бесплатно, рискуя заразиться? У него и оплачиваемой работы наверняка выше головы – только успевай поворачиваться.
Значит, надо ехать самому.
Но если он поедет в деревню, Грейс и Лори останутся без его защиты. Может, не лезть во все это? Помощи его никто не просил, а рядом жена и дочь, которой грозит опасность. Он тряхнул головой, прогоняя паскудную мыслишку.
Сколько еще детей сейчас мечутся в жару или хватают ртом воздух, задыхаясь? Сколько умрет?
Что, если по закону вселенской подлости, именно пока Ланс в отъезде, морос выяснит, где Лори?
Конечно, с девочками госпожа Нерина. Когда они рассказали ей, что за опасность грозит Лори, телохранительница надолго задумалась.
«Я сделаю все, что в моих силах, – сказала она тогда. – Но как сражаться с врагом, о котором ничего не знаешь?»
Ланс тогда пообещал связаться с охранниками, которые пытались изловить недобитую тварь, может, что подскажут, но ответа пока не было.
Он не простит себе, если поедет и без него что-то случится с девочками. И не простит, если не поедет.
«Я только посмотрю, – соврал он сам себе. – Может, я там и не понадоблюсь».
Прекрасно зная, что никаких «может быть» не получится.
Никогда не думала, что разговор с разумным может выпить сил больше, чем сложная операция. Господин Флюк оказался на удивление упрямым и несговорчивым.
– Заболеют пацаны или нет – еще неизвестно, – ворчал мэр. – Все в руках пресветлого бога и его святых. Недавно вот был случай черной хворьбы, и ничего, пронесло.
Я сцепила руки на коленях, чтобы не сболтнуть лишнего в горячности. Черной хворьбе подвержены только гномы, а их в городке раз-два и обчелся.
– Да поймите же!.. – взмолилась я.
Мэр поднял ладонь.
– Все понимаю, дорогая госпожа Мон. Но где я вам возьму караульщиков? А кто им платить будет? Городская казна не резиновая.
«Мы заплатим!» – чуть было не выпалила я, но вовремя прикусила язык. Заплатили бы, коли бы жили в городке под своими именами. Деньги найдутся, однако передать их через подставных благотворителей – трудная и муторная задача. Время будет упущено.
– Мэр обладает достаточной властью, чтобы назначить выборного от каждого десятого двора во время эпидемии! Заплатят из королевской казны! – вспомнила я.
Господин Флюк пожевал губами: ему явно не хотелось связываться с прошениями в Медицинский приказ.
– Пустая трата денег и чернил, – изрек он. – Сплошная бюрократия. Ни гроша не дождемся!
Меня захлестнуло отчаяние.
– Да услышьте же меня! – воскликнула я.
И осеклась, натолкнувшись на тяжелый взгляд мэра. Как же до него достучаться?
– Хорошо, можете ничего не предпринимать, – сказала я, вставая. – Извинитесь за меня перед госпожой Флюк за то, что нарушила ваш вечерний покой. Она ведь совсем скоро должна разрешиться от бремени?
Семьи оборотней всегда были многодетными, вот и в семье мэра подрастали трое мальчуганов и две девушки-подростка. Младших сыновей – Руми и Верми – я часто видела в компании Глории и Ника, они вместе носились по улицам, перепачкавшись с ног до головы. Верми как самый младший и неугомонный то и дело менял ипостась. Он частенько шел домой, кутаясь в куртку старшего брата, из-под которой торчали голые ноги.
– Я обязательно передам ей ваши извинения, – пробормотал мэр, задумавшись о чем-то.
И я знала, о чем он размышляет.
– У нее столько хлопот. Мальчишки наверняка снова бегали допоздна. В котором часу вернулся Верми?
– Не далее часа назад…
– Надо же, какое совпадение. А ведь он вполне мог подойти к телеге, на которой везли больного мальчика. Но если нет, то, вероятно, уже завтра повстречает того, кто угостился яблоком. Что же, доброй ночи, господин Флюк.
Я кивнула и направилась к выходу.
– Стойте! – окликнул меня мэр.
Я обернулась, стараясь ничем не выдать волнения. Неужели получилось? Лансу всегда удавалось найти нужные слова, вот только сейчас его здесь не было, пришлось справляться самой. Муж может мною гордиться.
– К утру все будет готово, – буркнул господин Флюк. – Но и вы не подведите. Лечебница готова к приему пациентов?
– Готова. Если успеем вовремя, можно надеяться, что пациентов будет не так много.
Выйдя из дома мэра, я поспешила к пожарной части, где располагалась больница: вдруг понадобится моя помощь? И на крыльце столкнулась с Лансом.
– Как там маленький пациент? – с тревогой спросила я: уж очень сумрачное лицо было у мужа. – Жив?
– Жив, все хорошо.
Ланс обнял меня, коснулся губами виска. Не очень-то верилось в это «все хорошо». Лицо Ланса словно закаменело – так происходило всегда, когда он пытался скрыть эмоции.
– Что случилось? – прямо спросила я.
– Пойдем, по дороге расскажу.
Муж предложил мне опереться на его руку, в ответ на мой вопросительный взгляд поднял глаза на слабо светящиеся окна второго этажа.
– Сэмми не угрожает опасность, госпожа Ула за ним присмотрит. А я…
Он не закончил, нахмурился. Заговорил о другом:
– В деревне Медвежья Поляна, откуда родом Сэмми, и в соседней, в Солнечном Луге, уже началась эпидемия.
Ланс коротко пересказал мне все, что узнал от господина Лаути. Я представила, какой кошмар будет твориться в этих мирных деревушках спустя несколько дней, сколько семей навсегда распрощаются с родными, и ужаснулась.
Схватила Ланса за обе руки и сказала:
– Ты должен ехать!
Я знала все, что он сейчас скажет мне: что он должен защищать меня и Глорию, что морос может отыскать нашу дочь в любой момент. Но у Лори была я и была госпожа Нерина, которая так привязалась к малышке, что, уверена, стала бы защищать ее ценой собственной жизни. А у тех детей не было рядом никого, кто их спасет.
Я накрыла губы Ланса ладонью:
– Молчи. Ничего не нужно говорить! И ты, и я знаем, что у нас просто нет другого выхода. Мы оба давали клятву святому Умберту.
Плечи Ланса поникли, но он больше не пытался возразить. Поцеловал мою ладонь.
– Господин Лаути согласился отдать мне свою телегу. Вернусь сразу, как только смогу. Надеюсь наладить карантин и вызвать целителей из Медицинского приказа. Как только они приедут – я буду не нужен.
Я улыбнулась, хотя на душе скребли кошки. Как я тут справлюсь одна? Но что остается? Справлюсь!
– Не переживай о нас. Я прослежу за тем, чтобы дифтерия не расползлась по Змеиной Горе. Делай, что должно, и возвращайся!
Ланс уехал утром, едва рассвело. Несколько минут стоял, склонившись над спящей дочерью, глядя с такой нежностью, что у меня защемило сердце. Перекинулся парой слов с госпожой Нериной, обнял меня на пороге. Когда за Лансом закрылась дверь, силы оставили меня, и
