улыбаясь, а потом замерла, поняв, что произошло. На ней был так полюбившийся мне халат, не застегнут, а лишь перехвачен тонким поясом. Полы призывно распахивались, напоминая об удовольствии, которое я получаю с этой женщиной. Беззащитность и ужас, написанные на ее лице, взывали к не лучшим моим чертам характера. И эта гремучая смесь из обиды, гнева, болезненного влечения и ощущения собственной власти вылилась в импульсивный и гадкий поступок. Подошел к Дэвине, смерил ее взбешенным взглядом, она ответила упрямым и ненавидящим. Эта ее ненависть, которая периодически проскальзывала между нами, несмотря на то, как здорово мне было рядом с ней, окончательно сломала мои рамки самоконтроля. Ударил ее наотмашь, лишь бы сломать это упертое неповиновение, которое так никуда и не делось с нашего знакомства. Дэвина схватилась за щеку и отшатнулась от меня. Оступившись, упала и теперь смотрела неверяще снизу вверх повлажневшими от слез глазами. Наблюдая смену эмоций на ее лице, понимал, как сильно избаловал девчонку. Считала, что ничего ей не будет? Очень зря. И как не вовремя, придется еще и воспитанием наложницы заниматься.
Именно в этот момент нас застала Эмма. Меня, взбешенно сжимающего кулаки, и Дэвину, сидящую передо мной на полу и закрывающую ладошкой расползающееся по щеке красное пятно.
– Что случилось? – испуганно прошептала Эмма.
И это было правильной реакцией – уж она-то знает, когда со мной не следует связываться. А сейчас абсолютно точно именно такой момент.
– Это что?! – прорычал я, кинув полупустую упаковку на стол. – Это так ты за ней смотришь?!
Эмма подошла и аккуратно подняла таблетки. Шумно выдохнула, не то испуганно, не то разочарованно.
– Сожалею, сэр. Мой недосмотр. Я заберу это и поговорю с Дэвиной, – произнесла она смиренно, пряча таблетки в карман форменного платья.
– Нет. Ты возьмешь эту непокорную паршивку и отвезешь ее к врачу. Я хочу знать, что она натворила с собой, принимая всякую гадость. А еще мне нужен точный график, хочу знать, когда самые благоприятные дни.
Похоже, все это задело меня даже сильнее, чем я посчитал сначала, потому что и сам не понимал, что несу и зачем. После я развернулся и, хлопнув дверью, поторопился вниз, надеясь, что там найду кого-то симпатичного и послушного.
Дэвина
Едва за хозяином закрылась дверь, слезы сами собой покатились по щекам. Все кончено – не представляю, что бы он сделал со мной, если бы Эмма не пришла.
– Не реви, – грубо одернула она. – Не надо было разбрасывать, вряд ли бы он стал в ящиках ковыряться.
Эмма права, нужно было быть осторожней. Встала, вытерла слезы, хотя рыдания и душили. Подошла к гемозависимой и протянула руку, чтобы забрать свое.
– Что? – удивилась и, кажется, даже не поняла она.
– Отдайте!
– Ты с ума сошла? Он вроде не так уж сильно врезал тебе, – она больно ухватила меня за подбородок и повернула к себе пострадавшей щекой. – К вечеру все сойдет.
– Мне обещали! – цежу сквозь зубы и снова начинаю плакать; неужели не отдаст?
– Те обещания я выполняю только после приказов членов семьи. Поэтому сначала в клинику за результатами анализов и графиком, а потом видно будет.
– На все это нужно время, я могу забеременеть! – сжала кулаки и продолжила позорно реветь.
– Ну и отлично! Кэрри, как я поняла, будет очень рад.
Не могу в это поверить, мне ведь обещали, что она поможет. Конечно, со мной больше никто не связывался и ни о чем не просил. Но о какой помощи с моей стороны может идти речь после такого? Ведь это, по сути, единственное мое условие.
– И поменьше показывай свой характер, девочка. Забыла, кто ты и зачем здесь? Оступилась – исправляйся, возвращай его хорошее отношение любыми способами. Иначе пеняй на себя.
Поняв, что не получу желаемое, заперлась в ванной, чтобы попытаться успокоиться. На самом деле это была лишь вторая упаковка из трех. Но я уверена, что Эмма все обыщет и найдет. Что же делать? Когда слезы закончились, я умылась и выглянула в комнату. Пусто, подбежала к шкафу и залезла на нижнюю полку в ворох старой одежды, которую никому не придет в голову перекладывать или стирать. В углу нащупала заветную коробочку. Быстро проглотила сегодняшнюю таблетку. Самые опасные дни как раз сейчас, а до похода к врачу время есть. Не думаю, что по анализам он точно сможет сказать, когда я приняла это последний раз – вчера или в день визита. Упаковку перепрятала в щель между кроватью и стеной. Как бы арш Параваль не старался зачать на этой кровати, пока таблетки там, ничего у него не выйдет. А потом я еще что-нибудь придумаю! Отдаю ли я себе отчет, что хожу по краю, нарушая его прямой запрет? Да. Но мне это безразлично – пока я могу сделать хоть что-то, чтобы защитить себя от беременности, я буду это делать.
Кэрридан арш Параваль
В каменном зале обнаружил двух сочных девок. Они пили вино, ели шоколад и целовались. Увидев меня, призывно заулыбались, но я категорически не в настроении, да и аппетит похоже пропал. Прогнал их и вызвал охрану. Долго объяснял начальнику смены, что мне требуется. Тот недоумевающе моргал и мычал в ответ что-то невразумительное.
– Дэйв, я просто хочу хорошей драки! Что в этом непонятного?!
– Мои ребята спецы, не хочу, чтобы они вас покалечили ненароком, сэр.
– Пусть бьют! Главное, вовремя остановиться.
Он, наконец-то, дал команду, и мы начали. Я не был бойцом. Разумеется, это не мешало мне, будучи в ярости, уложить и пятерых подготовленных людей. Но охрана дома состояла исключительно из отлично натренированных гемозависимых, и на их счет никаких иллюзий у меня не было. Зато была возможность бить со всей силы, не боясь последствий.
Не знаю, сколько прошло времени, но я лежу на полу напрочь уничтоженной комнаты и ржу, как идиот. Как счастливый идиот. Пошло все к черту, жизнь продолжается! Выгляжу, должно быть, не намного лучше покалеченной мебели вокруг. Как же, оказывается, достал всех, даже охрану, что лупили, не жалея. Или, может быть, просто поняли, что именно мне нужно. А сменю-ка унылые тренажеры на что-то подобное, вдруг поможет.
Дэйв наклоняется надо мной, с беспокойством заглядывая в лицо.
– Ну как, сэр? Нормально?
– Идеально, – с шумом выдыхаю. – Как и заказывал.
Начальник смены кивает и зовет нашего домашнего врача. Седовласый гемозависимый неодобрительно цокает, ощупывая правую скулу.
– Встать сможете, Кэрридан?
– Да, Горан, смогу.
Сажусь, отмечая, что головокружения нет и это очень хорошо. Потом
