— Ничего нового мы не придумали, не переживай. Все старо, как мир, — не остался в долгу Эрик.
— Ты меня утешил, а то думал уже ударяться в панику в поисках новых открытий.
— Ммм, — неопределенно хмыкнул Эрик и вернулся к Сандре, — Так что ты хотела, малыш?
— Я бы хотела пригласить Ширли, раз вас не будет дома.
— Почему бы и нет. Я сам хотел предложить тебе позвать ее в гости, чтобы ты не скучала. К тому же и она будет меньше волноваться, если увидит, что с тобой все хорошо.
— Спасибо, — Сандра облегченно вздохнула, только сейчас осознав, в каком была напряжении все то время, пока ждала его согласия.
Да, конечно, он сам приглашал Ширли навестить их, но девушка все равно опасалась его реакции. Она не знала, на правах кого живет здесь, в его доме, что может себе позволить, кого приглашать? Это было мучительно и надо было разобраться в сложившейся ситуации, но Сандра боялась начинать разговор. Незаметно для нее завтрак подошел к концу и вот уже в гостиной остались только она и Эрик.
— Сандра, — Эрик дождался, когда она взглянет на него и только после этого продолжил, — это теперь твой дом тоже, и ты можешь приглашать сюда своих друзей, не спрашивая у меня разрешения.
Сандра удивилась тому, как чутко он чувствовал ее переживания. В груди разлилось чувство благодарности, но она тут же себя одернула, напомнив себе, что Эрик сам привез ее в свой дом.
— Малыш, — притянул ее к себе, вдыхая запах ее волос. Она пахла его шампунем, — я бы очень хотел остаться с тобой, но мне нужно обязательно присутствовать на собрании Совета Высших. Я постараюсь вернуться как можно раньше.
И что на это ответить?
Голос его был полон заботы и сожаления, он был так искренен. И эти руки, что властно обнимали ее сейчас, как будто имели на это полное право. А ведь так оно и есть. И спорить с этим бесполезно. Это было так естественно и в то же время необычно — находиться в кольце рук, прижимающих ее к груди Эрика, чувствовать его пальцы, чувственно скользящие по ее обнаженным рукам наверх, к плечам, шее, затихающим у основания позвоночника, слышать стук его сердца под кожей ладонями, которые неосознанно, самостоятельно от хозяйки прижимались к нему. Было в этом что-то уютное, правильное, обнадеживающее их возможное совместное будущее. То, что заставляло ее думать о том, что возможно… Что? Не все еще потеряно? Неужели можно довериться? Быть готовой к боли? Нет. Она трусиха? Быть может, так и есть. Трусиха. Если можно назвать человека, который не хочет больше страдать этим словом, значит оно применительно к ней.
— Когда вы уезжали? — удивительно, как он смог разобрать ее шепот, но ответ последовал незамедлительно.
— До обеда нас уже здесь не будет. Вы останетесь с Кайлой одни дома. А после и Ширли успеет приехать. И ты не заметишь, как пролетит время до вечера, — хриплые, интимные нотки находили отклик в ее теле и душе, заставляя Сандру трепетать в его руках.
Не в силах устоять, она прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, пытаясь слиться с ним, впитать его в себя, не отпускать, чтобы это мгновение осталось с ней, вселяя уверенность в ее сердце. Глупое безнадежное сердце. Неужели снова тает? Нет. Все не так просто. Почему приходиться бороться с собой? Что он будит в ней? Почему рядом с Эриком все становится другим, более мелким, неважным, незначительным, пустым? Как он умудряется это делать только с помощью простого прикосновения?
— Не переживай, твоя энергетическая сеть сейчас достаточна стабильна, до вечера ты практически ничего не почувствуешь, только легкую усталость, — неправильно истолковал Эрик ее молчание.
— Это радует, но я и не беспокоилась по этому поводу. Я знаю, что ты не дашь страдать ребенку, что ты уже любишь его так же, как и я.
Это было правдой. Сандра помнила, как бережно он поглаживал ее живот в тот день, когда приехал за ней, видела, как сияют его глаза, когда речь заходит об их малыше. В конце концов, вся эта забота о ней была только лишь из-за него. Для него Эрик насыщал ее поле. И она была благодарна ему за это.
— Сандра, — раздраженно поморщился Эрик, — зачем ты так? Дело не только в ребенке. Вы оба равноценны для меня. Оба дороже всего в этом мире. Не надо, не принижай себя. Ты не доверяешь мне. Я понимаю. Но не подвергай сомнению свою значимость в моей жизни.
Сандра промолчала. Не хотела спорить. Хотела просто верить, притвориться, что все сказанное им правда. Не думать ни о чем, не сомневаться… ни на мгновение. Просто отдаться его словам, что пьянили ее душу, оставляя за собой горьковатую сладость. Такие желанные слова.
— Сандра? — прервал он ее размышления, разрезая затянувшееся молчание.
— Да, я слышала, — глаза его испытывающее смотрели ей в душу, пытаясь понять, о чем она думает, и было ясно, что Эрик хотел услышать совсем другой ответ. Ответ, который она не могла дать ему, а он, к ее облегчению, не стал настаивать. И за это она была ему благодарна.
— Давай проведем вместе то время, что у нас есть до моего отъезда? Мы могли бы посидеть в библиотеке. Ты была там?
— Да, заглядывала туда вчера, — кивнула Сандра.
— Там очень много интересных изданий. Ты можешь найти среди них и книги об устройстве нашей вселенной, о других планетах. История, настоящая история нашей планеты и вселенной в целом поистине захватывающа. Некоторым из книг по веку. Правда, и написаны они на другом языке, но если хочешь, я могу почитать тебе. Это на самом деле занятно.
— Я была бы рада, — решилась Сандра, глядя на его вопросительно изогнутую бровь, — но почему на другом языке?
— Язык серафионов немного отличается от общепринятого человеческого. Все писалось на нем, это и понятно. По-другому и быть не могло. Наше наследие. Сейчас эти истории сродни мифам. Не верится, что когда то на этой земле действительно существовало все то, что них описывается. Для нас легенда уже даже сам факт того, что серафионы жили не таясь. Мы привыкли скрываться, прятать свою сущность, родились с тем укладом действительности, что так должно быть, так правильно. Никто уже не помнит, как было по-другому. А те, кто застал то время, давно уже умерли.
Сандра, молча, слушала его, любуясь им, впитывая его красоту, погружаясь в то, о чем говорил Эрик. Она видела, как все это волновало его, манило, как несбыточная сказка, в которой так и хочется очутиться. Его прошлое. Прошлое его расы, которого они были лишены. Да, она хотела бы знать об этом. Хотела, чтобы Эрик рассказал ей свою историю, узнать их мир, культуру, понять, частью чего он является и к чему принадлежит теперь она сама.
— Есть и на человеческом, но они более поздние, им не более трехсот лет. Воспоминания наших отцов, наше наследие, история семьи, записанная и заключенная ими в рукописи. Подростком я сутками пропадал в библиотеке, зачитываясь ими, как сейчас Слэр. Не мог оторваться от книг, как будто это была совсем другая жизнь. Поверить во все, что они могут рассказать, крайне тяжело, но когда перед тобой стоит один из жителей другого мира, поверь мне, все сразу встает на свои места. Мы многого лишены в своем добровольном заключении, Сандра.
