не мог оторвать глаз от простенького белья без кружева и мудреных застежек. Асти изменилась. Формы стали женственнее. Бедра и грудь увеличились, но как же ей это шло. Жена из девочки превратилась в цветущую девушку.
В штанах стало тесно, и я поспешно укрыл жену одеялом.
Проклятье! У меня просто давно женщины не было. Я отвел от лица жены локон серых волос. Зачем она отрезала волосы и перекрасила их в этот тусклый цвет? Седые пряди ей совсем не идут. Я помню роскошную белокурую гриву Асти, и как было сумасшедше приятно зарываться в нее. А еще наматывать на кулак когда я…
Так….
Я решительно встал с кровати и направился к двери.
Жена мне вот сейчас совершенно точно не нужна! Вечером поговорим, всё решим, обсудим и установим новые правила нашего взаимодействия.
А еще нужно развестись, Древний медведь всё забери!
Я вышел за дверь и столкнулся с Талеком зарывшимся в какие-то бумаги.
— Бьорн….- поднял он на меня ошарашенные глаза — тут… тут.… Как бы…
— Потом. Давай по убийству. Вечером я вернусь к жене, мы поговорим и всё решим. Разведемся, в конце-то концов! — рыкнул я.
— Кретин!
— Кто?
— Ты! Она единственная, кто делает тебя счастливым. И ты собираешься от нее отказаться?
— Она сама от меня отказалась семь лет назад! Я ей не нужен!
— А кто в этом виноват?! Древний медведь всё забери!
Я устало потер лоб. Я виноват. Я осознал это уже довольно давно, и нового тут ничего не было.
— Ладно. Я решу все вечером. Пошли. У нас допрос главного свидетеля — я двинулся было по коридору, но внезапно остановился.
— Охрана где?
— Внизу.
— Поставь под дверь. Она до вечера не проснется, но все же отдай распоряжения. Любую её просьбу воспринимать как мой личный приказ. И если хоть волос упадет с её головы, то я…
— То ты разведешься — ехидно перебил меня друг.
— Нет, я точно тебя уволю — и быстро пошел вниз на выход.
— Нет. Вот теперь ты меня не уволишь. Я как ее спускающуюся по лестнице увидел, так понял, что жизнь налаживается. И это несмотря на все убийства и прочие ужасы. Она как лучик надежды во всем этом мраке. И ты не разведешься и не отпустишь её. Ты не сделаешь такую глупость во второй раз — Талек бежал со мной по коридору на выход и тараторил не останавливаясь.
— Заткнись, Талек. Вот просто заткнись. Я сам разберусь со своей личной жизнью.
— Да уж. Ты уже разобрался семь лет назад. Так разобрался, что весь Белый Дом до сих пор трясет. Ладно. Я тут такое в отчете вычитал, что мало никому в ближайшее время не покажется. Но лучше тебе самому об этом узнать или пусть Асти тебе расскажет. Я не дурак тААААкое тебе сообщать — хмыкнул друг.
Я покосился на весёлого друга и буркнул:
— Это, с каких это пор она просто Асти?
— А мы успели подружиться.
— Ну, ну. Ты с дружбой то поаккуратнее. А то простым увольнением не отделаешься.
Друг старательно фыркал, пряча улыбку, на мой взгляд, совершенно не уместную.
— Отдай все распоряжения и догоняй — сказал этому весельчаку я, стоя на выходе и одеваясь в теплый плащ.
Талек каким-то образом умудрился прибыть в полицейский участок почти одновременно со мной. Я только и успел раздеться, выслушать пару приветствий и перечислений моих титулов, а он уже входил следом за мной в двери полицейского участка.
Мы перешли с ним вместе в допросную, которая здесь была на удивление хорошо обставлена. Было много удобных кресел, стульев и прямо посередине стоял огромный стол, за которым уже сидели Калле и Гарди Дан. К последнему у меня уже и в помине не было расположения. Он пытался ухаживать за Асти? Ноги переломаю, если еще раз рядом с ней увижу. Но этот тип, кажется и сам всё понял по моему взгляду.
В комнате были и еще оборотни и люди. Мой первый секретарь жался у стены. Были несколько человек из Дома Гризли. Люди Льёта Арктоса так и остались в моей команде. Все в сборе. Никого лишнего. Приступаем.
Все кто были в допросной встали при моем появлении, поднялся и свидетель. Я подошёл к свидетелю, который оказался весьма бодрым стариком и представился:
— Я Верховный Коннетабль, Глава дома Белых Медведей Вигбьорн Таларктос. И вы должны мне максимально точно рассказать всё, что вы видели той ночью — я говорил спокойным тоном, но в тоже время понадеялся, что мой титул произведет на свидетеля впечатление.
Так и произошло. Старик закивал и сказал:
— Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.
Глава 8. Фраза "пожарил картошку" звучит нормально, если не упоминать, что изначально ставил ее вариться…
— Какая у вас странная шпага, сударь.
— Это арматура, сэр.
Бьорн
— Вы должны поймать эту парочку. Они явно больны на всю голову. Я многое повидал в своей жизни, но такое впервые на памяти нашего города.
— Присаживайтесь к столу. Нам там будет удобнее — и я протянул руку в указанном направлении.
Старик довольно крякнул и пошел к креслу. А Талек наклонился и тихо прошептал.
— Асти с тобой всего несколько часов, а тебя будто подменили. Ты вежливый, любезный, не рычишь и девушек к окровавленным стенам не посылаешь. Просто удивительно. Я тебя сам первый загрызу, если ты ее упустишь.
Я косо глянул на этого шутника и направился к столу. Вот не до жены мне сейчас.
В этот момент в допросную влетел взъерошенный Сигвальд. В зубах у него снова что-то торчало. Может вынести на парламентское обсуждение запрет этой травы? Не нравится она мне. Сиг кивнул и сел в кресло в углу.
— Вы когда вышли из трактира? — задал я первый вопрос.
— Я вышел почти сразу за Эффраимом. Он был очень интересным собеседником и когда он уходил — за ним по домам собирались почти все. Я вышел одним из первых. Только вот штука в том, что мне в ту же сторону. Мы бы пошли вместе, да я расплачивался дольше. А Эффраим ждать не стал. Сказал: «И так Асти ругаться будет».
— Когда вы вышли, кто-то был на улице? — вмешался Калле.
— Нет. Поздно было. Все спали уже. Только вот в кабаке и был народ. Я вышел и пошел вниз к своему дому. А потом и услышал короткий
