в квартире стоял умопомрачительный. Даже жаль, что скоро придется возвращаться домой. Но, может, Марина не будет сильно против, если я к ней иногда днем стану заезжать? Ага. Очень скучаю по сестренке. Ничего не могу с собой поделать.
— Ты сегодня рано.
Ник встретил меня в фартуке с цыплятами. И откуда только взял?
— Так сегодня я сразу сюда ехала. Спасибо.
Парень отряхнул руки, перед тем как забрать куртку. В целом, в этом не было нужды — я прекрасно дотягивалась до вешалки и сама, но игнорировать требовательно протянутую руку невежливо. Верно?
— Вчера тоже могла ехать домой, — ворчливо сообщили мне. — Что в пакете?
— Чипсы, сухарики и остальная дребедень на вечер.
Что-то с отвратительным звуком скрипнуло. Оторвавшись от развязывания шнурков, вскинула голову, чтобы увидеть побелевшего Ника, на лице которого ходили желваки.
— Ты в порядке?.. — уточнила осторожно.
— Разумеется. Проходи, будем обедать.
Пакет он взял очень аккуратно, бережно, будто там не чипсы, а хрустальная ваза.
Странности.
Быстро помыв руки, пошла проверять, что за шедевр кулинарии ждет меня сегодня.
— Присаживайся. Чай с чабрецом или с мятой? — странным голосом уточнил Ник не поворачиваясь.
— У тебя все хорошо? — проигнорировав вопрос, коснулась я его плеча. — Хочешь, я все отменю?
Ник медленно выдохнул и повернулся ко мне.
— Все в порядке. Садись.
Его взглядом можно было убить, но я искренне не понимала, что не так.
— Ник?
— Анют? — в тон мне повторил он, вскидывая бровь.
— Я не понимаю, что случилось. Будешь молча злиться или поделишься?
По собственной бабушке я знала, как обидчивы бывают люди (не думаю, что оборотни сильно отличаются от нас). Сколько раз были ситуации, когда требовалось всего лишь поговорить, узнать проблему, но нет. По две недели мама с бабушкой ходили, дулись друг на друга.
Ник отвел взгляд. Подумал. И глядя в пол, подхватил мою прядь, накручивая на палец, и, даже не замечая этого, понемногу притягивая к себе.
— Я приготовил утку.
Ого…
— Ты же принесла чипсы. И теперь ощущение, что последние три часа жизни прожиты зря.
Он все так же, не поднимая головы, теребил мои волосы. От чувства неловкости даже выдергивать их не стала.
— Ты приготовил утку на вечер? — уточнила я на всякий случай.
Кивнул.
— А… зачем?
И опять меня чуть не убили взглядом. Он открыл было рот, но я поспешила добавить:
— Нет-нет. Это здорово. Просто чудесно! Но это же друзья…
— И что?! Дадим им оставшийся кошачий корм?! — Ник все же психанул, делая шаг вперед и вынуждая меня отступить. — Это в первую очередь гости!
Я уперлась в стол.
— Но… Мы же не прием организовываем, — пискнула, глядя на раздухарившегося парня. — Зачем так стараться?
Он сильнее потянул за прядь, вынуждая наклониться так, что я уперлась лбом в лоб стоящего вплотную Ника.
— Что значит «зачем»? — спросил он неожиданно тихо, но из-за того, как близко мы были, слова оглушали. — По-твоему, мне стоило просто сидеть и ждать, пока ты принесешь еду?
На талию опустилась обжигающая рука.
— Нет, — сглотнула.
Вторая рука легла на спину и двинулась вверх.
— Ник…
— Да? — он не сказал, практически выдохнул.
— А что ты делаешь?..
— Ругаюсь.
— Не похоже.
Говорить вдруг стало ужасно сложно. Я словно начала гореть.
Обжигала его рука на талии, ладонь на шее (и когда только успела туда переползти?), припекало где-то в груди.
Но больше всего горели губы, а ведь их не никто не трогал. Но то, как он смотрел…
Сколько так можно стоять? Прошла уже вечность.
Я не могла сдвинуться. Просто не могла и… не хотела. Но и Ник ничего не делал. Только подушечки его пальцев щекотно и совсем незаметно гладили шею.
Мне хотелось что-то сказать, отвлечь, глупо пошутить. Просто невозможно держать эту паузу дальше. Чувствовать какое-то странное томление внутри.
Но стоило мне открыть рот, он… поцеловал.
Губы оказались гораздо (гораздо!) горячее, чем взгляд и такие мягкие…
Я просто плавилась, таяла, больше не чувствуя тела.
Что? Нет, это не мои пальцы зарылись в его волосы, они просто повторюшки. Просто знают, как мне приятны прикосновения Ника, и хотят сделать приятно ему. Маленькие предатели…
Я совершенно пропала, растерялась и растаяла. И когда он отстранился, на прощание вновь прикоснувшись к губам, просто не знала, что делать.
Так и стояла, замерев. Глядя, как он мягко улыбнулся, прижимая ближе, а второй рукой отводя волосы с лица.
— Думаю, лучше заварить с мятой, — шепнул он и снова поцеловал меня в губы.
Глава 32
Анюта так и замерла, провожая взглядом, а у меня словно крылья выросли. Чудесный день. Отличное решение — приготовить утку. Ведь оно привело меня к нужной мысли.
Чуть насвистывать не начал, пока тянулся к чайнику и доставал мяту.
— Я… я пойду руки помою, — пробормотала кудряха за моей спиной.
Даже слова не дала сказать, сорвалась в ванную, заперлась изнутри.
Мне стоит беспокоиться или, наоборот, порадоваться, что произвел на нее столь сильное впечатление?
Из ванной послышался шум воды, и я все же решил пока не трогать Анюту. Пусть умоется, успокоится. Примет то, как сильно я ей нравлюсь…
Улыбка, разве что самую капельку самодовольная, так и не хотела уходить с лица. Да и зачем?
Споро заварил чай и подошел к окну, любуясь на суетящийся город.
Какой чудесный день…
