class="title1">
Глава 19.1 Клинок Возмездия
- Твоя жена теперь как Кощей, с личной «иглой в яйце»!
- Мы уничтожим этот клинок сразу, как только разберемся с Баалом, - Драган насупился. – Один раз я эту тварь уже убил, с удовольствием повторю!
Я промолчала, думая о том, что Зояр ни в чем не виноват, надо сделать все возможное, чтобы выгнать из него Баала, а мальчика отправить в его законное тело.
- Тогда летим в Израиль, за менорой, - сказала, улыбнувшись. - Там и откроем переход.
- Как скажешь.
- Не только скажу, но и сделаю. – Я кивнула и прислушалась к вибриссам. – По пути как раз надо будет кое-что сделать, а потом сразу в место встречи с прошлым! Готов повидаться с тем, из-за кого появились санклиты?
- Никогда не горел желанием встречаться с этим Ангелом Смерти.
- Но придется. Все, по коням!
Под небом голубым есть город золотойС прозрачными воротами и ясною звездой…А в небе голубом горит одна звезда.Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда.Кто любит, тот любим, кто светел, тот и свят,Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.Аквариум «Город»
Город под небом голубым – древний, намоленный, особенный, прижавшийся к горам в пятидесяти километрах от Средиземного моря, встретил нас все тем же «сакральным винегретом». Иерусалим. Здесь мирно уживались не только евреи, христиане и мусульмане, но и Хранители с санклитами.
Для нас он начался, как и в прошлый прилет, в огромном аэропорту имени Бен-Гуриона, по-прежнему самом безопасном в мире. В этот раз заморачиваться бумажными формальностями под бдительным присмотром бравых молодцев в форме и с неизменными автоматами не пришлось. Нас сразу встретил Давид Гор, бессменный Глава Хранителей.
Цепкий взгляд из-под кустиков бровей пробежался по мне.
- Пройдемте, - усмехаясь, сказал он.
- Как в первую встречу, да? – я рассмеялась.
- Помнишь, - он одобрительно усмехнулся в усы и погладил бороду. – Теперь ты желанный гость в моей вотчине, в любое время. – Мужчина обнял меня, заставив понервничать Драгана – абсолютно без причины, ведь для Гора я скорее как дочь.
Поморщилась, почувствовав, как довольно сильно сбоит его энергетика. Гипертония, проблемы с сердцем и суставами. Нет, так не пойдет, он нужен этому миру живым.
- В гости пригласишь? – я посмотрела на него. – Или к нам заглянешь? На коктейль?
- Я в порядке, - насупился Давид, сразу расколов мой нехитрый план.
- Анализами можешь подтвердить?
Он промолчал, скрипя зубами.
- Видимо, нет, - кивнула. – Давай ты не будешь мне усложнять и так не особо легкую в последнее время жизнь, хорошо? Три глотка, и я от тебя отстану. Договорились?
- А муж не против? – хитро усмехнулся в бороду. – Не боится, что буду прилетать в гости раз в пять чаще?
- Против, - кивнула. – Но у него на этот случай всегда с собой, как сейчас, гранатомет, Карлсон ты наш. Снимет на подлете, как муху!
- Через таможню пронесли?! – в Горе тут же проснулся бдительный МОССАД-овец. – Всех разгоню!
- Я и танк пронесу через границу, если захочу, ты же знаешь, - поддела я. – И даже ты сам ничего не заметишь.
- Хорошо, что ты на стороне добра.
- Именно! – я взяла его под руку. – А теперь едем с нами в иерусалимскую резиденцию госпожи Ангела, где она лично смешает тебе коктейль!
Иерусалим, лежащий небольшими островками на холмах, все также очаровал с первого взгляда. Древний град, от которого ожидаешь степенности и мудрости, щурился от яркого солнца, лукаво улыбаясь, как озорной босоногий мальчишка, уже придумавший, как нахулиганить.
Глядя в окно машины, я опьянела от пропитанного историей воздуха и мощи проходящей сквозь меня энергии тысячелетий, убегающих вниз под брусчатку. Многоголосое эхо сбило дыхание, заставив зажмуриться и с трудом подавив желание зажать уши. Так уже было, когда я пыталась свыкнуться с обострившимися ощущениями после того, как Горан сделал меня бессмертной. И сегодня прилетело эхом из прошлого.
В этот раз у нас не имелось времени, чтобы окунуться в сумасшедший круговорот «главной артерии» города, Яффо. Самой длинной улицы Иерусалима с домами приятного песочного оттенка и красной черепицей на крышах, где из кафешек наружу выплескивается громкая музыка, мешая слушать достойно играющих уличных музыкантов, пока мимо проносятся шустрые трамвайчики, а толпы людей быстро шагают по своим делам.
Мы не сходим к Яффским воротам Старого города, где клочок земли в четыре квадратных метра поделен между евреями, христианами, арабами, армянами и вездесущими туристами. Это сердце Иерусалима, которое мне когда-то показалось скорее рукой, сжавшей время в кулак – все ненужное утекло сквозь пальцы, оставив самое важное спрессованным в плотную вечность.
Очень хотелось бы прогуляться вверх-вниз по горбатым улочкам этого современного Вавилона, будучи окруженными говором на всех языках мира. Понимая каждый из них, было бы сложно сдержать рвущиеся наружу проклятия. Что ж, у всего есть побочный эффект. С этим нужно просто смириться, иного не дано.
А когда прозрачно-голубое небо начнет стремительно густеть, наливаясь ночной концентрированной синевой, и зажженные огни отразятся в серой гладкой мостовой, словно на водной поверхности, вновь направиться к Стене плача. Месту, где одновременно молятся иудеи, православные, католики, протестанты, и в это же самое время из громкоговорителей мечетей доносятся призывы к молитве мусульман. Глядя на это понимаешь, почему Иерусалим называют мировой коммуналкой всех религий, где возвышенное переплетается с жизненным, обыденным.
Как и в прошлый раз, глядя на этот особенный город, я мысленно попросила у того, кого всегда носила в душе, только одного. Дай мне сил, Господи, понять и исполнить волю твою. Все, что я могу просить у тебя. Пусть будет, как должно.
А вот и наша вилла. Огромная, белоснежная, купленная моим рачительным супругом. Три этажа на обрыве, открывающим потрясающий вид. Прав был Драган, пригодилась Ангелам резиденция в Израиле.
Мы прошли в гостиную, в которую лилось солнце, пронзая воздух мощными косыми лучами, в которых метались, будто их застали врасплох, мельчайшие пылинки. Я распахнула окно. Свежий воздух опьянил, как бокал крепкого вина натощак, хлынув в комнату вместе с птичьим гамом. Когда глаза привыкли, я смогла увидеть обрыв, поросший травой, и самую настоящую пропасть, на дне которой едва можно было различить лежащие полукругом остатки стен, похожие на челюсть с полустершимися зубами.
- А из
