class="p">Он убирает руку, проверяя, буду ли я вопить или снова орать на него. Но я ничего не делаю, проигрывая в своей голове диалог Томаса с остальными. Он назвал меня своей королевой? И мою спальню окрестил нашей? Он совсем рехнулся?
— Вот так, — Томас делает шаг назад и принимает человеческое обличие. — Вот так. Не ори больше, как помешанная. Будь здесь, прими душ и отдохни. Чуть позже Сав принесёт тебе пакет с кровью. Вот так. Тихо.
Томас медленно отходит от меня, а затем исчезает. Я недоумённо смотрю на то место, где только что был Томас. Он свихнулся?
Вытираю свой рот и кривлюсь. Предательская сущность. И всё же, что произошло? Выглянув в спальню, я ничего особенного не вижу, кроме небольшого бардака и закрытой двери.
Я мою губы и полощу свой рот, а затем понимаю, что это бесполезно. Вкус крови Томаса уже внутри меня, и это паршиво. Это ужасно. Но разговор между Томасом и другими меня напрягает. Я заметила многое, поэтому и замолчала. Томас не рычал на меня, как раньше. То есть… он рычал на меня, как Томас, как пастор, когда я чересчур много говорила, и мне стоило бы подумать. Что-то не здесь так. Или же мне хочется, чтобы было что-то не так, потому что я, как и в случае с отцом, ищу оправдания Томасу. Но пусть я и дура, но в клане Томаса не всё так гладко.
Вампир легко может услышать разговор других людей или вампиров, которые находятся на расстоянии ста метров. Конечно, чем ближе, тем лучше. Но… сам факт. Поэтому приняв душ, мне противно находиться в спальне, потому что я всё слышу. Это хреновое умение вампира. Моё детство было тяжёлым, я научилась абстрагироваться и ничего не слышать. Но сейчас мне нужно слышать всё. Я должна быть начеку. Но это… их мерзкие разговоры, унизительные комментарии в сторону Стана или же Рома, или тех, кто предал меня и в последний момент переметнулся, угнетают и злят меня. Они до сих пор мусолят смерти, свой выигрыш и победу. Томас подливает масла в огонь, сообщая своему клану о том, что мы подписали мирное соглашение, и я пала под его чарами. Конечно, это вызывает ещё больший поток мерзости в мою сторону, оскорблений и предположений, как ещё унизит меня Томас.
Не могу больше это слышать. Не могу и не хочу. Выхожу из своей спальни и спускаюсь вниз к темнице Стана. В этот раз меня никто не останавливает, но вот я не могу войти к Стану. Я стою напротив его открытой двери, зная, что ему до сих пор не выделили комнату, и не могу… просто ноги не двигаются. В моей голове всё ещё звенят его слова. Мне больно смотреть на него, поэтому я тихо ухожу, убедившись, что он более или менее жив. Завтра я потребую или сама лично перевезу его в комнату, расположенную рядом с моей, и мне плевать, кто там живёт. Но сейчас… сейчас я могу причинить ему боль, и мне до сих пор стыдно за то, что я не смогла спасти Рома.
Поэтому в итоге я хватаю книгу из архива, в котором творится полный бедлам, как и работают некоторые вампиры Томаса, видимо, изучая мой клан. Никто не говорит мне ни слова, когда я вхожу и беру первую попавшуюся книгу. Мне противно, что эти наглые твари роются в архивах моей семьи. Они поплатятся за это. Мне просто нужно немного времени.
Вернувшись к себе, я отключаю любое влияние извне и забираюсь в кровать, которую слуги уже застелили чистым постельным бельём. Я собираюсь почитать, но раздаётся стук в дверь.
— Отвали! — рявкаю я.
Но кому-то всё равно. Дверь открывается, и входит Сав с двумя пакетами крови в руках.
— Ваше Высочество, я принёс вам ужин, — сухо говорит он, бросая пакеты в мою сторону. Я даже не ловлю их, и они падают на пол. Хотя я моментально испытываю жажду, но не двигаюсь. Я смотрю на Сава.
— Он обратил тебя, верно? Ты больше не полукровка. А где твои сыновья? Где Брит? Ты насильно его обратил? — ехидно интересуюсь я.
Сав вскидывает голову и сжимает зубы. Я даже слышу их скрип.
— Вас это не касается. У меня нет сыновей.
— Что ты с ними сделал? Они отказались поддержать тебя, и ты их убил? А где твоя жена? Где та женщина, которую ты так любил? Или же ты никогда не любил, ведь вампиры любить не умеют. Эту теорию я доказала лично. Так что, Сав? Ты убил своего отца сывороткой, которой вы убили других вампиров из моего клана, и добрался до тех, кто тебе доверял? Хотя чему здесь удивляться, это твоя сущность. Лживая и лицемерная, как и сущность твоего короля.
Я наблюдаю, как Сава трясёт от ярости. Он стискивает кулаки, и его подмывает мне ответить. Надо просто дожать его.
— Хм, мне вот интересно, а как ты спишь? Хорошо? Тебе не снятся твои сыновья, которые верили тебе? Ведь они же предали тебя, раз попросили у меня поддержки и выразили своё желание быть в моём клане? И раз ты их убил, жестоко убил, предполагаю, то они не предали меня. Они были верны мне. А малыш Брит? Он же был человеком, у которого был выбор. И он хотел лишь жить нормально, без всего этого дерьма, в которое ты втянул свою семью, Сав. Мда, мне жаль лишь тех, кого ты предал. Мучайся теперь. Мучайся каждую секунду своей жизни. Ты потерял тех, кто тебя любил ради вот всего этого? Глупо. И это доказывает, что ты был недостоин ни любви и уважения своей жены и сыновей, ни моей дружбы. Ты сейчас на своём месте, и оно гнилое.
— Если бы ты была нормальной королевой, то ничего бы не случилось! — гневно выкрикивает Сав, тыча в меня пальцем. — Если бы ты заботилась о нас, то никто бы не предал тебя! Это лишь твоя вина! Ты виновата в этих смертях! Ты!
— Не-а, — улыбнувшись, отрицательно качаю головой. — Ошибаешься. Я не держала оружие, которое убило кого-то из моего клана. Меня заставили убить Рома и остальных. Заставили подписать мирное соглашение, но ты на очереди, Сав. Я проведу тебя по аду, как и Соломона, Радимила и остальных. На десерт оставлю Томаса. И всё это не на моей
