переживай.
Оставшись одна, Рия первым делом подошла к окну и восхищенно замерла, с живым интересом рассматривая виднеющийся совсем близко за небольшим ухоженным двориком с рядом зеленых туй по периметру каменного забора город. Точнее, сказать дом Ульяны находился в самом центре и совсем недалеко от площади. Ей были видны и красивые домики под разноцветной черепицей, магазинчики и лавки, огромные и очень необычные часы-куранты, вмонтированные в башню здания, похожего на ратушу с темными стенами. Приглядевшись, двуликая восторженно ахнула, различая замершие, крошечные фигурки куколок в красивых стародавних нарядах, животных, птиц.
— Потрясающе, — с восхищением прошептала лиса. То, что она успела увидеть, походило на их мир, и даже чем-то на Столицу, но в каком-то старинном антураже.
— Что ты видишь? — услышала возле уха Ариадна и стремительно обернулась, попадая в кольцо рук неслышно проскользнувшего в комнату предначертанного.
— Что ты делаешь? А если бы Ульяна была здесь голой? — ревниво прищурилась Рия. Шер рассмеялся.
— Я видел Льяну входящей в одну из комнат в нашем крыле пару минут назад, так что вряд ли бы я застал ее здесь голой. Иди ко мне, моя собственница, я соскучился.
Прежде чем снежная успела съехидничать, ей в губы впились собственническим поцелуем.
Глава 12. Допрос и обустройство
Ульяна
Шагая к папеньке в кабинет, нервно теребила пальцы. На этот раз вроде бы ни в чем таком повинна не была, а всегда, когда отец приглашал к себе «на ковер», бессознательно начинала нервничать. Привычка из детства. В детстве и юности я достаточно много косячила, и когда Драгомир Лисов был особенно недоволен своей дочерью, вот примерно так же, как и сейчас, вызывал к себе и очень долго отчитывал. Он никогда не позволял себе поднимать на меня руку, мог только шлепнуть по заднице, не больно, скорее обидно, наказать лишением выхода из дома или наложить запрет на мои лабораторные эксперименты, и именно последнее для меня всегда было особенно жестоким, даже жестче, чем блокираторы сил.
— Ну, и чего разнервничалась? — ворчал восседающий на моем плече Рив. — Будто не к отцу родному идешь, а в пасть двуликого льва.
— Предчувствие странное, — пробормотала, останавливаясь напротив двери отцовского кабинета. — Папенька точно не просто так меня вызвал. Чую подвох.
— Да какая разница, подвох, не подвох, ты его не видела почти девять месяцев, так что давай, ать-двать, левой-правой!
— Ладно, только давай без наставлений, — коротко стукнула, после чего решительно вошла, замирая на пороге помещения. Кабинет отца, по моим воспоминаниям, не изменился. Бросив умилительный взгляд на зеленые занавески, какие сама состряпала лет пять назад, переместила на добротный шкаф с бумагами и книгами, несколько кресел из зеленой эко-кожи, не слишком большой стол из массива, за которым восседал склонившийся над доходной книгой папенька, из-подо лба поглядывая на светящийся складной инвизор.
— Проходи, родная, — не отрываясь от своего дела, попросил он. — Я сейчас закончу. Расставь пока, пожалуйста, чашки, я попросил приготовить твой любимый ясеневый чай с капелькой выжимки галгинки и цветочные пирожные.
Покосившись на центральную полочку шкафа, нашла поднос с кружками, накрытый сохраняющим тепло куполом. Молча взяла из закрытой полки складной столик и, отлевитировав все добро к рабочему столу, водрузила на кресло, уселась в соседнее, настороженно вскидывая голову.
Отец, черканув в книге ручкой, отложил ее в сторону и откинулся на спинку, с непроницаемым выражением лица разглядывая меня.
— Только сейчас замечаю, насколько ты выросла, Ульяна, и как похожа на свою мать, — с ласковой, чуть грустной улыбкой проговорил вейдар Лисов, и меня изнутри будто меховой рукавичкой погладили. Сходство с мамой было приятным. — Никогда не видел тебя такой умиротворенной и светящейся, этот лис делает мою девочку счастливой. А если счастлива моя родная малышка, значит, счастлив и я.
— Ты себе даже не представляешь, папа, как на самом деле я рада, что повстречала Адриана, — призналась, неловко потирая плечо. — Он — мой мир. Но чему я поистине счастлива, так это тому, что вы нашли между собой общий язык.
Папа согласно хмыкнул.
«Еще как нашли. Ой, как вспомню эти две пьяные рожи, горлопанящие странные стишки фривольного характера и песни, так до сих пор тошнить тянет», — буркнул Рив, обвивая хвостом мои ноги.
«Не вспоминай, и тошнить не будет. А то, выходит, ты жрешь кактус, колешься об иголки, но все равно жрешь, — фыркнула, наблюдая за тем, как отец провел рукой над поверхностью столешницы, и все, что там находилось, исчезло, переместившись в специальную полку под столом. Он поманил двумя пальцами складной столик, и тот разместился на столе. — И что там за песни такие были непристойного характера? Ты о таком не говорил».
«Упс, проболтался. Исчезаю», — и действительно исчез, засранец такой. Подавила удовлетворенно-гаденькую усмешку, взяла из рук отца чашку, одним махом осушила ее на треть, щурясь от удовольствия. Уже успела позабыть, каков мой любимый напиток на вкус.
— Как вообще дела? Что успело произойти за последние пару месяцев, какие от тебя не было ни слуху, ни духу?
Малость помолчала, настраиваясь на ложь во благо, да так, чтобы папенька меня на ней не поймал, простодушно пожала плечами.
— Честно говоря, не знаю, что тебе и сказать. Ничего особенного не случилось. Адриан много работает, я в его отсутствие занята своими зельеварными разработками, ну, помнишь, я рассказывала тебе про Управление, на которое немножко работаю?
— Да как уж тут забыть, — усмехнулся отец.
— Ну вот. Мастерю слабенькие артефакты, зачаровываю одежду, в общем, все по-старому. Когда Риан дома, мы чаще всего ездим в Столицу — центральный город его страны, если помнишь…
— Он не настолько стар, чтобы страдать деменцией, — прошипел мне на ухо вновь возникнувший на подлокотнике фамильяр.
«Ты собирался исчезнуть! Вот и вали!»
— Ага, щас. Я пошутил. Вдруг чего интересного пропущу, я же себя потом не прощу! Уж лучше жрать кактус.
Между тем, отец вторил Риву:
— Я не настолько стар, чтобы у меня были пробелы в памяти.
— Да-да. Так вот, в Столице мы ходим в кино или гуляем в парках, посещаем выставки и ресторации, — «помимо этого спасаем ушлого главу Фоксайров, раскручиваем клубок заговора мести одного рода, принимаем роды у супруги Стража двуликих, перед этим предотвратив покушение на нее же», — добавила мысленно. — В общем, скучать нам не приходится.
«Что это ты там бормочешь о заговорах?» — вклинился в мою голову подозрительный голос Рива. Черт, совсем забыла, что он может влезать в мои мысли.
«Сгинь, меховушка. И только вякни о чем-нибудь таком отцу! Придушу».
«Ну-ну. Поймай сначала».
«Рив».
«Все, все, не
