— Ты упала в обморок.
— Похоже на то, — хриплю я. В горле настолько пересохло, что каждое слово дается с трудом. — Можно воды?
Доктор кивает, помогает мне сесть и вручает стакан. Делаю несколько глотков и возвращаю его обратно.
— Помнишь, что случилось? — спрашивает доктор, бросая на меня тревожные взгляды.
Пытаюсь вспомнить.
Сэм.
Предательство.
Душа рвется на части. Дикая боль тысячей кинжалов впивается в тело.
— Да, — шепчу я.
— Это не Ларс, я ошибся. Но, к сожалению, не ошибся в том, что твоего отца убили, — грустно говорит доктор. — Мне очень жаль.
Не хочу обсуждать произошедшее. Больно. Мне так больно!
Не могу поверить, что это произошло.
Мой Сэм так бы не поступил.
Он был моим светом.
Боже, как же больно.
— Дэйн только что ушел, — продолжает доктор Джеймс. — Всю ночь дежурил у твоей постели.
— Куда ушел?
— Тебе за бульоном, — говорит он. — Оливия, когда у тебя были последние месячные?
Во рту снова внезапно пересохло.
— Эм-м-м.
Вот черт.
У меня не было месячных с нашей с Дэйном первой ночи. Я бы запомнила. Гигиенических средств для женщин у нас нет, поэтому приходится обходиться плотной тканью. А это очень неудобно и неприятно.
— Черт.
Доктор Джеймс смеется.
— Да, Оливия, думаю, что ты беременна. Твой отец был бы счастлив, что пророчество сбывается. А если у вас родится сын, от него точно будут ждать спасения человечества.
«Бедный ребенок. Никакого давления, ага».
— Пророчество — выдумка, — бормочу я.
Моего собственного мужа.
— Знаю, — подмигивает он. — Твой отец единственный, кто верил в эту сказку.
— Ты сказал Дэйну?
— Вообще-то это он предположил, что ты можешь быть беременной.
Прекрасно, значит, муж знает мое тело лучше, чем я.
Драматически вздыхаю.
— Лучше бы тебе быть в добром здравии, когда ребенок захочет появиться на свет.
Доктор Джеймс смеется.
— Я вообще-то не настолько стар. Не переживай, у меня есть еще лет сто в запасе.
— Хорошо.
— Но нам однозначно стоит начать обучить желающих целительству и акушерскому делу, — говорит он, глядя в окно. — Как ты поступишь с Сэмом?
Бессильно прикрываю глаза рукой.
— Не знаю. Я просто не в состоянии хоть как-то ему навредить.
Это тоже самое, что причинить боль себе.
В комнату входит Дэйн.
— Ты очнулась!
Доктор Джеймс уходит, давая нам немного уединения.
— Как ты себя чувствуешь? Я принес тебе немного бульона, — говорит он, ставя поднос на стол.
— Я в порядке, — отвечаю я. — Слышала, ты скоро станешь отцом.
Дэйн счастливо улыбается. Его искренняя радость немного притупляет душевную боль.
— А я уже думал, что ты не можешь сделать меня еще счастливее.
— Значит, я полна сюрпризов.
Муж медленно приподнимает мою футболку и целует пока еще плоский живот.
— Ты будешь замечательной матерью. Нашему ребенку чертовски повезло.
— Конечно, ведь у него будет самый крутой папа на свете, — с улыбкой замечаю я.
— Может он все-таки спасет человечество? — хитро спрашивает Дэйн.
— Он может оказаться ей. И тогда она спасет человечество.
— С такой матерью, как ты? Справится без всяких сомнений.
Собравшись с мыслями, решаюсь поговорить с Сэмом. Но нигде не могу его найти. Он пропал. Ушел. Не сказав ни слова. Как оказалось, также внезапно исчез еще один человек
— Ларс. Скорее всего они ушли вместе.
Думаю, так Сэм решил в последний раз мне помочь, избавить от необходимости в принятии тяжелого решения. Я бы просто не смогла причинить ему боль, но и простить, забыть о том, что он сделал, не в силах. Не представляю, что творилось у Сэма в голове, раз он решился на убийство. А теперь, похоже и не узнаю.
— Что же ты тоже не ушла? — едко спрашиваю Джину. Однако один взгляд на расстроенную подругу с красными от слез глазами, и я начинаю жалеть о своей несдержанности.
— Не могу поверить, — всхлипывает она. — Оливия, я же любила его. Я любила Ларса. А он выбрал Сэма.
Я обнимаю подругу и позволяю ей выплакаться.
— Почему ты осталась?
Она пожимает плечами.
— Там так страшно.
— Ну не сошелся… — я хотела сказать, что «не сошелся же на нем свет клином», но вовремя остановилась. Клином-то, конечно, не сошелся, но и выбор сильно ограничен. Так что, подумав, решаю сказать следующее: — Ты должна украсть Уайатта у Джордан. Не должны хорошие парни доставаться таким стервам.
Подруга улыбается сквозь слезы.
Я улыбаюсь в ответ.
Сэм оставил мне записку.
Написал, что просит прощения.
Что любит меня.
Что я все равно его лучший друг.
Что он просто хотел быть свободным.
И что никогда меня не забудет.
Просил о нем не беспокоиться. Уверял, что с Ларсом он в безопасности.
Как жаль, что он не рассказал мне раньше о том, что чувствует.
Я бы сделала все возможное, что ему помочь.
Постепенно уходит тоска, а пустота в сердце заполняется любовью к малышу. Ласково поглаживая уже прилично выпирающий животик, накалывают на вилку кусочек рыбы.
— Съешь салат, — просит Дэйн. — Тебе нужно есть много зелени.
Меня забавляет такое трепетное отношение мужа к моему рациону, но понимая, что он очень серьезно к этому относится, с улыбкой отвечаю:
— Я ем столько свежих овощей и зелени, сколько могу.
— Съешь и мою порцию. Мне, в отличие от тебя, от нее никакой пользы.
Он перекладывает салат и морковь на мою тарелку.
— Дэйн…
— Не спорь, — грозно говорит он. — Ваше с малышом здоровье — мой главный приоритет.
Послушно съедаю его овощи.
— В нашей ситуации трудно придерживаться сбалансированной диеты, но мы будем стараться обеспечить тебя всем необходимым, — продолжает он. — Говори, если тебе что-то нужно, я переверну вверх дном все дикие территории, но достану необходимое.
Я поднимаю бровь.
— Ты скорее приведешь с собой очередную бывшую подружку.
Муж недовольно кривится.
— Детка…
— Я шучу.
— Ты грустишь. Нет, нет, ничего не говори, я же вижу. Ты скучаешь по Сэму, — вдруг тихо говорит муж. — Ты же знаешь, что он очень сильно тебя любил? Он просто запутался. Не представляю, что творилось у этого парня в голове, раз ему показалось, что это лучший выход. То, что он сделал… ужасно, неправильно, дико и совершенно не похоже на того Сэма, которого знаю я. Возможно он не отдавал себе отчет в том, что делает, но знаю точно, не хотел причинить тебе боль.
Я пожимаю плечами.
— Все это уже в прошлом. Пришло время двигаться дальше.
— Оливия…
— Что? — спрашиваю я, откладывая вилку.
— Я могу быть твоим лучшим другом, — тихо говорит муж. — Я хочу быть для тебя всем. Мужем, любовником, защитником и лучшим другом.
Я кладу руку поверх его.
— Ты давно стал всем моим миром.
ЭпилогГадкий муж отказывается заниматься со мной любовью!
— Я хочу секса! — кричу я, швыряя в него подушкой.
А этот несносный мужчина только ухмыляется.
— Думаешь, я испугаюсь твоего страшного крика и нарушу предписание врача?
Густые темные волосы мужа шелковым водопадом спускаются на плечи. До боли хочется запустить в них пальцы и сжать жесткие пряди, наслаждаясь сильным крышесносящими толчками.
«М-м, а если попробовать зайти с другой стороны?»
— Ты мог бы приласкать меня ртом, — говорю я, быстренько стягивая трусики и раздвигая ноги. — Малышу это точно не повредит.
Муж бросает на меня жаркий взгляд. Провокационно облизывает губы, вызывая у меня стон нетерпения.
