Анорион улыбнулся, но улыбка его вышла натянутой, слегка фальшивой. Во взгляде светло-голубых глаз не было видно радости, вызванной возвращением короля, как у остальных демонов. Почему-то меня это заставило насторожиться. Помимо меня он пока единственный, кто не разделял всеобщего веселья. И если со мной все было понятно – я просто была лишена воспоминаний, то с Анорионом дело обстояло иначе.
– А вы, как я понимаю, Ливия? – обратился он ко мне.
При взгляде на меня его серьезность и напыщенность сменились мягкостью, и демон потянулся к моей ладони своей большой облаченной в кожаную перчатку рукой, кажется, желая прикоснуться губами к моим пальцам, но, растерявшись от такого поведения, я резко убрала руки за спину. Анориона это не смутило, напротив – он улыбнулся еще шире, и его улыбка вдруг показалась мне очень знакомой. А вот во взгляде матери явно сквозило неодобрение.
– Прошу простить мою дочь, Анорион, – начала она. – Ливие необходимо свыкнуться с нашими порядками…
– Брось, Аврелия. – В светло-голубых глазах демона мелькнула искра понимания. – Твоя дочь провела тридцать лет среди людей, которые воспитывали в ней качества безжалостного убийцы. Она не обязана так быстро ко всему привыкать. Девушке нужно время и… понимание.
Мне показалось, что сейчас он говорил искренне. Сложно было разгадать этого демона; он, как и Кай, быстро менял свое настроение. Но вот в чем я была уверена, так это в том, что Анорион совсем не обрадовался возвращению короля, а вот нашей встрече был рад. И почему-то черты его лица мне кажутся знакомыми, и голос, и манера речи, и глаза…
– Отец! – воскликнул Калеб, быстро направляясь в нашу сторону. Его голос эхом отразился от каменных стен пещеры.
Бывший рыцарь остановился напротив Анориона, и его радостная улыбка вмиг сменилась строгой холодностью, которую я еще ни разу не заставала на его лице. Теперь понятно, кого так сильно мне напомнил этот демон. Если присмотреться, они действительно похожи друг на друга. Только вот каштановый цвет волос Калеб, наверное, унаследовал от своей матери; у Анориона волосы имели цвет спелого граната. Удивительное на самом деле сочетание – темно-бордовые волосы и кристально-голубые глаза.
– Рад, что ты вернулся, сын, – сдержанно улыбнувшись, произнес Анорион и похлопал Калеба по плечу, скрытому за позолоченным наплечником. И хоть демон сдерживал свои эмоции, мне казалось, его слова были пронизаны любовью и мудростью. – Сегодня ты не только принес счастье в семью Ветрокрылых, но и подарил нам встречу с нашим королем. Ты молодец.
Судя по всему, Калеб ожидал других слов – грубых, недовольных. После похвалы отца он облегченно выдохнул, и его лицо вновь озарила добродушная улыбка.
– Спасибо, Калеб, – ласково погладив юношу по щеке, шепнула мама, а тот в ответ лишь склонил голову в уважительном поклоне и столь же галантно запечатлел на ее пальцах легкий поцелуй.
Аврелия посмотрела на меня и Далию, кажется, желая что-то сказать, но не успела произнести ни слова. Звучный и мелодичный голос раздался под сводом пещеры, не дав маме озвучить свою мысль:
– Кайлан!
Я подняла голову и, как и остальные демоны, окинула взглядом парящую над нами молодую девушку. Она разительно отличалась от остальных представителей нашей расы, и я даже начала сомневаться в том, что она одна из нас. Облаченная в длинную белую тунику, расшитую золотыми узорами, высокая, очень красивая женщина со светлыми длинными волосами, сияющими, словно лунный свет, и украшенными золотой диадемой, спускалась величественно, как богиня. Она изящно опустилась на каменистую поверхность и одним резким движением сложила два огромных белоснежных перьевых крыла. Единственная среди присутствующих, кто имел такой цвет крыльев, но не имела рогов – признака демонов.
Ее зеленовато-голубые глаза, схожие по цвету с драгоценным камнем аквамарин, были полны восхищения, нелепого обожания и искреннего восторга, и обладательница столь дивных глаз кинулась на шею Кая, быстро и резко, что совсем не вязалось с ее изяществом.
– Ты жив!
Голос у нее звонкий, певучий, и почему-то он напомнил мне голос дриад, напавших на нас в лесу. Наверное, это и послужило причиной моей внезапной злости; но, когда губы Кая тронула легкая, нежная улыбка, совсем не свойственная этому жесткому демону, а руки его осторожно обвили точеную женскую талию, я вдруг почувствовала, как больно кольнуло в груди, словно мое тело пронзила сотня мелких игл. И чувство злости теперь казалось мне иным – горячим, мутным, отчего-то причиняющим нешуточную боль. Появилось такое ощущение, что кто-то коснулся моей собственности без спроса, как тогда в гарнизоне, когда один из нерадивых рыцарей осмелился поднять мой клинок.
– А это кто?.. – спросила Далия, и я мысленно поблагодарила ее за то, что она озвучила мой вопрос.
– Элуна из рода Луноликих, белая леди и ночная воительница, – словно заученную фразу, выдал Анорион с равнодушным, каменным выражением лица.
Лицо Далии вытянулось от удивления, и я сразу поняла, что перед нами предстал совсем не простой демон.
– Неужели? – изумленно шепнула охотница. – Та самая Богиня Луны?
Я заметила, как дрогнули губы Анориона в насмешливой улыбке. Он поспешил скрыть ее за чопорной холодностью и серьезно ответил:
– Нет, это не она. Богиня Луны – мать Элуны. К несчастью она погибла в тот роковой день.
Элуна долго обнимала Кая, и почему-то все, как завороженные, наблюдали за ними, а меня начала дико раздражать повисшая тишина. И даже когда незнакомка отстранилась от короля, не раздалось ни звука. Она шевелила губами, но беззвучно. И Кай отвечал ей с обворожительной улыбкой на лице, которую мне еще ни разу не удавалось застать, но так, что ни мне, ни остальным не было слышно ни слова из их диалога.
– Это прекрасно, что Тьма и Свет вновь образуют союз, – мягко сказала мама, улыбнувшись мечтательной, слегка смущенной улыбкой.
– Аврелия… – как-то недовольно произнес Анорион и почему-то бросил на меня внимательный, хмурый взгляд.
– Что значит союз? – тихо спросила я, легонько задев Далию локтем.
– Шутишь, Лив? – Девушка, наконец, посмотрела на меня. На губах ее растянулась веселая улыбка, но, заметив мое искреннее замешательство, она посерьезнела и шепотом продолжила: – Род Луноликих хотел породниться с родом Перворожденных. Кай и Элуна были помолвлены с рождения, но не успели вступить в законный брак…
Лия хотела еще что-то мне сказать; я поняла это по ее вмиг изменившемуся взгляду. Казалось, что она вспомнила что-то важное, но мама дернула ее за рукав, вперив в нее строгий, недовольный взгляд, и Ли замолчала, поджав губы.
Не нравятся мне их секреты. Они не просто раздражали меня, но и причиняли мучительную боль. Чувство отвращения к самой себе возымело невероятную власть над моим желанием вернуть воспоминания. Я так желала все вспомнить и в то ж время забыть, что совершенно запуталась в себе.
– Вам бы отдохнуть, дамы, – спокойно сказал Анорион, явно пытаясь отвлечь нас от разглядывания болтающей пары.
– Это точно! – воскликнул Калеб. – Сегодня будет самая длинная ночь в этом году. Вечером начнется праздник в честь возвращения короля. И думаю, он продлится до утра.
Мама поспешила согласно кивнуть и, вновь взяв нас за руки, мягко сказала:
– Идемте, мои девочки. Я покажу вам, где вы будете ночевать.
Я пошагала за ней, веля себе не оборачиваться, и все же не сдержалась – оглянулась и сразу поймала взгляд глубоких синих глаз. Странный взгляд, будоражащий, испытывающий. Не выдержала – резко отвернулась и под бешеный стук собственного сердца последовала за матерью вдоль каменной стены.
Мы ушли не так далеко от входа в пещеру. Аврелия завела нас в одно из отверстий горы, и я внимательно осмотрелась, стараясь забыть о гложущем чувстве хотя бы на какое-то мгновение. Эта каморка в каменной стене оказалась больше, чем я думала. Она была широкой и длинной, и правая часть, где стояла одна большая деревянная кровать, ножки которой оплетали зеленые стебли, была скрыта за каменной стеной. Роскоши в горе, конечно, маловато, но здесь было уютно, и я долго еще молча разглядывала руны и узоры, украшающие каменные стены, резные сундуки и легкий прозрачный балдахин над кроватью.
