Мое семнадцатилетие готовились праздновать во дворце с большим размахом. На мои робкие возражения, что я предпочла бы провести этот день в семейном кругу, его величество заявил, что это – прекрасная возможность показать принцессу не только знати, но и простому народу.
– Ты выйдешь на балкон дворца и поприветствуешь наших подданных, что соберутся на площади. Разумеется, и на балконе, и среди толпы будут присутствовать лучшие королевские маги. Они не допустят ненужных волнений.
– Может быть, у тебя есть какие-то особые пожелания, Алэйна? – спросила матушка. – Скажи, какое платье ты хочешь, и какие драгоценности?
Но наряды интересовали меня меньше всего.
– Я хочу увидеть Вивьен до праздника! Я уже неоднократно говорила его сиятельству графу Данзасу, чтобы он пригласил ее во дворец.
Матушка с отцом переглянулись.
– Кажется, Аранакские уехали из Лимы сразу после бала. Но не беспокойся, дитя мое, они непременно будут приглашены на твой праздник.
Уехали? После бала? Но почему? Неужели они могли подумать, что из-за нового статуса я изменю свое к ним отношение?
А если на отъезде настоял Артур? Быть может, именно он захотел разорвать всё то, что связывало нас когда-то?
Эти мысли мешали мне чувствовать радость от предстоящего праздника, и даже веселая болтовня Сильвии не могла разогнать мою грусть.
– Ах, ваше высочество, вы только посмотрите, какие шелка и кружева привезли во дворец! А какие роскошные бриллианты! Если бы вы знали, как я счастлива, что платья шьют не только вам! Я никогда и помыслить не могла, что у меня будет такой наряд. Правда, он восхитителен?
Я кивала в ответ, иногда даже не понимая, о чем она спрашивает.
Я приободрилась только накануне праздника. Надежда встретиться с Артуром и Вивьен придала мне сил. Я понимала – Аранакские не смогут проигнорировать приглашение на день рождения принцессы и вынуждены будут приехать во дворец.
В полдень, сопровождаемая родителями и целой свитой сильных магов, я вышла на балкон. Вся огромная площадь перед королевским дворцом была полна народа. Люди стояли так плотно, что яблоку было негде упасть.
– Его величество король Линарии Дидье Второй! – возвестил глашатай. – Ее величество королева Луиза! Ее высочество принцесса Алэйна!
Толпа восхищенно ахнула. В воздух полетели шляпы и цветы.
Я потрясенно молчала. Слёзы радости катились по щекам.
Народ приветствовал меня – вчерашнего кукушонка, еще недавно не знавшего ни рода, ни племени.
– Они полюбят тебя, дитя мое! – прошептала королева. – Да что я говорю? Они уже тебя любят!
Вечерний бал был еще роскошнее, чем первый. Но я уже не волновалась так, как в прошлый раз. Я уже неплохо знала дворцовый этикет и научилась держаться с достоинством, приличествующим принцессе.
Я выслушивала поздравления и пожелания и отвечала на них улыбками и едва заметными наклонами головы.
Я много танцевала. И с принцем Вильгельмом, и с принцем Джорджем и еще с несколькими герцогами – достаточно знатными, чтобы осмелиться пригласить принцессу. А графа Данзаса я пригласила сама. Я не знала, вписывалось ли это в правила, но раз уж это был мой праздник, я хотела выделить того, кто каждый день так опекал и поддерживал меня во дворце.
– Вы прекрасно танцуете, ваше сиятельство! – похвалила я его после очередного мастерского па.
Он хохотнул:
– Благодарю вас, ваше высочество! Хотя я думаю, завтра его величество попеняет вас за этот танец. Вы должны были подарить его более достойному кавалеру.
Но единственного кавалера, которого я могла бы счесть более достойным, чем граф Данзас, во дворце всё еще не было.
Возвращаясь к трону после танца, я заметила одиноко стоявшего у стены герцога де Ламберта.
– Вы не танцуете, ваша светлость? – спросила я и тут же пожалела о своих словах.
Я знала, почему он не танцевал. И хотя его небольшой горб всегда был тщательно замаскирован умело подобранными нарядами, о нём знали все во дворце.
– Простите, я сказала это, не подумав, – смутилась я.
А он ободряюще мне улыбнулся:
– Не извиняйтесь, ваше высочество. Это – ваш праздник. Вы вольны делать и говорить то, что вам заблагорассудится.
Но я всё равно чувствовала себя виноватой.
Аранакских я заметила в зале ближе к полуночи. Как ни странно, но герцог и герцогиня не подошли ко мне. Мне вообще показалось, что они старались не привлекать к себе внимание. Ни Вивьен, ни Артура с ними не было.
– Я хочу поговорить с их светлостями! – сообщила я Данзасу.
– Алэйна, думаю, бальная зала – не лучшее место для этого, – нахмурился его величество. – Здесь следует танцевать, а не разговаривать.
– Хорошо, – согласилась я. – Но я требую, чтобы Аранакские прибыли в мою гостиную сразу же после бала! А иначе я вынуждена буду разыскивать их за пределами дворца. И, если потребуется, отправлюсь и в Аранак.
Я заявила это тоном, не допускающим возражений, и граф Данзас молча поклонился.
Я была настолько встревожена всем происходящим, что едва дождалась окончания танцев. Мы с родителями вышли из зала.
– Будет лучше, если ты отправишься спать, Алэйна, – покачал головой отец. – День был наполнен столькими событиями, что ты наверняка устала.
– Я хочу поговорить с герцогом! – упрямо заявила я. – Он должен объяснить мне, почему Вивьен не приехала в Лиму. С ней что-то случилось? Вы скрываете это от меня?
– Не смейте дерзить, ваше высочество! – когда отец сердился, он начинал обращаться ко мне на «вы».
Матушка примиряюще пожала наши руки.
– Алэйна просто переволновалась. Правда, дитя мое?
Я кивнула.
– Но я буду еще больше волноваться, матушка, если вы не позволите мне поговорить с Аранакскими.
Она обняла меня и поцеловала в щеку.
– Конечно, дитя мое! Ты должна убедиться, что с Вивьен всё в порядке. Я мало знакома с этой девушкой, но знаю, что ты считаешь ее своей сестрой и вполне тебя понимаю.
Родители расположились в гостиной вместе со мной, и вошедшие туда через несколько минут герцог и герцогиня поприветствовали короля и королеву низкими поклоном и реверансом. Присутствие их величеств лишило меня возможности принять его светлость с той теплотой, которую он заслуживал.
– Позвольте поздравить вас с днем рождения, ваше высочество, – взгляд герцога тронул меня до слёз. – Подарок – самый лучший аранакский скакун – уже стоит в королевской конюшне.
Он разговаривал со мной как с принцессой, а мне было жаль, что он уже не может обратиться ко мне как прежде – «дитя мое».
– Благодарю вас, ваша светлость! Искренне рада видеть вас во дворце. Но почему Вивьен не приехала вместе с вами? Она здорова?
Герцог торопливо кивнул, но почему-то оглянулся на супругу. И именно герцогиня ответила мне:
– У Вивьен всё в порядке, ваше высочество! Она немного простудилась, и мы подумали, что столь долгий путь в карете не пойдет ей на пользу. Но она просила передать вам поздравление и наилучшие пожелания. Она сожалеет, что не смогла сделать это лично. Но она приедет в Лиму в самом начале следующего бального сезона.
–И она не передала мне даже письма?
Поверить в это было трудно. Ви непременно написала бы мне хоть несколько строчек.
Значит, либо болезнь сестры была серьезнее, чем говорила герцогиня, либо…
В коридоре раздался шум, а у нас в гостиной, напротив, установилась тишина.
– Я требую, чтобы меня пропустили к ее высочеству!
Я слишком хорошо знала этот голос, чтобы ошибиться! И прежде, чем меня остановили, я метнулась к дверям и распахнула их.
Два стражника тащили Вивьен по коридору. А она упиралась изо всех сил.
– Отпустите ее! – выкрикнула я и пошла в их сторону. – Как вы смеете так обращаться с ее светлостью?
Стражники застыли, ожидая приказа от короля, который вышел в коридор вслед за мной. А он отчего-то медлил, молчал. Как молчали и Аранакские, дочь которых так бесцеремонно пытались выпроводить из дворца.
