сказать: прекращай дурью маяться! Такая невоздержанность тебе совсем не на пользу. – Светозар раскрыл полотенце, взял кусок отрезанного хлеба и обмакнул в мёд. – Посмотри, ты ведь сам на себя не похож, как вернулся из похода. Такое ощущение, что ты в яжменских лесах не только свою память потерял?
– Так и есть! – Княжич поджал губы, переводя взгляд с одного друга на другого. Сомневался лишь мгновение. Тихо произнёс: – Вместе с памятью я в тех лесах и силу свою оставил. Так что, други мои, нечего мне прекращать боле. Кончился Ярослав. Вышел, как мужик, весь.
Бажен поперхнулся, принялся кашлять, от всей души стуча себя в грудь. Светозар удивлённо открыл рот, не замечая, как душистый мёд потёк с хлеба по руке.
– Яр, – позвал Светозар, совсем позабыв, что княжич не любил это имя с детства, – ты о какой силе говоришь? – Округлил глаза, многозначительно показывая куда–то вниз, под стол. – Об этой самой, что ли?
Ярослав лишь кивнул, отводя взгляд в сторону. Невыносимо было видеть на лицах друзей недоверие вкупе с жалостью.
– Ты, видно, шутишь! – Бажен выглядел удивлённым, в его глазах читалось недоумение. – А как же тогда все эти девки, которые что ни ночь – так каждый раз разная. Что–то недовольных особо видно не было. Наоборот, только и слышно: "Княжич – это сила".
– А с чего бы им недовольными быть? – Ярослав подпёр подбородок рукой. Ему совсем не хотелось это обсуждать, но раз начал, придётся рассказать всё до конца. – Всё чин чином: каждая получила от меня горсть монеток на подарки да сладости. Им радость, а мне обещание: хранить тайну младшего княжича. – Растянул губы в улыбке, а глаза совсем не улыбались. Перевёл взгляд на друзей. Те сидели каменными изваяниями. Выражение на лице ведьмака совсем ему не понравилось. – Я ведь верил, что получится. Что всё как и прежде станет.
– Да–а–а уж! – протянул Светозар. Во время рассказа он не отводил пристального взгляда от лица друга, запоминая каждую промелькнувшую эмоцию. – А ты знаешь, то, что ты рассказал, очень сильно смахивает на проклятие. А это значит, что в этом деле замешана ведьма. Тёмная ведьма, – он выделил голосом слово тёмная, подозрительно прищурился: – А ты точно ничего не помнишь?
Ярослав издал странный звук, больше похожий на рычание, а потом тихо произнёс:
– Иногда мне кажется, что я сойду с ума. – Поднял горящий взор. – Нет. Я точно ничего не помню! И хватит уже задавать мне по сто раз на дню один и тот же вопрос! Наволод без конца спрашивает, отец спрашивает, брат, сестра, ты… Хватит уже!
– Ты мне тут давай не рычи! – Ведьмак свободной рукой стукнул по столу, заставляя подпрыгнуть пустую утварь рядом с собой. – Проклятие нужно с тебя снимать, и срочно. Вот чего молчал столько времени? Я–то решил, что стосковался после похода по женской ласке, вот и понесло тебя, а тут оказалось такое дело.
– Я думал, мне самому по силам справиться с этим недугом. Вчера вот даже к Любаве приставал. – Друзья, как заговорённые, разом рты приоткрыли. – Да–да, – Яр безнадёжно махнул рукой, – думал, если кто и сможет помочь, так это бывшая моя.
– Думал он… – Светозар, не задумываясь, облизал мёд с руки и воровато осмотрелся. Так и есть: рыжая девушка не отводила от него заинтересованного взгляда. – Вот же ж… – Откусил огромный кусок хлеба и принялся смущённо жевать.
Бажен, внимательно наблюдавший за происходящим, заговорщицки подмигнул:
– Что я тебе говорил? – Смешно скосил глаза в сторону, где стояла девушка: – Точно, глаз положила.
– Да тише ты. – отмахнулся Светозар от друга, снова обращаясь к Славу: – Ну и как, помогла?
– Нет. Не помогла. – Ярослав даже не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на девушку, внимание которой привлёк серьёзный Светозар. – Да там ещё и чудь лесная в самый разгар появилась, перепугав Любаву до полусмерти.
– Чудь, говоришь? – ведьмак сдвинул брови. – Покажешь потом, где ты её видел. Нам только этого добра здесь не хватало. Вон сегодня кучу гостей ожидают, а на вечер даже кое–какие игрища наметили. – Светозар наклонился вперёд и быстро зашептал: – А ты знаешь, твоей беде можно иначе помочь. – Глаза княжича засветились надеждой. – Ваша семейная лекарка отменные зелья варит от этого недуга. Сам я, конечно, не пробовал, но вот другие сильно хвалят, говорят: мёртвого поднимает, – ведьмак хмыкнул, – точнее, у мёртвого.
Бажен снова поперхнулся, хватая кружку и обильно запивая застрявшую в горле пищу, в притворном ужасе посмотрел на Светозара.
– И нечего на меня так смотреть! Нам по долгу службы положено такие вещи знать.
– Ну–у–у, если только по долгу службы, – с наигранной простотой хлопая ресницами повторил Бажен сказанное ведьмаком, а сам едва сдерживал смех.
– Что–то я даже не знаю, – Ярослав выглядел растерянным. – Ну как мне к Матрёне с таким подойти?
– Вот наивная душа! Разве обязательно говорить, что средство именно тебе нужно? Скажешь, что твой знакомый нуждается в помощи, что сам постеснялся обратиться за лекарством, но обещал хорошо оплатить эту услугу.
– И что, правда поможет? – голос княжича понизился до шёпота.
– Ещё как поможет! Выпьешь зелья, помажешь где нужно… и всё сразу заработает.
Бажен выплюнул изо рта только что откусанный кусок яблока, брезгливо отодвигая от себя пустую посуду:
– Что–то мне с вашими разговорами совсем есть расхотелось.
– Тогда, может, мне прямо сейчас пойти? – неуверенно поинтересовался Ярослав, в основном обращаясь к ведьмаку.
– Да, конечно же, – ответил Бажен за друга, при этом его щека как–то уж больно подозрительно дёргалась, – Чего тянуть–то? Прямо сейчас и иди.
Княжич подозрительно прищурился, разглядывая друга. А Светозар ободряюще хлопнул его по плечу, кивая в сторону выхода. Княжич поднялся из–за стола и направился из трапезной.
– Может, сказать ему, что это зелье из лягушек варят? – подперев подбородок, предложил Бажен.
– Хватит тебе уже потешаться над Яром. – Светозар тоже поднялся. – Пошли лошадей седлать, нужно съездить в соседнее городище: Власт поручил грамоту отвезти. Сам–то он ещё с рассветом с волхвами отправился, медальон к старцу повезли. Вчера на совете в Каменской порешили, что амулет там будет в безопасности.
У Матрёны день сегодня начался суетливо. Всё утро она простояла у плиты, готовила лечебные отвары: у мельника опухла щека, у кузнеца разболелась голова, у Анисии закончилась мазь для лица, а Рада ещё с вечера заказала средство для своих волос. В дом вошла Заряна.
– Ну всё, бельё выстирано, осталось только повесить. Сейчас щепы возьму… – подхватила с лавки берёзовый туесок, доверху набитый связанными между собой по две одинакового размера щепками, и направилась к выходу.
– Подожди, – окликнула её Матрёна, – это успеется. Я отвар из ромашки сварила. Давай-ка компресс на глаза сделай. Вон как глазюки–то опухли после ночи бессонной да слёз безудержных. Ветхая тряпица на столе, оторви сколько надо.
– Потом сделаю, – отмахнулась Заряна.
– Нет, сейчас, – сказала наставница тоном, не
