Кто устал или горло хотел промочить, шли к навесу, чтобы там дать себе отдых.
— Только после удачных походов, — принялся объяснять Бьярг. — Или в честь будущей свадьбы…
— Какой свадьбы? — тут же напряглась Пташка.
Медведь недовольно зарычал — он чуял благосклонность девушки, но жаждал слышать больше тепла в ее голосе.
— Да вот, Асгерд замуж собралась, — хмыкнул брат, оглаживая бороду.
— За кого это⁈
Зверь тут же успокоился, довольный ревностью пары — значит, нужны ей! А с остальным разберутся как-нибудь!
— Нашелся жених из дальнего селения. Вон тот, в красной рубахе…
Пташка тихонько кашлянула, пытаясь скрыть удивление. Да, Окке выглядел не совсем обычно. Мельче других ростом, он знатно раздался вширь. К тому же был лыс, что для их народа редкость. Его маленькие глазки смотрели на мир с сонным равнодушием, а борода привлекала взгляд необычайно яркой рыжиной.
— Эм-м-м, а невеста точно согласна? — с сомнением протянула любимая. — Ему сколько, кхм, весен? Пятый десяток?
— Шестой. А право голоса невеста потеряла, когда влезла своим рылом туда, куда не просили, да еще нагадила. Не смотри, что Окке мешковатый. Асгерд у него по струнке ходить будет… А вот и она.
* * *
Со стороны главной дороги послышался шум. А затем протестующий девичий визг.
Эви очень старалась вести себя, как будто ничего не случилось, но злорадство так и просилось на губы ядовитой усмешкой — теперь пышногрудая стерва получит то, что заслужила.
Может, Окке и не урод, но и красавцем его назвать трудно. Особенно в сравнении с двумя великолепными мужскими образчиками, что так мило ухаживали за Эви во время трапезы.
— Пустите! Вы… Я… Я свободная женщина!
Брыкавшуюся Асгерд выволокли в центр площади. Двое конвоиров крепко держали ее за руки, не давая шанса сбежать.
Девка плевалась и шипела. А уж взгляд у нее был… Впору бы испугаться, но Эви со скучающим видом отпила из кубка.
Жалеть ее не станет. Заслужила!
А братья поднялись со своих мест, и площадь тут же окутала тишина.
— Асгерд Яроокая, — первым начал Бьёрг. — За свое поведение, а так же порчу общего имущества, попытки клеветы и угрозы нашей женщине сегодня ты лишаешься прав, дарованных Отцом Медведем…
— Нет! — взвизгнула девка, но ее протест сменился возмущенным стоном — один из сопровождающих с силой сдавил круглое плечико.
— Посему дальше твою судьбу будем решать мы, — подхватил Бьярг. — И общим нашим решением мы вверяем тебя в руки Окке Тучного как жену и будущую мать его детей.
Мужчина ухмыльнулся и, подойдя вплотную к Асгерд, легонько потеснил ее сопровождающих.
— Беру себе, — оповестил всех, не обращая внимания на перекошенную рожу невесты. — Справная жонка…
И, перехватив за толстую косу, запечатал на искривлённых в отвращении губах смачный поцелуй.
Даже Эви передернуло… А уж Асгерд забрыкалась, как норовистая кобыла, но Окке только крепче косу на руку намотал.
— Бьярг! — взвизгнула девка. — Пожалуйста! Я… я виновата! Взглядом больше вас не коснусь. Только не надо замуж!
Но стоявший по левую руку Бьярг даже не шелохнулся.
А Эви вдруг почуяла исходившее от мужчины презрение вперемешку с недоумением — и вот эта девка когда-то ему нравилась? Врет ведь! Смердит ложью даже сейчас.
Пока Эви пыталась разобраться, что же это такое было, народ расступился, пропуская к парочке седого и очень высокого старика.
Обилие амулетов на его шее и посох в руках, да еще почти белоснежное одеяние, явственно указывали на жреца. Или волхва — так их называли варвары.
Как и все остальные, волхв совершенно не обращал внимания на девичьи крики о милосердии.
Остановившись недалеко от парочки, он воздел руки к небу и принялся читать молитву. Она была короткой и незамысловатой. Волхв просил Отца Медведя даровать паре здоровья, благоденствия и много детей.
А после прочтения повязал руки новобрачных лентой.
Под всеобщий гомон Окке скрутил жену в рогалик и потащил прочь.
И только после этого Эви сумела перевести дух. Жалко ли ей было Асгерд? Ничуть. Девка знала, на что шла, когда пыталась вредить. Так что пришло время пожинать плоды своей наглости и злости.
— Он точно с ней справится? — протянула с сомнением, когда крики женщины затихли. — Еще чего доброго за нож возьмется…
— Тогда лишится жизни, — как само собой разумеющееся заявил Бьёрг. — Но не беспокойся за Окке, Пташка. Он на стаю волков с одной рогатиной ходил, авось и с дурной бабой сладит.
Эви пожала плечами и… потеряла к Асгерд всякий интерес. Теперь эта девка — забота Окке. Совет да любовь, как говорится.
— А что еще на празднике будет? — задала давно мучавший вопрос. — Только свадьба?
— Пока народ торговаться станет, товаром маняться, потом танцы пойдут, песни… — принялся перечислять Бьёрг.
— Да и мы добро посмотреть можем, — хитро добавил Бьярг. — Видала уже, как вышивают наши мастерицы? Вон там разложили вещи. Работа — загляденье просто… Может, и тебе что понравится?
Эви пожала плечами. Пусть уж показывают да развлекают, ведь она здесь именно за этим.
Глава 19
Ноги гудели от усталости. Эви со стоном потянулась, лениво наблюдая за окончанием праздника. А славно сегодня время прошло! Давненько она так не веселилась.
Эви тихонько хихикнула, принимая из рук Бьярга полный кубок вина. То есть меда… А, неважно!
Главное, что она славно потанцевала и в этот раз даже ни разочка не наступила братьям на ноги.
Отхлебнув порядочный глоток, Эви обвела взглядом сверкавшую огнями площадь.
Сумерки давно спустились на селение, укутав дома сизой дымкой. Люди еще веселились, но танцующих стало намного меньше…
И она тоже не хочет больше танцевать — ноги болят! Ох, как вообще решилась на это?
Сначала ведь отказывалась, как могла — пляски варваров совсем не похожи на чинное топтание знати с множеством поклонов и замысловатых поворотов. Но спустя несколько выпитых кубков сидеть на месте она уже не могла.
И первым ее вывел Бьёрг, конечно. Подгадав, когда начнется неторопливая мелодия, просто потянул за руку — и Эви пошла.
Что ж… Ее мишка оказался очень чутким, а главное — терпеливым танцором. Он мягко направлял путавшуюся в ногах Эви, движением рук и тела подсказывал, как лучше шагнуть, куда повернуться.
Их танец чем-то напоминал близость.
Бьёрг великолепно справлялся с ролью учителя. Был чутким, очень внимательным. Знал, что начать танец, освоиться в нем — это очень непросто. И поэтому вел себя невероятно деликатно.
А потом ее перехватил Бьярг…
Эви тихонько выдохнула и покосилась на сидевшего по левую руку брата.
Да как она могла считать братьев одинаковыми? Бьярг — это один пульсирующий сгусток страсти. Яркий, резкий, нетерпеливый.
Он закружил ее так, что Эви дыхание потеряла! Увлек под быструю музыку, не давая шанса сбежать под навес отдохнуть.
Под одобрительные хлопки и свист Эви плясала, не чуя под собой ног. А янтарные глаза мужчины горели таким желанием, что казалось еще немного — и он накинется на нее прямо тут, при всех.
Сколько так продолжалось, Эви помнила смутно. Братья сменяли друг друга, давали ей краткий отдых и снова вели танцевать. А уж потом, в самом конце, оба кружили рядом, передавая ее из рук в руки.
Такого с ней никогда не было!
Без слов мужчины сказали ей гораздо больше, чем все разговоры, что были до. Бьёрг — своей заботливой нежностью, Бьярг — обжигающей страстью.
И сейчас она чувствовала себя самой счастливой на свете женщиной. Наверное, вечер не мог бы закончиться лучше.
Но братья вновь поднялись со своих мест. Ох, она больше не выдержит! Ноги просто отваливаются!
Однако ее беспокойство оказалось преждевременным. Бьёрг поднял руку — и музыка стихла.
— Жители и гости селения! — прогремел над площадью зычный голос. — Сегодня мы с братом хотели сообщить вам особую весть.
