- Уилл? Джасинда? Идемте!
Он вздрагивает от голоса своего отца. Его пристальный взгляд мерцает.
- Мы увидимся в каком-нибудь другом месте.Я рассказывал тебе о своей семье. Ты не должна быть здесь, - говорит он спокойно.
- Что ж, я здесь и не собираюсь уходить. - Я освобождаю руку и иду вперед, хлопая по плечу, - Как раз вовремя. Я голодна.
- Джасинда, - умоляет он, его голос звучит с каким-то отчаянием, которое мне не понятно. Я уверена, что его желание держать меня вне своего дома, вдали от своей семьи, связано с тем, что он охотник на драко. Но какое это имеет отношение ко мне? Он не знает, кто я на самом деле. Его семья не должна что-то заподозрить только потому, что к нему домой пришла девушка.
Уилл догоняет меня на кухне с мерцающими поверхностями и современными приборами. Я ощущаю его беспокойство, поскольку мы ступаем через французские двери на палубу. Несколько человек обращают на нас пристальные взгляды. Никто не говорит.
Мистер Рутледж двигается ко мне и открывает крышку коптильщика. - Каждый человек - это...
- Джасинда, - Ксандер встаёт со стула из кованого железа, держа в потной руке бутылку содовой. - Уилл, я не знал, что у тебя свидание.
Ангус жует чипсы из большого пакета, не потрудившись встать или сказать что-нибудь, он просто пристально смотрит.
- Должно быть, выскочило из головы. - Уилл ведет меня к одному из столов патио, и представляет другим: родителям Ксандера, ряду дядей и теть, еще нескольким кузенам. Я понимаю, что все они охотники. Их, по меньшей мере, тридцать человек. Я не думаю, что малыш, пьющий сок из пакета или скачущий семилетний мальчик - охотники. Пока что.
Они все приветствуют меня, оценивая с той же самой алчностью, которую я вынесла от отца Уилла. Поскольку мы едим, я подвергаюсь ряду вопросов. Где ты живешь? Откуда приехала? Кто по профессии твои родители? У тебя есть родные братья? Занимаешься спортом? Такое ощущение, что у меня берут интервью. Мистер Рутледж, кажется, больше всего интересуется тем, почему я бегаю... бегала в семи милях от их дома.
- Также, она очень быстрая, - вставляет Уилл добровольно, почти неохотно, будто знает, что ведётся светская беседа, но не хочет в ней принимать участия.
- Правда. - Мистер Рутледж приподнимает свои брови. - Дальние расстояния требуются большой выносливости. Я всегда восхищался людьми, обладающими такой стойкостью.
За время нашего диалога Ксандер изучает меня через стол, спокойный и полный решимости. Присутствие Уилла немного успокаивает меня. Это и вежливость присутствующих охлаждает пар внутреннего дворика. Моя кожа впитывает его.
Когда еда заканчивается, тети Уилла поднимаются, чтобы принести десерт из кухни. Я не теряю свой шанс и подпрыгиваю, чтобы помочь. В кухне я вырываюсь на свободу, извиняясь, якобы для пользования уборной.
Я ухожу по лестнице от главного входа. Мои кроссовки молча ступают по красной дорожке, когда я заглядываю в комнату за комнатой, до тех пор, пока не нахожу спальню Уилла.
Даже если бы я не ощущала его присутствие, я знала бы, что обшитая панелями комната принадлежит ему. Она не настолько холодная, как остальная часть дома. Кровать заправлена, но, с другой стороны, видно, кто здесь живёт. Книги и журналы разбросаны на ночном столике. Раскрытый учебник по литературе лежит на столе, а рядом с ним наполовину написанное сочинение. Рамка с фотографией женщины с золотисто-каштановыми волосами как у Уилла, стоит там же, и я знаю, что это его мать, вижу его в её улыбающемся лице.
Оторвав свой пристальный взгляд, я открываю дверь туалета и вижу корзину под грудой одежды. Порывшись в ней, я со вздохом облегчения достаю окровавленную рубашку. Крепко сжав её в своих дрожащих руках, закрываю дверь, пульс в шее бешено стучит. Что я теперь буду с ней делать?
Поскольку я тщательно осмотрела зал, у меня появилась идея спрятать рубашку где-нибудь снаружи, может в передних кустах, где я смогу забрать её тогда, когда выйду отсюда. В моих мыслях лишь план, поэтому я быстро, но очень осторожно спускаюсь в зал. Спрятать рубашку, вероятно. будет очень просто.
Неожиданно, я слышу шум - кто-то поднимается по лестнице.
Паника вспыхивает в моей груди. Я ныряю в самую близкую комнату, закрывая дверь мягким щелчком позади себя. Держу дверную ручку, уши напрягаются, чтобы услышать малейшее движение на той стороне. Я останавливаю пламя страха быстрыми вдохами и охлаждаю лёгкие. Проявление на данный момент - худший сценарий.
Мой пристальный взгляд сверлит дверь, как будто я могу увидеть через нее другую сторону. Выпустив ручку, я делаю один шаг назад, потом другой. Мои глаза уставились на дверь, не моргая, поскольку я сжимаю в руках рубашку.Такое ощущение, что я могу заставить её исчезнуть, прекратить её существование. Если бы можно было проявиться и сжечь её, не выделяя дым, я бы непременно сделала это.
Поскольку проходит некоторое время и никто не заходит, напряжение отливает от плеч. Становится легче дышать и я обращаю внимание на комнату, в которой оказалась.
Ужас наваливается с новой силой. Делает меня неподвижной. Мой пристальный взгляд принимает все это с головокружительной скоростью.
Кожа Драги... везде.
Стол, абажуры, мебель. Все покрыты плотью моих братьев. Желчь взбирается по моему горлу.
Мои колени дрожат, и я опираюсь на стул, тогда дрожь переходит к рукам. Я выпускаю рубашку, пристально, в ужасе смотрю на мерцающую черную обивку, которой я коснулась - плоть оникса, отвратительно знакомая с ее переливающимися мерцаниями фиолетового цвета. Отец возникает в моём сознании. Может быть...
Нет! Ужасная ярость охватывает меня. Я закрываю руками рот, сдерживая крик, пальцы, зарываются в щёки. Глаза болят, и я понимаю, что плачу. Слезы катятся по моим рукам.
Тем не менее, я осматриваюсь, немного повернувшись, душу рыдания в подушке на диване, покрытой кожей глубокого бронзового цвета земного драко - второго по распространённости вида, которого отличает умение находить драгоценные камни, съедобные растения, подземные воды... всё, что связано с почвой.
Увидеть их останки здесь, в этом доме, в этой пустыне, так далеко от земли, которую они любят, страшно.
Я отвожу взгляд, слишком больно смотреть на мерзкие доказательства моей смертельной гонки.
Мой взгляд падает на гигантскую карту Северной Америки, растянувшейся на одной из стен. Чёрные, зелёные и красные флажки расставлены на ней, сгруппированы в основном в горных районах, идеальных для существования драко. Мой желудок втягивается как ракушка. Я опускаю руки с лица на пол дюйма ниже, мои глаза уставились на чёрные флажки. Так много. Я в ужасе от мысли о том, что они отражают.
