к их желанию объединиться? — задумчиво протянул папа, опустив свой бокал с крепким напитком на
