Ульяна Соболева - Осколки безумия

— Ник, не трогай его, пожалуйста, я умоляю. Не надо. Не сейчас. Давай уйдем. Ты хотел, чтобы я пошла с тобой — я иду. Отпусти его…

Его красные глаза впились мне в лицо, и я выдержала взгляд, несмотря на панический ужас:

— Пожалуйста…не надо. Прошу тебя. Давай просто уйдем.

Я не верила, что это сработает, не верила до последнего, пока вдруг не увидела, как Николас отшвырнул от себя Александра и тот, ударился о стену, как футбольный мяч, сполз на пол, вскрикнув от боли. Я не сомневалась, что после такого удара у него сломаны ребра.

— Живи, тварь. Мы еще встретимся.

Виктор упал на спину и отполз в сторону, вытирая ладонью пот со лба. Он смотрел на меня с сожалением. Я знала, что он не хотел, чтобы я возвращалась к Нику и снова становилась вампиром. И самое страшное он не мог ничем мне помочь. Мне теперь никто не поможет.

— Ты закончила его рассматривать? Он цел. Мы можем идти или мне увести тебя насильно?

Я вздрогнула, когда поняла, что Ник стоит у меня за спиной, медленно обернулась.

— Мы можем идти.

Внезапно Ник схватил меня за руку:

— Ты одна из нас. Это был твой выбор. Ты сделала его добровольно. Ты хотела быть той, кем ты являешься.

— Это была не я. И я больше не хочу этого.

С этими словами я бросила в рот капсулу и проглотила. Ник схватил меня за щеки:

— Что это за дрянь? Что ты проглотила? Выплюнь! Клянусь, дьяволом я вытрясу это из тебя.

Он сжимал мои щеки, а я понимала, что все это правда, то что я прочла. Я жила с монстром и садистом. Сейчас он причинял мне боль и даже не чувствовал этого. Или ему было все равно. Я упрямо стиснула челюсти.

— Отпусти ее, это лекарство, которое замедлит обращение. Отпусти, Николас, ты делаешь ей больно. Она — пока еще человек.

Пальцы Мокану медленно разжались, он взял меня под локоть и потащил к двери.

— Марианна…я был прав…помните о чем я вам говорил…

Один из вампиров ударил Александра по голове и тот потерял сознание. Николас молниеносно вынес меня на улицу. В этот момент я поняла, что пробыла здесь более десяти часов. Солнце садилось за горизонт…и вместе с ним уплывала надежда.

Я узнала правду…но может все же стоило оставаться в неведении. Потому что с этого момента я полностью во власти Николаса и самое страшное он имеет на меня все права.

С самого начала мне было понятно, что я пленница. Хотя, никто об этом не заикнулся, даже мой муж (боже, я никогда не поверю, что согласилась на этот брак добровольно). Пока он вез меня к себе, в неизменном черном мерседесе с тонированными стеклами, мне уже не казалось, что в нем уютно. Я чувствовала, как моя свобода остается далеко позади меня. На этот раз за рулем сидел не он, а один из его слуг. Его верных псов, которые окружали Мокану, как черные тени, всегда готовые убивать по его приказу. Сам Николас сидел рядом со мной. Я старалась не смотреть на него. Куда угодно, но только не в эти невыносимые глаза. Я не хотела показать, как сильно боюсь его. Да, сейчас я боялась. Потому что теперь ему не нужно вести себя деликатно, я все знаю, а значит, я обязана выполнять все обязанности, возложенные на супругу короля братства. Мне было страшно. Что ждет меня в его доме? Он снова будет меня бить? Насиловать?

Я содрогнулась от одной мысли, что этот монстр может прийти ко мне в спальню и предъявить свои права. Я чувствовала его взгляд кожей, он смотрел на меня, прожигал насквозь. Но он молчал, и я предпочла сидеть тихо и не задавать вопросов, потому что боялась получить ответы. Я все еще пребывала в состоянии шока после той правды, что открылась мне так неожиданно. Это был ощутимый удар по моей психике. Настолько сильный, что я с трудом держала себя в руках.

Когда мы приехали Николас по-хозяйски взял меня под локоть и провел в дом. Охрана и слуги вежливо здоровались. Они меня помнили, а я их нет. Они казались мне такими же жуткими, как и их хозяин. Но по сравнению с ним они просто щенки, готовые выполнить любое его указание и я не сомневалась — если он прикажет им разорвать меня на части, они так и сделают. Не раздумывая. Потому что они испытывали дикий страх и фанатическое чувство преданности.

— Я могу побыть у себя в комнате? Какое-то время. Мне нужно привыкнуть.

Я отважилась посмотреть на Мокану и встретилась с ним взглядом. Сейчас его радужки снова стали светло-голубыми, он слегка прищурился:

— У тебя не было своей комнаты — есть наша общая спальня.

Я вздрогнула и судорожно глотнула воздух. Радужка в синих глазах Мокану стала на тон темнее, а зрачки чуть расширились.

— Ты можешь пожить пока в комнате Камиллы.

— Кто такая Камилла? — спросила я едва слышно.

— Наша младшая дочь. Ее спальня рядом с нашей, я прикажу постелить тебе там. На время.

Я снова погружалась в панику. Наша дочь…боже…у нас есть дети. Я не могла свыкнуться с этой мыслью, у меня переставало биться сердце. Мои дети. Наверное, я любила их. Не могла не любить, ведь я видела их во сне. Я искала их. Значит, мое подсознание все же что-то сохранило. Трепетное, нежное, едва уловимое.

— Да, я поживу в ее комнате.

— Я проведу тебя. Твои вещи привезут сегодня. Все остальное у нас дома. Я устрою тебе экскурсию.

— А это не может сделать кто-то из слуг?

Он быстро посмотрел на меня.

— Боишься меня, да? Настолько боишься, что каждая секунда со мной как пытка?

Я не знала согласиться или начать отрицать. Что разозлит его больше моя ложь или правда?

— Не отвечай. Перестань лихорадочно думать, как правильно мне ответить, я облегчу тебе участь — я знаю, что ты боишься. От тебя пахнет страхом, Марианна.

Николас остановился напротив двери и толкнул ручку от себя. Мы вошли в просторную спальню, и я на секунду замерла. Да. В этой комнате жил ребенок. Все с любовью обставлено светлой мебелью, на полках игрушки, шторы украшены рюшами, ковер с изображением героев мультфильма. Почему-то здесь мой страх немного отступил. Я прошла вовнутрь и одернула шторы, впуская солнечный свет. На полке, возле письменного стола стояли несколько фотографий в серебряных рамках. Я подошла ближе и взяла одну из них в руки. Со снимка на меня смотрела светловолосая малышка, очень похожая на меня саму. Сердце сжалось и пропустило несколько ударов, в нем что-то шевельнулось. Щемящее, нежное. Где-то вдалеке.