— В чём это ты? — спросила я, пытаясь разглядеть волчью морду.
«Это земля, здесь полно мышей!» — с радостью рассказала волчица, плюхнувшись на свой пушистый зад, она задрала довольную морду к небу, и вывалив набок чёрный от земли язык, улыбалась.
— Нравиться тебе здесь? — спросила я, достав из багажника свою сумку.
«Здесь хорошо, только всё пропахло волком Макса...» — с тоской призналась волчица.
Моя звериная половинка улеглась на дороге, положив голову на лапы. В её взгляде, устремлённом в сторону леса, была нескончаемая печаль.
— Прости, я как-то не подумала что... — начала я говорить вслух, но помолчав перешла на наше обычное общение.
«Ты сможешь здесь жить?» — спросила я у волчицы, вернув сумку на место.
«Да. Мне здесь хорошо, несмотря ни на что, а тоска, она никуда не уйдёт и место здесь ни при чём,» — призналась моя звериная половинка, шумно вздохнув.
«Ничего, мы справимся. Надеюсь, ты не ела мышей?!» — запоздало возмутилась я, вдруг осознав, что она реально могла их нажраться.
«Вот ещё, я жду обещанного поросёнка!» — фыркнула волчица, и поднявшись на ноги, гордо удалилась, проследовав в дом.
Уже на следующий день я договорилась с местным фермером о живой еде для волчицы. Несколько свиней, кроликов и птицу должны были привезти в ближайшее время. Мне бы хотелось угодить волчице и позволить ей поохотиться за добычей поблагородней, но, к сожалению, оленей у данного фермера не было. Я собиралась заняться этим чуть позже.
18
Глава 18
Следующий день мы планировали провести в заботах о нашем новом доме. Заказать шторы и прочие мелочи способные сделать наш дом до конца жилым и уютным. Ещё до завтрака тётя прошлась по всем комнатам и подсобным помещениям, составляя список необходимых приобретений и пришла в столовую в добром расположении духа.
— Я думала, что нужен будет немалый ремонт, а на самом деле, этот дом идеален! — восхитилась она, будучи искренни изумлённой.
— Да, сразу видно, как этот дом любили, — подтвердила я, потягивая прохладный чай из большой кружки и разглядывая в интернет-магазине детские кроватки.
Тот факт, что дом был так любим, заставил меня взгрустнуть. Только даже зная причину отъезда Аристовых, я не чувствовала себя как-то неправильно. Хотя, наверное, должна было ощущать себя как минимум воровкой.
Из-за меня семья Максима сорвалась с места, продав любимый дом за копейки, а я вселилась сюда и мне так здесь хорошо, что даже не стыдно. Лишь грустно, что всё так глупо вышло.
«А ведь могла бы стать членом семьи Аристовых и, возможно, жила бы здесь на законных основаниях без всякой грусти,» — подумалось мне и мои глупые мысли тут же развеяла волчица.
«Если бы ты не открыла существование оборотней, мы бы сейчас был в бегах, а девочка Лиза бы умерла, и в опасности была бы вся стая Макса!» — настойчиво произнесла моя звериная половинка.
«Выходит, что выбора у нас не было,» — признала я, глядя своей волчице в глаза.
«Был. Только какой дурак между жизнью выберет смерть?» — искренне удивилась волчица.
От дальнейшей беседы нас отвлёк первый звонок, раздавшийся в доме.
— Ты кого-то ждёшь? — с удивлением спросила тётушка.
— Нет.
Оставив все дела, мы вместе с тётей подошли к двери, за которой никого не было. Рядом с дверью был установлен домофон с камерой. Звонивший стоял далеко от самого дома перед воротами, перекрывающими въезд на территорию.
— Это полицейский... — в испуг шепнула тётя, пока я разбиралась с незнакомой мне техникой, имевшей кучу непонятных кнопок.
— Не знаешь, как это работает? — спросила я у тёти, и мы около минуты пытались разобраться, чисто случайно открыв ворота нежданному гостю.
Полицейский сообразил и сел в машину.
— Ой-ой! Ничего не трогай! Он заедет, а то воротами его придавим.
Вместе с волчицей и тёте, мы вышли на крыльцо, чтобы встретить полицейского.
— Вы Пузикова Татьяна Сергеевна? Я Пряников Константин Григорьевич. Следователь по особо важным делам.
— Здравствуйте, да, я Татьяна. А чем могу быть полезной?
— Здесь недалеко от вашего забора мы нашли в канаве женщину. Её убили.
— Какой ужас! — вскрикнула тётя, закрыв рот рукой.
— Да, убийства случаются. Видите ли, дело в том, как они случаются. Ничего странного, если бы жертва была изнасилована и задушена, или же, допустим, погибла бы от черепно-мозговой травмы после того, как её бы выбросили на полной скорости из машины. Это, как ни прискорбно, среди подобных находок уже норма. Труп женщины, которую нашли в полукилометре от вашего дома и почти под самым вашим забором, имеет рваные раны горла. Такие, словно её загрызло дикое животное. Нам известно, что вы оборотень и, судя по всему, волчицу не держите при себе, — следователь указал на мою волчицу, безразлично валяющуюся под солнцем недалеко от нас.
— Я закон не нарушала, это моя собственность, хочу, выпускаю волчицу, хочу сама обращаюсь! — возмутилась я.
— Простите, только я не поняла, к чему вы клоните? — осторожно поинтересовалась тётя.
— А что тут непонятного? Есть жертва со рваными ранами, есть зверь способный эти раны нанести. Всё очевидно, и вы должны проехать с нами, — заявил полицейский, кивнув в сторону волчицы. — И её прихватите.
Я не стала спорить, забрав себе свою звериную половинку, обратилась к тёте:
— Приготовь, пожалуйста, горячий шоколад, я скоро вернусь, — уверенно произнесла я, на что полицейский усмехнулся.
По всему его виду было ясно, что он уже обвинил меня и раскрыл дело. Только я точно знала, что мы здесь ни при чём и это очевидно, только не для всех.
— Куда мы едем? В отделение?
— Тело женщины ещё не увезли, эксперты работают. Проедем к месту обнаружения трупа. Здесь всего-то метров пятьсот.
— Вы сказали, к месту обнаружения, значит, убили её в другом месте?
— Я этого не говорил, — усмехнулся мужчина. — Но вы мне нравитесь.
Через несколько минут мы уже были на месте и стоило только следователю выйти из машины, как к нему подлетел молодой парнишка и затараторил:
— Содержимое сумочки указывает на то, что жертва была проституткой. Кроме мятной жвачки и тридцати презервативов разного калибра, а также анальной смазки, ничего нет. Судя по тому, как стёрты задники её туфель, тащили её сначала по щебню, точнее скажу после экспертизы. А затем, вероятно, довезли сюда на машине. Убита в другом месте.
— Отчёт о проделанной работе оглашённый при подозреваемой. Вау! Ну? Обвинения с меня сняты? У меня нет на территории щебня, да и в моём ли положении таскать мёртвых проституток? — посмеялась я и следователь Пряников обласкал меня убийственным взглядом, таким, словно кнутом огрел.
— Что по ранам? — сухо спросил он у коллег, копошащихся возле жертвы.
— Определённо укус животного. Смертельный. Сонная артерия порвана, по предварительной версии, животное напало со спины, вцепилось в шею жертвы и убило её. Зуб даю на спине будут ссадины от когтей.
— Это не я и не моя волчица! Зачем нам убивать какую-то проститутку? При всём уважении к вам и вашим коллегам, это бред сивой кобылы! Она не еда! Смысла убивать её нет!
— Спокойно, если вы не виноваты, то мы разберёмся. Чего вы так разнервничались? — с ехидной улыбочкой поинтересовался Пряников.
— Ой! Действительно, а чего это я? Подумаешь, вместо того чтобы за завтраком выбирать своим близнецам кроватки, должна смотреть на этот ужас! Вы обвинили в убийстве меня, уже по факту наличия зубов! Даже не удосужились дождаться первых сведений, столько времени потратили на меня, когда могли бы искать реального убийцу! — кричала я, чувствуя, что влипла.
Доверия нашему следствию не было никакого. Им обвинить невиновного что раз плюнуть.
«Её загрызла кормящая собака, у неё щенки, она их видимо защищала.»— как бы между делом,лениво заявила моя волчица и я охнула от неожиданности.
