Тара подняла глаза на Рамзи.
— Она намеревалась убить меня. В ту ночь мне удалось выжить и, решив покончить с такой жизнью, я убежала, унося с собой слова матери, что она убьет меня, когда найдет.
Если бы Рамзи знал об этом во время встречи с ее матерью, то вероятно убил бы ее. Поколебавшись секунду, Рамзи подошел к Таре. Он мог почувствовать боль и одиночество в ее магии. Встав пред ней на колени, он заглянул в ее сине-зеленые глаза.
— Прости меня, Тара.
— Я никому до сих пор об этом не рассказывала.
— Если это поможет, то я сомневаюсь, что твоя мать будет искать тебя. У нее отказывает печень и ей осталось жить около года.
Слеза упала на руку Рамзи. Он никогда не знал, что делать с плачущей женщиной, но сейчас все было по-другому. Сейчас он знал, что делать. Рамзи вытер вторую слезинку Тары прежде, чем она упала. К его изумлению она взяла его руку и, закрыв глаза, поднесла ее к щеке.
Он разрывался между тем, чтобы дать ей время, в котором она нуждалась, и желанием сжать ее в своих объятьях. Но Рамзи знал, что если он поддастся искушению, то уже не сможет отпустить ее. Воитель перевел взгляд от ее лица на нити магии, обвивающие его руки. Он все еще не понимал, что бы это могло означать, и существовала вероятность риска. Но мужчина был уверен только в одном, что прикасаться к Таре было невероятно приятно.
Она сделала глубокий судорожный вздох и к его сожалению выпустила его руку. Так как у него не было, как таковой причины касаться ее, он опустил руки на подушку, но нити магии продолжали виться, окутывая его.
— Ты не то, что я ожидала от Воителей, — сказала Тара.
— А чего ты ожидала?
Тряхнув головой, она перевела взгляд на огонь.
— Не знаю, но не тебя. Однажды ты сделаешь какую-нибудь женщину очень счастливой.
— Мне не нужна женщина.
Нахмурив брови, она взглянула на него.
— В это трудно поверить.
— Это правда.
— Нет. Ты слишком красив, слишком опасен и поразителен, чтобы великолепные женщины не падали в твои объятия.
Была только одна женщина, которую он хотел, и она сидела перед ним. Лицо Тары было так близко от него. Он мог склониться и впиться в ее губы поцелуем. Словно читая его мысли, ее взгляд спустился к его губам и Рамзи подавил стон, рвавшийся из горла.
— Почему ты один? — прошептала она.
— Из-за того кто я.
— Воитель?
— Друид и Воитель. Я всегда должен контролировать себя, чтобы не случилось чего плохого.
Тара посмотрела вниз на его руки, где магия кружилась вокруг него и положила кончик пальца на середину его ладони. Когда она подняла палец, белая нить магии тянулась между ними, пока не превратилась в дымку и не соединилась с другими нитями вокруг его кисти и руки.
— Что-то плохое уже случалось? — поинтересовалась она.
Он кивнул. Ее сине-зеленые глаза встретились с его.
— Погибли невинные люди.
Рамзи хотел отвернуться, скрыть свою вину, но не смог.
— Да.
— Я не невинная, Рамзи.
Он едва мог дышать от страсти, охватившей его. Тара была слишком близко, а ее магия слишком соблазнительной. И от прикосновения к ней, возникающих вихрей, он был похож на пороховую бочку, готовую взорваться в любую секунду. Он должен уйти, увеличивая дистанцию между ними. Но сама мысль об этом удерживала на месте.
— Ты невинная, — настаивал он.
Качнув головой, она слегка наклонилась в его сторону.
— За все годы, которые я убегаю и прячусь, лишь однажды я чувствовала себя в безопасности и свободной. Это была ночь, проведенная здесь … с тобой.
Рамзи впился пальцами в подушку, смутно осознавая, что когтями прорвал ткань. Желание и потребность рвались наружу. Он должен попробовать ее глубже и сильнее.
Накрыв ладонью его руку, она провела пальцем по когтю и слегка дернулась, но не отстранилась.
— Ты боишься меня.
Ее волосы рассыпались по плечам, когда она покачала головой.
— Нет. Я только однажды видела Воителей, когда была в Эдинбурге. Я слышала о том, какие вы, но никогда не видела вблизи.
Рамзи заметил, что наклоняется все ближе и ближе, прижимаясь своим лбом к ее, пытаясь найти в себе силы устоять. Но когда речь идет о Таре, у него ничего не получается. Все, что он хотел — это ее.
Он склонил голову, дыша в унисон с ней. Больше никакого желания и ожидания. Он собирался целовать Тару до тех пор, пока они не забудут собственные имена. Ее глаза трепетно закрылись, но прежде чем их губы соприкоснулись, раздался звонок.
Рамзи отпрянул, пробормотав “Твою мать”, чтобы Тара не услышала. Он поднялся на ноги, его когти исчезли, когда он заторопился к кухонному столу за телефоном. Он удивился, увидев имя Фэллона на дисплее.
Рамзи коротко ответил: — Да?
— Харон сообщил мне о происходящем.
— Все, я полагаю?
Подразумевая, произошедшее с Арраном ранее.
Фэллон вздохнул.
— Да, дружище. Все. Не о чем беспокоится. Арран в порядке.
Рамзи даже не потрудился ответить, зная, что если бы на месте Воителя был простой смертный, его уже не было бы в живых.
— Мне не нравится, что вы втроем проворачиваете это. И я слышал, что Тара отказывается уходить без тебя.
Рамзи посмотрел на Тару, наблюдавшую за ним с дивана.
— Это так.
— Проклятье, — глубоко вздохнув, пробормотал Фэллон, — Мне будет спокойней, если я пришлю других помочь вам.
— Я переживаю, что Арран, Харон и Тара не смогут уйти вовремя. Я не могу волноваться еще и о других.
— Что ты задумал?
— Я собираюсь его убить.
После недолгой паузы, Фэллон заговорил.
— Это может убить тебя?
— Я не знаю ответа на этот вопрос.
Раздался грохот и Рамзи понял, что Фэллон ударил кулаком по столу.
— Это недопустимо, Рамзи. Я не собираюсь терять еще одного друга.
— Но ты не знаешь, что произойдет, когда я встречусь лицом к лицу с Декланом. Доверься мне, Фэллон и не присылай никого сюда.
— Если они Воители, то они выживут.
— Возможно. Ты хочешь рискнуть?
Как и ожидалось, Фэллон сразу не ответил. Рамзи не хотелось ставить Фэллона в трудное положение, но как лидер, он должен был знать все детали.
Но он хорошо знал Фэллона и был уверен, что тот уже послал кого-то.
— Кого ты перенес?
— Это было не мое решение. Они и так собирались приехать, с моей помощью или без нее. Я поразмыслил и решил, что лучше я сам доставлю их, до того как все начнется и понадобится их помощь.
— Кого Фэллон? — потребовал Рамзи, повысив голос.
Он должен знать, сколько их здесь, чтобы убедиться, что вскоре их тут не будет.
