Правил Эл Очаровательный долго – сорок три года, – что для особы королевской крови срок вполне приличный, а перед смертью велел занести его в летописи как Эл Ужасный.
В общем, если вы ищете здесь мораль, то она такова: весь королевский род состоит из психов, которые сами не знают, что им нужно. И Пер явно не был исключением из этого правила.
– У Шрам не бывает друзей, глупый, – хохотнула я, и мальчонка аж вздрогнул от моего дьявольского смеха.
– Живых, может, и нет, но вот мне ты можешь довериться.
– Тебе? Наследному принцу, который считает, что я его и задушила? Не держите меня за кретинку, ваше-сочество, и без вас наивных хватает.
– На него наложили заклятие немоты, – непонятно к чему вдруг ляпнул Пер.
Я не сразу поняла, о чем он говорит, но вовремя вспомнила про ждущего меня парнишку. Повернулась, окинула взглядом сжавшееся тельце и поняла: принц был прав.
– За что? – ахнула я.
– Корабельный кок сказал, мальчонку подобрали у Обезьяньего острова. Он сам пролез в трюм, затаился среди мешков с провизией и так продержался на корабле несколько дней. Затем его нашли и хотели было выбросить за борт, но сжалились и не только оставили в живых, но и устроили юнгой на корабле.
– Жалостливая история, – поддакнула я, похлопав мальца по щекам. Тот даже не шелохнулся.
Было в нем что-то такое, что мне нравилось. Огонь, что ли, внутренняя страсть, энергия. Живая энергия. Такой мало кто мог похвастаться – люди, в основном, больше похожи на ходячие трупы, ненадолго выскочившие из своих могил. У этого же паренька внутри крепкий стержень – такой не сломаешь одним движением руки.
– И как его зовут?
– Говорят, Штиль, – ответил принц. – С таким именем в море обычно не берут.
– Откуда ты все знаешь-то? Небось за пределы своего дворца ни разу не выходил.
– Не говори о том, о чем не знаешь, женщина, – немного грубовато ответил он. – Если тебя не заботит ничего, кроме себя любимой, то у меня есть бестолковый народ, которым нужно еще как-то править.
Продолжая осмотр мальчугана, я с невозмутимым видом покопалась у него в волосах, проверила, нет ли на затылке или за ушами меток смерти, а тот и не думал сопротивляться. Все смотрел на меня зачарованным взглядом, будто пытался сообщить мне что-то очень важное.
Я же смотрела на него, и мое сердце таяло. Так он был похож на Шеллака, когда тот был примерно такого же возраста. У меня с тех времен не много воспоминаний осталось, но в тех, что были, Шел был именно такой.
– У тебя был народ, принц. Не забывай. И он тебя, скажу по секрету, не очень-то любил. Никто вообще не знал, как ты выглядишь. Ходили слухи, что ты настолько хилый и болезненный, что островом управляют твои приближенные – корыстные и жадные до золотишка крысы, не гнушающиеся подкупать пиратов, дабы грабить собственные же амбары. Так что не пытайся повесить мне на уши лапшу на тему «каким я был хорошим правителем».
Принц, выслушав мою пламенную речь, устало вздохнул, поняв, видимо, что со мной спорить бесполезно.
– Не знаю, как тебе объяснить, но мне порой кажется, что это был не я.
– Что не ты? – удивилась я и тут же обратилась к Штилю, закончив осмотр: – Вымоешь уши.
Мальчишку как ветром сдуло.
– Да не я правил островом. Может, так оно и должно быть после смерти, что жизнь вспоминается неясно? Все как в тумане, таком липком и густом, что ничего не видно. Правда, я почему-то хорошо помню себя совсем маленьким, еще до бабочки.
Внезапно я вспомнила, как наставник кое-что рассказывал мне о королевской семье, когда я была маленькая.
– Твой дедушка ведь умер?
– Давно, – кивнул принц, – едва ли не в день, как я родился. Точно уже не скажу.
Это было похоже на то, что я знала. Только вот все эти совпадения… Совпадения ли?
– Чего он от тебя хотел-то? – спросил Пер, кивая в ту сторону, куда умчался Штиль, и присел на уступку перед котельным отделением.
Сейчас закопченная труба покорно молчала, ибо ветер был благоприятный, но, когда ее начинали топить, на палубу с подветренной стороны лучше было не выходить – сразу станешь вождем чернокожих.
– А дьявол его знает. – Я пожала плечами и устроилась рядом с принцем. Спать уже совсем расхотелось. – Мне показалось, он меня узнал, но, хоть убей, не помню, виделись ли мы с ним до этого.
Принц кивнул на мой браслет и осторожно попросил:
– Дай-ка сюда.
– Это еще зачем? – всполошилась я, заподозрив неладное.
Бесцеремонно схватив меня за запястье, Пер придвинул мою руку поближе и уставился на опоясывающие медную окружность руны. Откуда он узнал про происхождение у меня этого браслета, лучше и не спрашивать.
И когда мягкие губы принца зашевелились, я подумала, что обозналась, – это не Пер Четвертый, а наведший на себя морок черный маг сидит рядом со мной. Но я ясно чувствовала исходящую от мужчины мертвую энергию, а посему даже не сомневалась в отсутствии подмены.
– Ты что творишь, дурень?! – шикнула я на принца и попыталась выдернуть руку, но хватка мертвецов – мне ли не знать? – стальная. Пришлось подчиниться. К тому же мне было любопытно, что из этого выйдет.
Сначала я почувствовала едва заметное тепло и легкую пульсацию в венах, затем становилось все жарче и жарче, и спустя минуту мне уже казалось, будто меня тролли решили живьем зажарить на костре. Пот прошиб тело, а голова пошла кругом. Но я не только не сопротивлялась – трех слов связать не могла.
– Не… надо, – с трудом выдавила я, чувствуя, что вот-вот упаду в обморок. Второй за два дня – это определенно перебор.
Но принц и не думал останавливаться. Вены прожгло дьявольским огнем, грудь сдавило тисками, душу окутал тяжелый густой туман – дышать стало невозможно. Последней мыслью было, что Пер решил меня убить, и я в сердцах пожалела, что не прикончила его раньше, а доверилась какому-то неизвестному убийце, которого надо было бы еще найти.
И вдруг все прекратилось.
Вдыхая как первый раз в жизни, я шумно втянула воздух носом. Открыла глаза и обнаружила опасный браслет на раскрытой ладони Пера.
– Да, я тебя недооценила, – пролепетала я, едва снова обрела способность говорить.
Точнее, недооценила твоего предка. Это может звучать бесчувственно, но, возможно, для Пера смерть была наилучшим выходом из сложившейся ситуации.
Принять из рук подозрительного принца штуковину, в потенциале обещавшую оставить от меня рожки да ножки, я побоялась. Впрочем, тот был только рад и спрятал браслет в широкий карман парусиновых брюк.
– Ты всегда видишь только то, что хочешь видеть. Хочешь увидеть нежного принца, маменькиного сынка, обласканного веерами и женщинами, – ты его увидишь. Но посмотреть дальше своего носа – это ниже твоего достоинства, Шрам с острова Туманов.
