Не слишком известный археолог убита древним воином во плоти: смотрите повтор на YouTube.
Но он просто положил меч, ножны на землю, а потом стянул остатки своей рубашки. Кровь и грязь покрывали его кожу, и она видела шрамы в полудюжине мест, свидетельствующие о том, что он был сильно ранен множество раз. Некоторые были похожи на смертельные раны.
— Вам больно? — внезапно спросила она. — Э — эта кровь, — она ваша? Вам нужна медицинская помощь? Я знаю кое-что о первой помощи, если вы сможете достать кое-какие материалы.
Он застыл на месте и уставился на нее. Она не могла понять выражение его лица.
— Вы только что предложили мне свою помощь?
Испытывая раздражение, она сложила руки на груди.
— Да. А что? Я нарушила какой-то закон насчет того, чтобы не касаться королевских особ? Потому что должна вам сообщить, что мне уже и так страшно, но я не собираюсь поддаваться тому, что моя бабушка всегда называла «чистой проклятой злостью».
Он моргнул.
— Значит, вы делаете честь вашей бабушке, так как вы обе женщины — воительницы, не так ли?
Настал ее черед моргать, потому что в его голосе слышалось восхищение. Но…
— Нет, — сказал он, прерывая ее. — Нет никакого закона, запрещающего касаться особ королевской крови, хотя я не причисляю себя к подобным. Сводный брат или нет, я просто нежеланный ублюдок, навязанный плененному королю. Я просто не мог поверить, что вы предложили мне свою помощь, когда я так дурно с вами обошелся.
Она попыталась переварить информацию, но у нее не было достаточно знаний, чтобы строить какие-то теории. Драма королевской семьи, словно из мыльной оперы, известная во всей истории, и тут расцветала буйным цветом. Но ей нужно больше информации прежде, чем она смогла бы о чем-то подумать.
— Я предложила. То есть, я помогу. Если вам требуется моя помощь, — сумела ответить она. Ее горло сжалось, когда он направился к ней. Потом ей пришла в голову мысль: — Вы снова сказали «я». Не «мы». Разве… Вы можете объяснить это?
Он медленно шел, словно не угрожал ей и, наконец, остановился прямо перед ней.
— Вы оказали мне честь, Кили, и я объясню столько, сколько смогу. Но сначала, я должен принять ванну и отдохнуть.
— Только не это! Послушайте, я же вам уже говорила… — но когда она посмотрела в его глаза, то забыла, что думала. Сине-зеленое пламя танцевало глубоко в его темных зрачках. Очарованная, она подняла руку, чтобы дотронуться до его лица. Разумеется, ей необходим отдых. Она так устала, не так ли?
Так устала.
Когда ее пальцы коснулись резкого изгиба его скулы. Он дернулся под ее рукой, вызвав сильное, чувственное ощущение в ее теле. Но тоненький голосок глубоко в ее разуме кричал ей, что вовсе она не устала. Что ей нужно выбираться отсюда.
Пока она смотрела в его глаза, голос затихал. Вот так-то. Она испытывали сильную сонливость.
Ее веки опустились, и она почувствовала, как колени подогнулись. Он поймал ее, когда он упала.
— Вы снова меня держите, — прошептала она, сон завладевал ею волнами мира и спокойствия.
— Никто другой никогда не будет держать вас, Кили, — сказал он, а потом она почувствовала, как его губы легко касаются ее лба. — Вы — моя.
Что-то в его словах, — что-то было не так, — затронуло край ее сознания на несколько секунд, но потом она впала в сон. Она подумает об этом позже. Когда не будет настолько усталой.
Скользя вниз, вниз в нежные волны дремоты, она видела сны о мечах, драгоценных камнях и мужчине с волосами цвета сапфира, который умел обращаться и с мечом и с драгоценностями.
Атлантида, дворец, следующее утро
Конлан осматривал свой кабинет стратегического планирования — он отказывался думать о нем, как о военной палате, когда предстояло рассмотреть вопрос о собственном брате — и задавался вопросом, почему ночь сна, казалось, не восстановила силы ни одного из них. У всех входящих в зал были темные круги под глазами, и он знал, что и его лицо не являлось исключением. У Райли снова была тяжёлая ночь, а для него казалось невозможным спать, когда не могла она.
Он посмотрел на нее, чтобы убедиться, что Райли послушалась его приказа и осталась отдыхать на удобной кушетке с грудой подушек, на которые она положила ноги. Беременность протекала нелегко, и чем больше был ее срок, тем бледнее и худее Райли, казалось, становилась, за исключением, пожалуй, огромной выпуклости ее живота.
Только вчера Райли, наконец, призналась ему, что подавлена. Их свадьба снова и снова откладывалась, поскольку сражение на суше, призванное защитить людей, становилось все интенсивней. Конечно, тогда, когда Джастис исчез, все планы по празднованию были отложены на неопределенное время. Но Райли напомнила ему, что ребенок не будет ждать благоприятного времени, чтобы родиться. Он или она войдет в этот мир в час, выбранный природой, и если они не поторопятся, ребенок родится незаконнорожденным.
Что произойдет, как изящно выразилась Райли, “Только через мой труп”. Так что, даже если официальную королевскую свадьбу, которая по традиции и закону должна была следовать сразу за коронацией или сопутствовать ей, придется отложить еще раз, все равно свадьба будет. Скоро.
Независимо от того, найдут ли они Джастиса и доктора МакДермотт или нет.
Поскольку все собрались, Конлан поднял руку, призывая к тишине, а потом обратился к старшей из слуг, обходивших комнату, предлагая завтрак.
— Спасибо, Нила. Если Вы оставите подносы, мы сможем обслужить себя сами.
Это была невысказанная просьба дать им возможность уединиться, и Нила сразу это поняла. Она была с его семьей в течение многих десятилетий и, увы, слишком хорошо знала необходимые условия военного планирования. Лишь кивком головы она созвала своих подчиненных, и в течение нескольких минут они ушли, закрыв за собой огромные инкрустированные медью и латунью деревянные двери. Сверкающий атлантийский металл, перевитый медью, образовывал сложный узор на двери. Символы гостеприимства или враждебности, чего именно Конлан никогда точно не знал.
Конлан сделал большой глоток горячего кофе и поставил кружку на стол.
— Всем доброе утро. Спасибо, что присоединились ко мне в столь ранний час. Все мы знаем ситуацию, так что я не буду тратить наше время впустую на краткий ее обзор. У нас есть три цели: во-первых, мы должны найти Джастиса и доктора МакДермотт. Во-вторых, Аларик должен определить, был ли Джастис сломлен за время его пребывания в Пустоте. И, в-третьих, мы собираемся пойти в наступление.
— Черт возьми, давно пора, — воскликнул Вэн, стоявший возле стула Эрин. — Лишь реагируя на делишки Отступников Анубизы, мы не достигли ничего, кроме боли, боли, и еще раз боли. Если она повредила его… — слова Вэна затихли, но даже с другого конца комнаты Конлан мог прочесть муку в глазах своего брата. Ради Вэна Джастис принес себя в жертву богине вампиров, и с тех пор бремя этого поступка тяготело над душой Вэна.
