Однако когда Глеб увидел Сашу в форменном платье, то понял, что мысль переодеть прислугу была не так уж хороша. Вот, кого он, спрашивается, наказал?
Метельский выбрал стандартную модель, но то, как одежда сидела на девушке, превращало простую форму в соблазнительное платье, подчеркивающее высокую грудь, тонкую талию, и приятные округлости бедер.
Оборский мысленно застонал. Если в своих скромных балахонистых тряпках Александра привлекала его, то теперь, он не мог отвести от нее глаз. Робкое, нежное чувство, шевельнувшееся внутри, выбило Глеба из колеи, и он разозлился. С этим фарсом пора было заканчивать. Ничем она не лучше других. Такая же, как все. Стоит поманить, тут же в койку прыгнет.
И он предложил деньги. За совместную ночь. Небрежно смотрел на девушку, а внутри все дрожало в предвкушении. Вот, сейчас, еще немного — она уступит, и он, наконец-то, сможет получить желаемое, а потом изгнать ее из своих мыслей. Оборский бил служанку словами, пытаясь избавиться от нелепого чувства зависимости…
…Глеб сжал голову руками. Какой же он был идиот! Ну, почему не поверил своему зверю? Почему поддался человеческому снобизму? Как же — он, потомственный дворянин Оборский и какая-то безродная прислуга…
Мужчина застонал — сам все испортил…
Саша грустно смотрела на вьющегося вокруг нее Тошку. Волк звал свою хозяйку на прогулку, нетерпеливо поскуливая и подталкивая ее к лесной дороге. Александра улыбнулась такому энтузиазму. Вот, кто не унывал сам и пытался вытащить из уныния ее! Верный, преданный Тоха… Он почти все время был рядом. Отказывался есть, если не ела Александра, теребил ее, когда она впадала в уныние, не выходил во двор, вынуждая девушку самой выгуливать упрямца, и, постепенно, заставил хозяйку выйти из добровольного затвора. Глядя на своего любимца, Саша потихоньку возвращалась к жизни.
С трудом, но она смогла смириться с тем, что не сможет покинуть усадьбу в ближайшее время. Метельский объяснил, что и беременность, и роды, будут отличаться от обычных, поэтому ей необходим присмотр и помощь врачей из клана. Это он так мягко обозначил не совсем обычных медиков. Ага. Врачи из клана. Милые, добрые, иногда превращающиеся в волков. Нет, ну а что? Как говорится, у каждого свои недостатки. Подумаешь, волки…
Да, за последнее время, Александра свыклась с мыслью, что ее окружают оборотни. Она иронизировала, говорила сама себе, что сбылась ее мечта о сказке — а кто посмел бы сказать, что это не сказка? — и честно признавалась, что так ей легче принять случившееся. Нереальность окружающего мира заставляла спокойнее относиться к тому, что произошло. Ведь, в страшных сказках чего только не случается с глупыми девочками. Правильно?
А что делают героини сказок? Бегут от ужасов и чудовищных монстров, в попытке спасти свою жизнь. Вот, и она убежит. Дождется рождения маленьких оборотней и тогда сможет покинуть это волчье логово.
Саша неприязненно относилась к своей нежданной беременности. Не было в девушке ни капли любви и нежности по отношению к детям Оборского. Она никак не воспринимала их своими. Ей казалось, что таким образом Глеб заявлял на нее права, доказывая, что она принадлежит ему целиком и полностью. Часть его уже поселилась в ее теле и, без спроса, расположилась внутри. При мысли об отце этих детей, девушку привычно охватывала ненависть. Кстати, сам он больше не пытался подойти к Александре.
Не так давно, Саша нашла в себе силы выйти из того вакуума, в котором жила последний месяц. Она гуляла, дышала воздухом и заставляла себя есть, понимая, что ей понадобятся силы, чтобы убраться отсюда после рождения маленьких оборотней. Александра перестала избегать общения с окружающими. Она отвечала на вопросы Алексея, улыбалась Нелидову, слушала рассказы Татьяны. И только Оборского продолжала игнорировать.
Но тому, казалось, было достаточно, хоть изредка, видеть ее и знать, что она хорошо себя чувствует.
Сашу немного смущало странное выражение глаз хозяина. Гордый, самоуверенный прежде мужчина смотрел на нее, как побитый пес — с тоской и немой преданностью. Что-то внутри нее не выдерживало неправильного зрелища, хотелось стереть с лица Глеба это затравленное выражение. А седая прядь, появившаяся в густой, черной шевелюре Оборского, отзывалась в душе Александры непонятной щемящей жалостью. Проклятый оборотень! Саша ненавидела его, но глупые эмоции, в обход разума, терзали ее сердце, и она начинала ненавидеть заодно и себя. За непозволительную слабость.
Александра, вообще, странно себя чувствовала. То ли беременность была виновата, то ли что-то еще, но то состояние, которое мучило ее раньше, принося с собой жар, томление и нестерпимое желание, вернулось с удесятеренной силой.
Она просыпалась по ночам от собственного стона, срывала с себя ночнушку, не в силах терпеть прикосновение одежды к горящей коже, и не могла найти удобное положение для ставшего таким чувствительным тела.
Метельский догадывался, что с ней происходит, но молчал. Он ждал, когда же Саша не выдержит. Алексей хорошо знал, как сложно проходит беременность у оборотней. То, что Александра была человеком, вряд ли отменяло обычные для волчиц явления. Еще в тот, самый первый раз, когда он ощутил распространяющийся от Саши аромат желания, Алекс заподозрил неладное. Не могла простая человеческая девушка испытывать сходные с оборотнями симптомы. Тогда он решил, что во всем виновато ее одиночество, потому и попытался узнать про Сашиных кавалеров. Ладно еще, что удалось сбить ненужные проблемы повышенными физическими нагрузками. Алексей до сих пор помнил охватившую его панику. При виде ошалевших от Сашиного запаха оборотней, он готов был взвыть. Только неуправляемых самцов ему и не хватало! А все оказалось еще хуже! Это присутствие Оборского вызвало такую реакцию. Пара, чтоб ее!
А сейчас, Саше во много раз хуже, и физическими нагрузками тут не помочь. Скоро она сдастся. Еще ни одна волчица не смогла справиться с яростным желанием, бурлящим в крови во время беременности. Вряд ли простой человеческой девушке удастся долго сопротивляться непреодолимому влечению к своей паре.
Александра мучилась уже месяц, надеясь, что сумеет как-то победить постыдную слабость. Увы… Ничего не получалось. Она страдала от собственного бессилия, но унять жар, снедающий ее изнутри, не могла.
Однажды, Метельский не выдержал. Увидев во дворе Александру, пытающуюся утихомирить прыгающего вокруг нее Тошку, Алексей решился. Слишком измученной выглядела Саша, слишком много сил отбирала у нее борьба с собственным телом. Оборотень вышел из дома и направился к девушке.
