ощущений. Я видела окружающее, подернутое пыльноватой дымкой и даже не пыталась гадать, что будет дальше.
До Корнэ было далеко. Экипаж сделал остановку только к следующей ночи, лошадям-конструктам это не требовалось, а вот тому, кто ими управлял и пассажирам — да. Краски и чувства вернулись еще до остановки, а вместе с ними то, что не давало мне дышать, тянуло обратно в не-живой особняк Холинов. В комнате приземистого гостевого дома, я опрокинула в себя оставшийся в фиале глоток. Второй раз прошло легче.
По всему выходило, что старый ведьмак знал моего отца. Иначе к чему слова о пламени и отсветах. Это удивило бы, но после дозы снадобья я была не способна на удивление и просто отметила как данность. Провела ночь, бездумно глядя в низкий потолок, а остаток пути — размышляя, что скажу при встрече хладену Лайэнцу Феррато, которого видела лишь однажды в детстве. Зато помню мамины беседы с ним по магфону, папины язвительные комментарии и почти сомкнувшиеся над переносицей брови, отчего ведан Пешта становился похожим на ворона даже в человеческом обличье.
Вряд ли к главе клана можно попасть прямо с порога. Да и чем я смогу заинтересовать его настолько, чтобы он для начала согласился меня принять и выслушать, а потом оказать покровительство? Мама была его музой, а я — назойливым ребенком, который опрокинул вазу с вареньем на белоснежные брюки почетного гостя, чтобы обратить на себя внимание.
Я так торопилась сбежать, что не догадалась взять с собой ничего, что указывало бы на общее прошлое. Лучшим доказательством был бы подаренный маме “феррато”, но у меня при себе имелся только документ, подтверждающий, что я — Эленар Пешта, и воспоминание о глупом детском проступке.
Глава 5
— Лем, ты больной придурок! Какого предка? Тебя на полдня подменить как нормальное существо попросили. Тебе условно-досрочное зубы не жмет, идиота кусок?
Голос угрожающе шептал, но приемная была большая и гулкая и даже эти приглушенные звуки разносились прекрасно.
— Да не пил я ее! — воскликнул обвиняемый собеседник.
— Не ори, как в зад укушенный! А чего она белая и дышит через раз?
— Я ей сказал, глава не примет, все расписано, а она — я подожду.
— А кровь откуда?
— Губу о подлокотник рассадила. Сидела-сидела, и раз.
— Вот я тебе сейчас два раза так же сделаю и еще добавлю. Не у нее, у тебя на морде кровь откуда, чудовище?
— Так она… пахнет так… Но я ни вот ни капельки, я ее положил аккуратно, чтоб на пол не свалилась, и тебя вызвал. Лизнул только.
— Лем! Вот же слов приличных нет кто ты такой! А еще брат. На принудительное лечение захотел с пожизненным лишением права на кровь? Я за тебя, упыря, поручился, тебя, зараза, на стажировку взяли в приличное… Клыки подбери, стыдобище, распустил по колено. У-у-у… уйди! На пост уйди и… Набирай главе.
— Думаешь? Она все бормотала, мол не ругайте, Лайэц, но я мамкин маард продала. Только этих девок за день по три штуки тут бывает, что, всем на слово верить?
— Нет, вот ты мало того, что идиот, так еще и слепой. На портрет смотри. Какие тебе еще доказательства.
— Так не похожа она на главу.
— На другой портрет смотри, балда.
Эти портреты бросались в глаза сразу же, стоило шагнуть в приемную, потому что находились как раз напротив входа в широком простенке между двумя арочными окнами.
На одном красовался импозантный и довольно молодой для своего статуса Лайэнц Феррато, глава нового клана, отделившегося от анАтрай. На хладене Феррато на портрете был странноватый черный плащ с алой подкладкой и высоким стоячим воротником с острыми удлиненными уголками. Шейный платок пристегнут вычурной рубиновой брошью, волосы — гладко зачесаны. Лукавая и немного зловещая улыбка чуть оголяла края клыков. А еще глава носил в ухе серьгу каплей. Во всяком случае, на картине она была.
На портрете рядом на фоне красного магмобиля была изображена моя мать. Она изящно опиралась на трость и мечтательно, почти влюбленно, смотрела на кого-то. Портреты висели так, что ее взгляд был направлен на хладена Феррато, но это было просто совпадение. Мама никогда не позировала возле маарда, а лицо писали по снимку в газете. Я помню. Вспомнила сразу, как вошла. Снимок прятался в мамином альбоме для набросков, и когда папа его нашел, я впервые услышала о Севере Холине и его таинственном исчезновении.
От станции, где остановился экипаж, до дома Лайэнца Феррато я добралась без приключений. Ворота миновала с группой служащих, меняющихся у входа охранников с деловым видом и фразой «Мне назначено». Дальше так гладко не вышло. Действие зелья закончилось, как и мои силы. Вампир, не то секретарь, не то еще один охранник, устроил меня на стульях и вызвал старшего. Весь их диалог надо мной я слышала сквозь звон в ушах и, наверное, посмеялась бы, если бы мне не было так плохо.
— Бдительные мои, а что это у вас тут так оживленно? — раздался еще один голос. Спорщиков потеснили и на лоб легла прохладная ладонь. Затем меня уверенно подняли на руки, прижимая бережно и аккуратно, будто я вот-вот рассыплюсь.
— Целителя ко мне в кабинет, не нашего, из госпиталя везите. Быстренько, что застыли? И… пусть Эверн зайдет.
Я поняла, что меня не бросят без помощи и облегченно позволила сумраку сомкнуться.
* * *
У хладена Лайэнца Феррато оказались какие-то невероятно теплые глаза. Даже и не скажешь, что вампир. Нет, сходство с портретом в приемной было несомненное, угловатые черты лица, свойственные представителям расы, соседствовали с довольно мягким подбородком и улыбчивыми губами, даже рубиновая серьга-капелька наличествовала. Только взгляд и выбивался. Да еще волосы. Они вились и густая челка падала на лоб.
Глава клана, устроившись в изголовье дивана, смотрел сверху и поглаживал меня по голове, как болеющего ребенка.
— А вот и чудные глазки. Такая внезапность… Лучше бы это снова было варенье, малыш. — Вздохнул. — Вас пришлось раздеть, чтобы проверить, нет ли следов проклятий и прочей гадости. Так что если соберетесь встать — не вскакивайте. А лучше еще полежите. Эверн, — обратился он к кому-то совсем другим тоном, — хватит таращиться. И так уже насмотрелись. Лучше пойдите и заплатите целителю.
Тень от книжного шкафа шевельнулась. Если бы не движение, я бы так и не поняла, что там кто-то есть. Удивительно, но в просторном и довольно светлом помещении этот хладен умудрился спрятаться практически на виду.
— За что платить? Он только суетился и причитал.
