Именно сейчас Эд надел свою военную форму, хотя до этого ни разу не этого не делала. С самой первой встречи он был в гражданской одежде. Даже, когда следили за Гитером, на нем была простая форма службы конфедератов. Вот тогда я узнала, что он полковник Внутренней службы, начальник базы стратегических разработок. Имя его не называлось полностью, он по-прежнему оставался для всех Эд.
— Ари, нам надо расстаться, — произнес Эд.
— Расстаться? — удивилась я.
Не ожидала, что эти простые слова вонзятся острой иглой в самое сердце, а оттуда эта острая боль будет расходиться по всему телу, парализуя. Я с беспокойством смотрела в такие близкие глаза Эда, и не могла понять, что произошло, что пошло не так? Легкая дымка набежала на мои глаза.
— Что это значит? — спросила его, проглотив комок в горле.
Мы стояли у огромного иллюминатора в кабинете Эда. Космос хорошо просматривался. Были видны дальние и ближайшие звезды, пролетающие мимо бойки и отдаленные от нас модули.
Слова Эда для меня были полной неожиданностью. Ничего не предвещало, что мужчина хочет расстаться. Потому сейчас я была не просто удивлена, а поражена до глубины души.
— Я улетаю и вполне возможно не вернусь. Точнее оттуда, куда я сейчас направляюсь, не возвращаются, — он положил свои руки мне на плечи и смотрел прямо в глаза.
В них была нежность и жесткость одновременно. Я видела, что ему больно сейчас так, как и мне, и все же он решил порвать все наши отношения перед тем, как куда-то улететь.
— Эд, так нельзя. Возьми меня с собой! — все так с беспокойством смотрела в глаза этому невероятному мужчине.
— Нельзя. Я не смогу работать, все время переживая за тебя, — он все так же держал свои руки на моих плечах.
Меня стало мелко колотить. Становилось страшно, страшно потерять его.
— Я не смогу без тебя, — выдохнула.
— Я распорядился, тебя переведут в другую службу, — эти слова ничего не объясняли.
— Эд, почему ты это делаешь? Зачем? — кажется, слезы покатились по щекам.
— Я не хочу чтобы ты страдала. Слишком велика вероятность того, что я не вернусь. Я не хочу, чтобы ты меня ждала, — Эд поднял ладонь и стал вытирать мои слезы с щек.
— Но ведь это война, каждый может погибнуть. Но я не хочу расставаться с тобой. Я люблю тебя! — меня накрыла истерика.
Мои кулаки стали колотить по груди этого железного мужчины, который уходя на задание вместо того, чтобы попросить думать о нем, ждать его, расстается, бросает на базе и распорядился вообще перевести из своего отдела. Прекрасно понимала зачем он это делает. Так у меня все равно будет возможность хоть как-то узнавать о его судьбе. В другом отделе об Эде даже не упомянут, закрытая информация.
Я вымещала на нем всю свою боль и обиду. Колотила кулаками по его накаченной груди. Слезы катились по щекам, но этого практически не замечала. Когда прошел эмоциональный выплеск, Эд прижал меня к себе.
— Ари, пойми, я делаю лучшее для тебя, — он слегка покачивал меня в своих объятиях.
— Лучшее для меня — это быть с тобой, — всхлипнула на его плече.
Эд промолчал, он не стал объяснять или спорить, а просто обнимал, согревал своими руками, дрожащую меня. Но согреть или успокоить было не возможно.
— Эд, — открылась дверь, и вошел лейтенант, — вас ждут.
— Иду, — отозвался мой мужчина.
Лейтенант вышел, оставив нас вдвоем.
— Мне пора, — отстранил Эд меня от себя и еще раз заглянул в глаза.
— Уже?
— Да. Я оттягивал этот разговор до последнего. Вылетаю прямо сейчас.
Эд склонился ко мне и поцеловал прощальным поцелуем. Долгим и очень нежным. Боль расставания пронзила еще раз. Теперь я понимала до какой степени его люблю. Все это время, что мы были вместе, не отдавала отчета в своих чувствах к Эду. Но сейчас, когда он поставил меня перед фактом расставания, даже не разлуки, которая может закончиться, все мое существо кричало от боли. Именно в эти несколько ужасных минут нашего разговора я поняла, насколько сильно люблю этого невозможного мужчину.
Эд разорвал поцелуй, отошел к столу, взял свой пластиковый ключ, переговорник. Подошел ко мне, обнял за плечи и мы отправились на выход. Когда дверь за нами закрылась, Эд провел своим ключом и заблокировал дверь. Пластиковый прямоугольник он опустил в прорезь рядом с сенсорной панелью. Теперь даже он не сможет открыть эту дверь, он, в самом деле, не собирался сюда возвращаться.
— Работай руками! — крикнула новому курсанту.
Молодой парень, послушался моего совета и активно заработал кулаками по манекену.
Приказ Эда выполнили беспрекословно. Меня перевели тренером для подготовки агентов. Здесь была разного уровня подготовка у поступивших, тренеров для индивидуального подхода не хватало. Рядом со мной работал Лехан. Он же консультировал и помогал мне.
Эд с моим назначением все просчитал. Тренеров на войну не заберут. Кто-то должен готовить новобранцев, которых с каждым днем становилось все больше и больше. Если при переводе я начинала с двумя работать, то сейчас тренировала уже двадцать, и это был не предел. Пятеро из моей группы сегодня выпускаются, а им на замену прибудет восемь.
Нагрузка увеличивалась, но меня это только радовало. Вечерами я старалась еще пробежаться несколько километров, чтобы поздно ночью упасть без сил на свою кровать и уснуть. В свою квартиру в городе возвращаться не стала, а попросила выделить на базе комнату. Так было удобнее и мысли все время были заняты.
С Леханом теперь встречались каждый день, тренировали в соседних залах. Его помощь как тренера и учителя для меня снова была бесценной. О том, что когда-то было между нами, мы даже не вспоминали. В последнее время ахин тоже не вылетал в город, но перед самой войной, Лехан познакомился с девушкой, и у них были очень серьезные отношения. Да, война многое изменила в жизни всех.
Заводы, специализирующиеся на производстве гражданских бойков перешли на военные катера. Шла мобилизация, новобранцев обучали по ускоренному курсу и отправляли на новые военные корабли, которые были переделаны из гражданских.
Мутация многим не позволила пройти отбор. При больших перегрузках в космосе резко мутировавшие люди не выдерживали, много чего с ними происходило в те моменты, самое легкое — это смещение тканей мозга. Они становились от сладких дурачков до буйно помешенных. Так что армия росла за счет новобранцев, но весьма медленно.
Я смотрела на молодых парней, которых распределили во Внутреннюю службу конфедератов, и мне было грустно. Толком не успеют пройти обучение, не поймут вообще предназначение службы, их быстро перебросят на ближайший военный корабль, с большими полномочиями, чем просто рядовые, и на этом все. Что делать в критической ситуации на корабле они в теории знают, но на практике недавний выпускник-агент запросто может напортачить. Но выбора, действительно, не было.
Ситарийцы шквальным огнем сметали население планеты за планетой, атаковали регулярные войска конфедератов, и мы явно проигрывали по всем фронтам. А потому оставалось лишь обучать по ускоренному курсу новобранцев и отправлять на войну.
Сама просилась больше десяти раз отправить меня агентом на военный корабль, но мне очень резко отказывали, даже не объясняя причин. Точнее я их и так хорошо знала, слишком мало было инструкторов, чтобы их отправлять на войну.
Потом стала проситься перевестись в отдел, где работала раньше. Там по-прежнему шла работа. Разрабатывали уже внедрившихся шпионов, или, как Эд, улетали в разведку к ситарцам. Вот от них ждали наибольшей отдачи. Но, увы, долго работать им не удавалось. Служба разведки ситарцев отлично работала. Мы несли большие потери среди агентов.
Об этом мне рассказывал Лехан. Ахин был знаком со многими агентами из отдела Эда. Работал там несколько лет, потому ему рассказывали общую информацию, не вдаваясь в подробности.
Известий от Эда не было. Мне он ничего не присылал, не смотря на то, что я очень надеялась, и каждый раз вздрагивала, когда пищал переговорник. В отделе о нем тоже не было известий. Хотя, возможно, это просто секретная информация, и Лехану об Эде никто не говорил. Ахину не рассказывала, что меня связывает с бывшим начальником, но мужчина сам догадался, хотя вопросов не задавал.
