Кэллиэн чуть сместил зрение. Он знал, как это выглядит со стороны – потустороннее зеленоватое сияние залило и радужку, и белки.
Он устремил взгляд на князя.
И пошатнулся.
Он наконец увидел.
Увидел в ауре золотистый кокон «сосудов», по которым текла жизненная сила.
Точнее, должна была течь.
В данном случае она вытекала, покидая тело князя. Обманчиво медленно.
Тельс был прав. Болезни не было. Разрушалось не само тело, не организм князя, а энергетические сосуды.
Такое мог бы сделать черный маг, если бы пополнял резерв, медленно вытягивая чужую жизнь. Он сам мог бы сделать такое, легко, очень и очень легко: пробил – и зачерпывай горстями...
Но эту жизнь никто не забирал, и золотистая энергия просто рассеивалась в пространстве. С каждым выдохом. Словно бы естественным путем.
И все же... Такой рисунок, эти надрывы в контуре… Знакомо. Он это уже видел. Видел, как энергия уходит в пустоту… Где? Когда?
Думать мешало потрясение. Оказывается, если человек тебе хорошо знаком, смотреть на такие вещи тяжело…
Контур ауры лопнул еще в одном месте. Энергия резко взметнулась фонтаном, принялась медленно сочиться золотистым облачком…
Кэллиэн вдруг замер.
Ну, конечно…
Воздействие не ослабевает, отток сохраняется…
Так обычно ведет себя печать смерти.
Которой на князе нет... но все симптомы, что называется, оттуда.
Печати нет, а значит, снимать нечего. Он не может помочь.
Но если… если симптомы характерны для магии смерти… возможно, он сможет что-то сделать?
Маг рассеянно потер лоб. Черная магия – не лечебная и тем более не защитная... Придется подойти к делу творчески, что-то придумать, может, даже модифицировать какие-то обряды. И при этом не попасться. А пока...
Пусть Тельс и дальше вливает жизнь в князя. Пока это единственное средство, способное хоть как-то помочь.
***
Безглазая богиня отчаянно скучала. Она полагала, что после того, как ей пообещали в жертву ту, которую она не стала бы принимать, ее жрец быстро встряхнется, начнет действовать… а он почему-то медлил. Неужели он так ничему и не научился, до сих пор не понял, как гибка черная магия?..
Поэтому когда по спине пробежала холодком фраза, сказанная изменившимся голосом, который она сперва не узнала, Шаэли даже не сразу поверила. А поверив, медленно повернулась к своему зеркалу. Повелительно щелкнула пальцами…
Он. Действительно он.
Итак, свершилось. Он все-таки взялся за старое, хоть и начал с малого… Бедный мальчик. А ведь ему до освобождения осталось совсем немного…
Что же ему вечно так не везет? С самого рождения...
Шаэли вздохнула.
Было жаль, что он попытался избавиться от ее дара, но зная, через что он прошел, винить его богиня не могла. И теперь, не узнавая саму себя, она приникла к зеркалу, ожидая, когда своим изменившимся голосом он произнесет ее имя.
Смешной, детский обряд – на фоне того, на что был способен тот, кто когда-то дышал черной силой смерти, как воздухом…
Но это начало. Змея поднимет голову и снова позовет его к себе… Хватит ли у него сил, чтобы удержаться на краю? Окажется ли он способным усвоить ее последний урок – или не выдержит, сорвется в пропасть?
В конце концов, что такое сила? Сила – это внутренний меч. Даже ее магию можно использовать по-разному… все зависит от намерения. Раньше он упивался ею. А сейчас пытается помочь. Не верит, что ее можно использовать во благо, но все-таки пытается.
Сладостные, сладостные слова… от них дрожь удовольствия по спине.
«Тха Шаэ»…
– Да, – сладко выдохнула богиня, прильнув к зеркалу, отражавшему ее лучшего жреца – во всем его блеске и величии.
Этот обряд увенчается успехом. Не может не увенчаться.
Ну же... давай, скажи, ведь нам обоим нравится эта формула...'
"Асх Шаэ".
Да пребудет смерть.
– Благословляю тебя, – прошептала она, одарив его изображение нежным поцелуем. – Да достанет тебе силы выдержать все испытания и обрести себя, мой жрец…
***
Над миром, неспешно следуя с востока на запад, растекался яркой пленкой новый день, прогоняя ночные тени и порождая новые. И надо сказать, ему мало кто был рад.
Терраэр Эн’Крарго едва ушел от оставшихся неизвестными, но очень настырных преследователей, что могло означать только два варианта. Первый: его выследил кто-то из союзников или колеблющихся, чтобы узнать, чего ожидать от непредсказуемого лорда. Второй: Дахаэр, несмотря на любовь к выпивке, дураком не был и продолжал следить за развитием ситуации на Севере. Оба этих варианта лорду не понравились, но магом он был сильным, а потому выбрался, не выдав себя и не оставив зацепок, по которым его могли бы найти. К счастью, свои дела он завершил до того, как к нему привязался "хвост".
Первые два прыжка были совершены с помощью точки переноса, для третьего лорд выстроил портал – и оказался в получасе пути от поместья, в котором теперь жил Натор Ад'Сехти. Те «наемники» действовали уж слишком слаженно для случайного сброда, а значит, в их компании наверняка был маг. Но отследить портал невозможно, пусть поскрипят зубами, поблуждают по голым камням среди зубастых пастей обрывов. Может, одним-другим станет меньше.
Кэллиэн понял, что если так дальше пойдет, он превратится в психопата, подрывающегося на каждый безобидный звук. На подоконник с той стороны присела какая-то птица – и он едва не разбил стекло черным ловчим заклятьем. Пульсирующая сеть бы разом выпила из нее жизнь, до капли: сколько ее в птичке? Чудом удержался, здравый смысл в этот момент спал еще крепким сном. Видимо, привычка сдерживаться вбилась в подкорку – и к счастью, иначе все усилия за эти годы пошли бы насмарку.
Ему нельзя выпивать чужую жизнь, силу или боль, пополняя резерв. Нельзя.
Но даже испугаться не получилось. Было только вялое чувство облегчения.
Кэллиэн поднялся, плеснул в лицо воды из поставленного с вечера в закутке кувшина. Зажмурился, поморгал, чувствуя, как капли, щекочась, сбегают на шею и за воротник.
Мимоходом глянул в зеркало.
В обычно ярких синих глазах до сих пор клубилась тьма, пробегала черными всполохами. Что ж, он и не думал, что после обряда все останется по-прежнему.
Ночь оставила мало времени на сон. После обряда он еще с час затирал все следы – и, укрывшись безобидным заклятьем маскировки, вернул свое ритуальное облачение на место. Поспать можно и днем. Если повезет.
Выглядел он откровенно больным.
Бросил взгляд на князя – без изменений. Но это даже хорошо. Он нащупал нить, способную привести его к цели.
В холодных глазах мага блеснула решимость.
Для того, чтобы преуспеть в одном начинании, необходимо отринуть другие. И сейчас таким приоритетом для него станет жизнь князя. Искать виновника всерьез пока все равно не выходит, а значит, бесполезно тратить на это силы. Если… нет, не если, а когда жизнь князя будет в безопасности, организатор непременно выдаст себя сам. Вот на этот момент лучше приберечь силы.
Инерис далеко, и ей придется самой позаботиться о себе. Ее хорошо воспитали, у нее сильный характер. Она справится и без него, как ни печально об этом думать.
Что до отряда, который сегодня выйдет на поиски…
Нужно намекнуть капитану Мельдеру, который в девять утра сопроводит военных в четвертый форт, что очень желательно отдать второй амулет лично капитану Хартену.
На узких губах мелькнула жестокая усмешка. Собственноручно изготовленный амулет – великолепная возможность подстроить пару гадостей. Ничего серьезного, слабенькое темное заклятье… но легкая, неуловимая печать кошмара капитану непременно понравится. Проигнорируют его рекомендации – сами виноваты. У кого амулет, тому и не повезет.
Если все пойдет по плану, Хартен к моменту возвращения будет готов выдать всю правду о том, что и как произошло с Инерис.
Для Инерис утро выдалось жарким, душным и наконец принесло с собой короткое забвение. Для Ассаэра – похмельным. Когда вышло солнце и озарило палатку, он наконец вырвался из липкой паутины сновидений, в которые его раз за разом окунало мерзкое зелье. Борясь с желанием схватиться за тяжелую голову, в которой словно звонил огромный колокол, Ассаэр поморгал, не давая глазам закрыться снова, распутывая клубки мыслей. Надо идти. И так из-за этой… наследницы… пропустил время выхода.
