— Как скажете, госпожа.
Дейдре закатила глаза от кротости Тоби. Это было то, что она требовала от него, но она поняла, что скучает по решительному взгляду и бескомпромиссным высказываниям Малкольма.
Но она отправила его на задание, задание, которое гарантирует, что он будет принадлежать ей. Она чувствовала борьбу внутри Малкольма, хотя он хорошо это скрывал. Если бы не его кузина Ларена, которая была замужем за Маклаудом, то Дейдре подумала бы дважды о преданности Малкольма.
Предательство Брока изменило все.
Недостаточно одного слова Воителя, что он подчиняется ей. Теперь, они должны не только поклясться, но и доказать свою преданность.
Чарли, ее новый Воитель, уже был в замке Маклаудов. Она не выпустила его бога полностью, как делала с другими Воителями, это позволит ему думать, что он контролирует своего бога лучше, чем на самом деле. Но это потому, что он понадобился ей слишком рано, она не могла дать ему больше времени, чтобы обрести реальный контроль. Он должен завоевать доверие тех, кто находится в замке, а затем уничтожить их. В это время Малкольм убьет детей в школе, и найдет скрывающегося Друида.
Люди снова должны ее бояться. Время стерло власть, которую она имела над всеми. Зло, которое когда-то чувствовалось, исчезло. Пришло ее время. И она не проиграет. Когда-то Дейдре хотела убить Маклаудов сама. Она мечтала положить конец их жалким, никчемным жизням раз и навсегда.
Но Деклан Уоллес все изменил, переместив ее во времени. Деклан хотел объединить их силы и разделить власть. Но Дейдре не делилась властью ни с кем. Деклан не только выдернул ее из своего времени, но и держал пленницей в своем особняке несколько месяцев, прежде чем Малкольм и вирраны освободили ее. Теперь не только на Маклаудов, падет ее гнев. Деклан тоже удостоен этой чести, и, напав, она убьет его, неважно, сколько черной магии в его распоряжении. Или кто помогает ему.
Дейдре была ненавистна мысль о том, что меч, который она забрала из древнего кельтского кургана, теперь принадлежал Маклаудам. Они нашли его, когда ее перенесли во времени. У них были артефакты, которые могли пробудить Ларию, ее сестру-близнеца, чтобы убить ее.
Но Дейдре не будет сидеть сложа руки, ничего не предпринимая. Даже если у Чарли не получиться убить Маклаудов, она не позволит им пробудить Ларию. Она узнает, где спрятана Лария, и будет ждать там, чтобы остановить Маклаудов. У нее было преимущество, потому что ни один из Воителей не согласится сражаться с Малкольмом. Они считали его своим другом, а для Ларены он — член семьи.
В отличие от остальных, кто служил ей раньше, Малькольм не показывал своего страха или желания переспать с ней. Нет, Малькольм не показывал ничего. Но, зная чем можно задеть его душу, она может вызвать в нем ярость, если захочет. Раньше не возникало такой необходимости. Она может превратить его в монстра, если будет нужно.
До тех пор, она позволит ему остаться на своей должности. Отсутствие у него эмоций означало, что он не замышляет убить ее, или пытается вернуться к тому, о ком он волновался. Отчасти, это было вызвано обещанием Дейдре позволить Ларене, кузине Малкольма и единственной Воительнице, жить до тех пор, пока Малкольм служит ей. Пока он придерживался их сделки. За тысячу лет ее правления, у нее никогда не было Воителя столь преданного и верного, как Малкольм.
Он был совершенным Воителем. Ее идеальный Воитель.
Она предполагала, что он потеряет контроль над своим богом из-за ненависти к ней. Дейдре думала, что он сломается через несколько месяцев или даже лет. Но Малькольм сделал все самостоятельно.
Она глубоко втянула в себя воздух и еще раз посмотрела на пещеру, которая служила ей большим залом. В ее горе было тихо сейчас, за исключением одинокого крика Друида, которого нашел Чарли, прежде чем отправиться к Маклаудам.
Совсем скоро Керн Тул вновь будет полна Воителей и вирранов. Крики будут доноситься из подземелья. Кровь Друидов, убитых ради магии, будет литься рекой.
А Маклаудов больше не будет.
Дейдре улыбнулась. Все, кто помогал Маклаудам, умрут ужасной, мучительной смертью. От ее рук.
Ее план уже был в действии. Она была нетерпеливой прежде. Но она училась на прежних ошибках. Теперь она будет ждать до тех пор, пока ее план не сработает. Потому что, когда все сработает, у нее будет все, чего она так хотела.
— И тогда я буду править на этой земле.
Она упала на колени и закрыла глаза, пока ее магия возрастала в ней. Ей нужно было знать, обрел ли Йен контроль над своим богом, потому что, если нет, он будет принадлежать ей.
Пламя перед ней вырывалось из камней оранжевыми и светло-желтыми языками. Она начала читать заклинание, которое найдет Йена, чтобы она могла привести его обратно в гору, которой он принадлежал.
Ответ не заставил себя долго ждать, показывая образы в пламени. Дейдре улыбнулась, вставая на ноги, и посмотрела на ожидающих ее вирранов.
— Я хочу, чтобы вы доставили мне Йена Керра!
Йен не позволял себе уснуть. Он не доверял Харону защиту жизни Даниэль. Йен подремал всего час после того, как Даниэль заснула. Как бы ему ни хотелось оставаться рядом с ней, он встал с постели, старясь не разбудить ее. Она вздохнула и перевернулась на другой бок, укутываясь тяжелым одеялом. Йен укрыл одеялом ее плечи и посмотрел на нее. Он все еще не мог поверить, что она хотела увидеть его в облике Воителя. Она не убежала от него, не было никакого страха в ее глазах. Изумление, да, но не страх. Она прикасалась к нему с интересом во взгляде, заставившим его посмотреть на себя по-другому.
Он всегда считал себя монстром. Но Даниэль увидела нечто совсем другое. Даже если она не боялась Фармира, Йен знал, какой он мог причинить вред. Фармир испытывал жажду битвы, его потребность в смерти и крови, была безмерной. И в этом ему было отказано очень долго. Потеря контроля над богом могла стоить ей жизни.
— Дункан? — прошептал Йен.
Он давно не слышал голос брата. Он был обеспокоен, когда услышал его впервые, но теперь, когда Дункана не было, Йен не знал что делать.
"Да, брат. Я здесь".
— Где ты был?
"Ты не нуждался во мне".
Но Йен знал, что это не правда. Он нуждался в Дункане. Он никогда не жил отдельно от своего брата-близнеца, пока Малкольм не убил Дункана.
“Следуй за своим сердцем, брат”.
Йен поднял пальцами прядь серебристо-светлых волос Даниэль. Она была прохладной на ощупь и гладкой, как шелк. Он знал, что сон пойдет ей на пользу. Его член запульсировал, стоило только вспомнить, какой тугой и влажный она была, когда он скользнул в нее. Она была несдержанной и страстной когда они занимались любовью. Йен опустил прядь волос и вздохнул. Хотел он или нет, но теперь он связан с жизнью Даниэль. И как оказалось, он не против этого.
