Когда силовая тренировка подошла к концу, я была уставшая, но при этом чувствовала, что у меня оставались силы. В отличие от тренера проклятийников, ректор не довел меня до состояния нестояния.
Правда, впереди была еще растяжка…
Меньше суток назад я думала, что подвергаюсь экзекуции на занятиях со старшекурсниками.
Как же я ошибалась!
Растяжка в паре с Тадором — вот настоящая пытка. Его руки нежно, но властно скользящие по моей спине, помогающие прогнуться, его дыхание иногда очень интимно щекотавшее мне шею, его тело, находящееся слишком близко… Все это вкупе с невозможностью дотронуться до него, с необходимостью скрывать от него то, что я его пара, с надобностью удерживать невозмутимое лицо — это хуже избиений. Сердце ныло от нереализованных желаний, а разум приказывал собраться и не быть тряпкой.
Я чувствовала почти физическую потребность в близости с этим мужчиной, но прекрасно понимала, что, если я пойду на это, — совершу, наверное, самую страшную, возможно, непоправимую ошибку в жизни.
Когда дело дошло до упражнений на растяжку связок паха, стало совсем худо.
Дракон усадил меня на пол и бережно раздвинул мои ноги своими ступнями, усевшись напротив меня. Он делал это медленно и аккуратно, явно не желая причинить мне боль. Едва его ступни коснулись меня, по телу прошел жар, языки пламени затанцевали в крови свой постыдный танец. Разум вновь помутился.
Мои несчастные связки после занятий в группе были уже достаточно растянуты.
Тадор довел мои ноги почти до состояния поперечного шпагата и так же аккуратно взял меня за руки, наклоняя, притягивая к себе, растягивая не только паховую область, но и мышцы спины. Физически это не было сложно. А вот соприкосновение наших тел — это непрерывные разряды тока. В глазах искрит, и мысли… они плавают где-то в пушистых облаках утопии.
Я сильно согнулась и в какой-то момент поняла, что мое лицо находится всего в нескольких сантиметрах, ладно, в нескольких десятках сантиметров от паха мужчины. Еще один разряд тока. И мне показалось, он прошел и по телу дракона. Он едва заметно дернулся. Словно между нами блуждали волны энергии, притяжение усиливалось с каждым мгновеньем.
Я, сама того не желая, уперла свой взгляд в место, где находится мужское достоинство. Я, конечно, в этом плане была совершенно неопытна, но мне показалось, что достоинство ректора в тот момент было «неспокойно». Я невольно задержала взгляд на центральном шве легких тренировочных мужских штанов.
В эту секунду до меня, наконец, дошла вся ситуация, и я покраснела от стыда. Мы находились в такой интимной, порочной, но при этом волнующей позе… Еще наши соприкосновения… Мы слишком близко….
Я попробовала вернуть себя с небес на землю.
Хотела возмутиться, как-то вырваться, избавиться от охватившей меня неловкости. Но потом поняла, что буду выглядеть глупо. Ведь это просто растяжка. Это же упражнение мы не раз делали с Винсом, правда, тогда мне не казалось оно таким пошлым.
Тадор никак не стал комментировать последние минуты нашей тренировки, однако наверняка уловил мое состояние, потому как загадочно ухмыльнулся.
Нам предстояло последнее упражнение на эту неудобную область. Я попыталась отговориться от него, сказав, что я уже сажусь на продольный шпагат, что и сама могу достать коленом до лба, но вредный ящер был непреклонен, желая лично все проконтролировать.
Я легла на пол и постаралась морально подготовиться.
Само по себе это упражнение вызывало во мне нервозность, ведь именно после него я впервые оказалась в лазарете Академии. Тогда первый раз Винс порвал мне связки, а я ощутила все грани боли.
Я вздрогнула, когда Тадор ласково, но уверенно взял и поднял мою ногу. Аккуратно устроился на моем колене, надежно прижимая его к полу, перекинув через него свою ногу, и медленно начал тянуть мою ко лбу. Он наклонял ее буквально по миллиметру. Но при этом смотрел мне в глаза. Наверное, он хотел отследить мою реакцию, не упустить момент, когда мне станет больно, а ему стоит остановиться.
Но мне казалось, что он сверлит меня взглядом. Как удав кролика. И я смотрела на него, не в силах отвести взгляд от его завораживающих глаз. Мне не было больно, но мне показалось, что я превратилась в оголенный нерв. Меня трясло от желания и возбуждения. Я плавилась и теряла разум от такой близости с этим мужчиной. То, что с другими мне доставляло дискомфорт, с Тадором превратилось в какую-то сексуальную прелюдию.
Он осторожно давил своим плечом на ногу, приближаясь к моему лицу, а я думала только о том, что будет, когда он дотянет меня до конца, когда наши лица окажутся на минимальном расстоянии друг от друга.
Тяжесть мужского тела будила во мне доселе неведомые мне желания. Сейчас я готова была молить о том, чтобы его губы коснулись моих. И в этот момент с моих губ сорвался предательский стон. Довольно громкий. Мои щеки пылали, а в глазах дракона сверкали лукавые искорки. Нет сомнений, мой стон не остался незамеченным и неоцененным.
Наконец, моя нога оказалась у меня на плече. Я значительно продвинулась в плане растяжки с первого занятия физкультурой в Академии. И сейчас это сыграло со мной злую шутку. Ведь так лицо Тадора оказалось значительно ближе к моему, чем могло бы быть.
Мужчина остановился, но наши взгляды не разорвал. Я увидела, почувствовала его возбуждение.
В ту секунду я уверилась: мгновение — и его губы накроют мои. Но он продолжал просто смотреть, будто специально накаляя обстановку.
Казалось, между нами образовались электрические заряды, которые почти возможно было увидеть. Они возбуждали, заставляли быстрее стучать сердце, а низ живота — скручиваться в узел от желания.
— О! Простите, что помешал, — неожиданно в нескольких метрах от нас раздался насмешливый голос.
Только сейчас Тадор от меня отвернулся, позволив скинуть с себя наваждение. Он взглянул вбок, на неожиданного посетителя, появившегося из портала прямо посреди тренировочного зала, но даже не подумал слезть с меня. И лежа прямо в такой непристойной позе, весело ответил незнакомцу:
— Привет, пап!
Глава 43
Я лежала ни жива ни мертва, готовая провалиться под землю от неловкости и стыда.
Это ж надо было так!
Как я вообще такое позволила?
Возмущаться я сейчас могла только сама на себя. Устраивать разбор полетов с ректором было глупо и поздно. Тем более, по большому счету, он ничего такого не сделал, это я поддалась эмоциям и сама себя загнала в столь глупую ситуацию.
Ректор, конечно, тоже хорош: продолжает лежать на мне, будто ни в чем не бывало.
— Тадор, тебя можно поздравить? — спросил неожиданный свидетель моего позора, на которого я так и не смогла поднять взгляд. — Ты нашел истинную? — я замерла и напряглась. Возможно ли такое, что дракон как-то узнал об этой моей тайне, как-то догадался? Это бы объяснило его поведение.
— Нет, — вздохнул мужчина, — это просто моя студентка. У нас тренировка.
— Вижу я вашу тренировку, — хмыкнул отец ректора, но через секунду продолжил уже недовольным тоном, — может, ты уже поднимешься, и мы нормально с тобой поговорим?
Все еще лежащий на мне ящер никак не отреагировал на слова собеседника.
А до меня неожиданно дошло, почему он меня никак не отпустит. Похоже, от нашей растяжки возбудилась не я одна. Этот наглый ящер просто ждет, когда успокоится его мужское достоинство, не хочет, чтобы его родитель увидел признаки эрекции сквозь тонкую ткань спортивных штанов.
И, конечно, правильно делает. Так есть хоть небольшой шанс, что пришедший так не вовремя мужчина поверит, что мы действительно просто занимались физкультурой. Но, осознав, что на самом деле происходит, я еще больше покраснела от смущения и теперь могла сравниться цветом, неверное, даже с помидором. Как же стыдно!
— Я не могу подняться. У нас растяжка, — нагло соврал ректор, — ты же знаешь, если я взялся кого-то обучать, то буду делать это хорошо.
