пусть живет и свято верит, что драконьи яйца — самое неприличное ругательство в присутствии леди.
— Орсен, я бы не хотела тебе этого говорить. В торте нет никаких любовных зелий. Я в этом профессионал — в определении зелий. В торте их нет, он сам по себе такой ужасный. Может, стоит не торт проверить, а принца? Ну, на адекватность, понимаешь? — я постаралась вложить в свои слова максимум пиетета и трепета перед королевской особой, но, если судить по тому, как задергался глаз у Орсена, получилось не очень.
Совсем не очень. Орсен явно разозлился.
— Знаешь, за такое оскорбление королевской особы стоит тебя убить…
Орсен хотел сказать еще что-то, но резко сбросил рукой кусок налипшего торта и с силой стал тереть себя по лбу, куда недавно принц стукнул ложкой. Неужели удар ложкой был настолько силен? А вдруг рог отбил? У драконов такое бывает, последствия потом — драконья мама не горюй. Я даже забыла о том, что хотела сбежать. Подскочила к Орсену и попыталась отнять его руку ото лба, чтобы посмотреть, что там случилось. Я не лекарь, но первую помощь драконам оказывать умею.
— Что случилось?
— Какая гадость. Аль… У меня от этого торта лоб чешется и горит, прекрати ради всех драконьих богов его жрать! Ты умрешь, понимаешь?! А если у тебя все внутри от него разъест?
Вот не надо уж! Мой торт не такой уж и ядовитый. То есть ядовитый, но ни кислоту, ни щелочь я туда не пихала!
— Забудь, — сказала я. — Он его уже почти доел. Ложкой больше, ложкой меньше… Так ты это, убивать будешь или я пойду?
— Нет уж, я передумал.
— Почему?
— Потому что против правды не пойдешь. Запишу Аля к мозгоправу.
— От любви нет лекарства! — донеслось с постели.
— От дурости тоже, — прошептал тихо Орсен, вздохнув.
Бедняжка Орсен. Он, конечно, сам не подарок, но поведение принца нынче — это просто драконий ад! Вот моя госпожа чудесная, а от этого принца столько проблем. С этой мыслью я покинула чужие покои.
***
Вечером мы с госпожой пили чай. Можно было бы выпить и чего-то покрепче — например, эльфийский нектар, после которого снились чудесные сны (часто — с единорогами!), но было у меня какое-то предчувствие. Вот знаете, как бывает перед каким-то происшествием. И даже Сильвия заметила, что что-то со мной не так. Но что? Я вроде бы все-все сделала, ничего не упустила, нигде не напортачила…
Записи о том, кто и что отправил принцу для участия в этом дурацком отборе, я уничтожила. Без затей спалила в печи — туда им и дорога, еще не хватало, чтобы принц влюбился в мою госпожу. А ведь влюбится, если увидит! Точно влюбится! Как такая красавица и умница, как госпожа, может в чьем-то сердце не зажечь огонь любви — вечный и нерушимый? Правильно, никак. А принц весьма странный, для моей госпожи нужен кто-то нормальный и хороший. Может, Орсен? Орсен очень даже ничего. И умный, и куда более адекватный, чем принц. И голый вполне себе… Так. Не о нем речь-то. Нельзя забывать, что он золотишко слишком любит, надо подумать о других вариантах. Конечно, если госпожа вообще захочет замуж. А если нет — будем вместе отбиваться от потенциальных женихов и дурить голову ее родителям. Надо бы знакомства среди наемных убийц завести, чувствую, пригодятся. Не для родителей, конечно, а для потенциальных женихов.
На занятиях сегодня тоже ничего особо не случилось. Разве что узнала о девице, которая распускала сплетни о госпоже, мол, Сильвия — любовница высокопоставленного лорда, да и красоты в ней ни на грамм — все магией выправлено. Пришлось проникнуть в комнату этой девицы, чтобы немного изменить состав ее шампуня. Залила туда средство от волос. Между прочим, шикарная штука: один раз использовал — и полгода на ноге не единой волосинки! Надеюсь, отсутствие шевелюры на голове поможет умным мыслям влиться в пустую голову этой девицы.
Но что-то меня все равно тревожило. Наверное, именно потому этой ночью я решила не смыкать глаз. И игл побольше набрать. Госпожа глянула на меня, улыбнулась и подтащила к себе меч поближе — под подушку. Меч госпожа любила еще с детства, научилась хорошо владеть прямо после пресловутого нападения.
Предчувствие не обмануло, потому что глубокой ночью, когда все приличные люди и нелюди спят, я услышала легкие шаги. А потом поняла, что печати на двери начинают вполне себе профессионально взламывать…
Кто может ломиться ночью в спальню двух благородных (ну, я же с точки зрения нарушителей спокойствия говорю — им-то невдомек, что благородства во мне не больше, чем у ощипанной для королевского стола тушки гуся перьев — если и найдется что, то только благодаря чуду) девушек, которые находятся в одной из самых престижных в мире академий? Это определенно какое-нибудь ничтожество с самыми гнусными планами.
Кто может ломиться в спальню двух одаренных магически девушек (опять меня не считаем, но чисто теоретически же!), которые установили на двери магические щиты и ловушки, достойные самого магистра магии? Только идиоты и потенциальные самоубийцы.
А так как мне моя наставница постоянно повторяла, что в этом мире не стоит жалеть ничтожеств, идиотов и самоубийц, то и сдерживаться я не собиралась. Игл у меня было заготовлено столько, что я ежика и из дракона могла бы сделать, что уж говорить о людишках? Я встала на изготовку и сделала несколько размеренных вдохов, заставляя сердце биться медленнее. Даже если у наших противников слух как у оборотня, то они ничего не услышат. И только потом я догадалась посмотреть на госпожу.
Сильвия стояла в одной ночной рубашке с распущенными волосами и держала в руках торшер. Если бы я была чуть более впечатлительной, то меня бы уже хватил удар.
— Сильвия, — зашипела я. — Что случилось? Что ты делаешь?
— Как что? — госпожа ответила мне шепотом. — Изображаю из себя невинную жертву, не видно?
— Зачем?
— Чтобы враги растерялись и недооценили нас!
Я еще раз посмотрела на госпожу: чудесные золотистые локоны рассыпались по плечам, ночная рубашка пусть и была закрытой, но от того менее соблазнительной она не стала, а еще градус добавляло обнаженное плечико.
Я горько вздохнула. Знаете, всегда считала себя сообразительной и предприимчивой. Мне казалось, что я могу решить любую проблему, особенно если она касалась общения и разговора. Но драконий хвост в зубы! Я понятия не имела, как сказать госпоже, что не стоит так встречать врага.
